И Кэйдар отступил, обернулся на Лидаса. Тот стоял так, что их разделял жар оча-га. Встретив взгляд Кэйдара, ещё раз повторил, но уже шёпотом:
— Хватит, Кэйдар…
— Всё, что угодно, но только не её… Не её имя… — так же шёпотом отозвался в от-вет Кэйдар.
Мараг, корчившийся на земле у его ног, тоже расслышал эти слова, расхохотался со злой радостью, одновременно хрипло кашляя и размазывая по лицу кровь из раз-битых губ.
Кусая губы чуть ли не до крови, Кэйдар всё же совладал со своей яростью, только дёрнул несколько раз левым плечом, будто хотел ещё раз пнуть марага и каждый раз его останавливало что-то.
— Хватит, Кэйдар, — в третий раз повторил Лидас, перевёл глаза на Айвара и ещё раз сказал:- Хватит. Я ничего не хочу слышать про Айну. Ни от кого из вас двоих. Это моя жена, это моя семья, я сам буду решать, что мне делать: разводиться или оста-вить всё, как было.
Говорил он всё также шёпотом, с нажимом на каждом слове, будто хотел им обо-им внушить одну истину, будто хотел заставить их понять раз и навсегда: эта тема касается лишь его одного.
— Я буду разводиться. Я так решил и менять своё решение не собираюсь.
Он говорил это всё им обоим, одновременно смотрел то на одного, то на другого, ясно было, что он не делает между ними никакого различия, по крайней мере, в том, что касается его жены и проблем его семьи. Чувствуя это, Кэйдар и Айвар перегля-нулись, Кэйдар — с удивлением, высоко подняв брови, а Айвар плечами пожал, сти-рая указательным пальцем кровь с разбитых губ.
Нет, не хватит! Он впервые услышал о том, что Лидас и Айна скоро могут стать друг другу чужими людьми. Развод, так это называют аэлы. Подобное случается у всех народов. Значит, Айна всё-таки пошла до конца. Ради тебя она пошла даже на это. А всё когда-то начиналось как игра, да она и сама воспринимала своё увлечение тобой как забаву, как что-то, не имеющее никакого продолжения. А теперь, когда Лидас так решительно настроен на развод, а Айна обречена на одиночество, ты ещё думаешь: вернуться тебе домой или вернуться к аэлам.
— Это из-за меня… из-за меня, да?
Лидас губы скривил, долгим взглядом прищуренных глаз смерил Айвара. В этом взгляде было всё: и презрение, и насмешка, и даже интерес, но только ненависти не было. Ни капли!
— Завтра утром мы выходим, и если ты уже здоров, теперь твоя очередь присматри-вать за костром, — Лидас оставил вопрос марага без ответа, отвернулся, принялся вытягивать из мешка одеяло для себя. Повернувшись к Кэйдару, спросил:- Ты тоже будешь ложиться?
Всё, Айвара он перестал замечать. Принципиально. Даже не смотрел в его сто-рону. Хотя сам наварил специально для него полный котелок травяного чая, оставил на разложенном плаще кусок чёрствого хлеба и порядочный пласт вяленого мяса.
"Ну и пускай! Я не набиваюсь никому из вас в друзья. Больно надо!.. Мне сейчас главное домой вернуться. Одному или с вами — дорога одна!"
Утоляя зверский голод третьей чашкой пахучего кипятка, Айвар засиделся до но-чи. Здесь, в болотной глуши, вдали от селения и от всех людей, бояться было некого. И ночь выдалась тихая, тёплая, комары лишь звенели над ухом, и что-то или кто-то тяжело ворочался в топях. Не чувствуя опасности, Айвар завернулся в плащ, подсте-лил одеяло, тоже улёгся спать.
Они поднялись рано, ещё до восхода солнца, наскоро поели то, что удалось оты-скать среди запасов царевича Дайгаса. Остальное — сухари, крупу, соль, вяленую баранину — захватили с собой, понимая при этом, что поступают с хозяином не слишком четно.
Шли друг за другом, первым Айвар, потом Кэйдар, Лидас замыкал их маленькую недружную компанию. Вода, нечистая, воняющая тиной, покрытая нежным ковром ряски и болотной травкой с крошечными листочками, острыми и жёсткими, как лезвие ножа, поднималась до середины бедра. Дна будто не было. Ноги вязли тут же, стоило хоть немного сбавить темп. С чавканьем и хлюпаньем пробираясь мимо чах-лого кустарника, мимо высоких редких кочек с осокой и шелестящими макушками камыша, они, казалось, не шли — барахтались на одном месте.
"А правильно ли мы идём? А может, стоило попробовать иной путь? И вообще ко-гда это всё кончится?!" — готов был крикнуть Кэйдар. Он видел перед собой только спину марага, видел, как уверенно тот держится, будто действительно знает тропу. Прежде, чем сделать шаг, прощупывает дно палкой, шагает широко и совсем не оглядывается. И темп взял такой, что не поспеть за ним, как ни старайся.
Можно было, конечно, крикнуть, сказать, чтоб подождал, да и отдохнуть хоть чуть-чуть не мешало бы, но от усталости голос пропал, и во рту пересохло. Дышишь и то с хрипом, как загнанный. А ещё не хотелось показывать свою слабость.
Ту длинную палку, которую ещё вчера вырезал для него мараг, Кэйдар выбросил, подобрал покороче и полегче. Решил: хватит и такой. Зачем лишнюю тяжесть тас-кать? И так мешок этот треклятый надоел. Лямка всего одна и очень узкая, всё плечо отдавила. Перекладываешь по-другому, вообще сползать начинает.
Интересно, а Лидас как там? Не отстал далеко? Слышно, следом тащится, тоже всё молчком — силы бережёт.
Кэйдар головой мотнул — глянуть назад, проверить, как там за спиной Лидас — и потерял равновесие, сильно качнулся в сторону. Чтоб не упасть, шагнул вправо — и тут же ухнул в воду по самую грудь. Всего шаг сделал с проложенной марагом тро-пы — и на тебе!
Поначалу не испугался, — чего там? — это же как в море во время купания. Вода так же грудь сдавила, и ноги не чувствовали никакой опоры. Но эта вода не выталкивала вверх, не держала у самой поверхности, она медленно, но ощутимо поднималась вверх, она затягивала в свою вонючую тягучую глубину.
И только тогда Кэйдару стало страшно.
Глянул по сторонам туда-сюда. Лидас был всего в трёх шагах, изумлённо уставил-ся на него, барахтающегося в трясине, глаза раскрыл и рот. И шаг боится сделать, чтоб помочь, протянуть руку или палку. А мараг, тот так и не понял ещё ничего, стоял к ним обоим спиной, прощупывая место для следующего шага.
— Лидас — палку! Дай мне свою палку! — закричал Кэйдар во весь голос. Паника вы-давила из горла жуткий крик, не крик — вопль о помощи.
— Сейчас-сейчас, не бойся… — Лидас попробовал очень осторожно придвинуться поближе. Вся болотная зыбкая жижа под ногами стала казаться ему предательски топкой. Он боялся даже шаг сделать по тропе, где уже прошли и мараг, и Кэйдар. Палку протянул вперёд, держа обеими руками за один край, и сам тоже наклонился.
— Да ближе же! Ближе надо!.. — Кэйдар руку правую вытянул, как только мог, но даже пальцами не сумел дотянуться, и рванулся всем телом, толкнулся навстречу. Ухватиться не получилось, мокрые пальцы соскользнули с осклизлого дерева. — Да подойди же ты ближе! Ближе, ну!..
