— Красиво. Ещё есть?
— Да, конечно… Ну, если хочешь…
Стеф кивнула, и лисичка принесла ей из соседней комнаты стопку холстов с уже законченными произведениями. На всех была красочная, уютная природа, а на некоторых — счастливые фурианцы и существа других рас, гуляющие, летающие и играющие друг с другом. Лица нарисованных героев сияли от улыбок. Стеф ошалело рассматривала каждую работу и не могла поверить, что где-то могут существовать столь неприлично счастливые создания. Тем не менее, выглядели они на удивление настоящими, будто прямо сейчас сойдут с картин и кинутся тебя обнимать.
— Я в шоке от того, что ты делаешь такое, — наконец, Стефания подняла голову от холстов, в несколько слоёв разложенных по дивану. — Не то чтобы я сильно увлекалась живописью, но это впечатляет. Уверена, у тебя есть все шансы стать придворным художником в каком-нибудь из миров.
Римори, которая в этот момент нежно присыпала пальму землёй и накладывала поддерживающие чары, чтобы растение прижилось в новом горшке, прижала уши к голове и мгновенно покраснела.
— Спасибо, Стефания… Вот, твой цветок готов, — перевела она тему.
— Я вообще-то надеялась, что ты оставишь его себе, — сказала демоница и решила понапирать. — Ну, Римори, ты вся такая миленькая, ты маг земли, а у меня это несчастное растение загнётся.
"Это если ещё не вспоминать, что оно пыталось меня убить", — добавила про себя Стеф.
— Пожалуйста, не хвали меня, — лисичка уже совсем опустила глаза в пол. — Ты меня перехвалишь, и у меня ничего больше не получится. Я всегда так смущаюсь…
— Вообще-то, собой надо гордиться, — бескомпромиссно возразила Стефания. — Потому что всегда найдется тот, кто захочет опустить тебя в грязь. А стремиться надо на вершину. Так что принимай заслуженные комплименты, как должное.
— Ты такая уверенная в себе, — несмело улыбнулась фурианка.
— Учись у демонов. И ни перед кем не опускай головы, — Стеф выдала свой коронный взгляд. — Ну так что, заберёшь пальму?
— Но ведь у меня некуда её ставить… — замялась Ри и подошла к окну, чтобы отдёрнуть занавеску.
Там, на расширенном подоконнике, плотной зелёной стеной стояли растения, закрывая собой половину окна. Цветы с толстыми листьями блестели, зеленели, лоснились и благоухали. Влезть между горшками могла разве что маленькая монетка.
— Это что за домашние джунгли? Зачем тебе столько?
— Это, — лисичка беспокойно завиляла хвостом, — то, что осталось от Шафи. Он страшно любил растения, ну и у меня было несколько горшков. А когда… когда его не стало, — она тяжело вздохнула, — я забрала из его комнаты то, о чём он так заботился.
— Вот как, — Стефания помрачнела, но быстро взяла себя в руки. — Хорошо, будем считать, что первый урок ты усвоила и смогла отказать наглой демонице, когда это было нужно. А теперь нам срочно нужно винишко. Где бокалы?
Ри пошумела водой в ванной, отмывая руки от земли, а затем принялась звенеть посудой в шкафчике. Стефания же посмотрела на бутылку. Демоны знали, что такое вино, но употреблять его смысла не видели, поскольку оно на них не действовало. И теперь встал вопрос, каким жмыром достать эту пробку из узкого горлышка, и зачем вообще их туда запихивают. Наконец, Стеф приняла решение и трансформировала указательный палец, отрастив на нём глянцевый черно-красный коготь, острый и тонкий, сантиметров пять в длину. Коготь она погрузила в пробку, словно в мягкое масло, а затем потянула на себя. Получилось неплохо, хотя пробка слегка раскрошилась, да и выковыривать её из-под ногтя — то ещё удовольствие.
— А штопор-то тебе зачем? — удивлённо поинтересовалась Римори, застыв с двумя тонкостенными бокалами в руке, глядя на эту картину. Во второй руке у неё была какая-то острая загогулина с ручкой.
— Демоны справляются и так, — отмахнулась Стеф, не желая выдавать своего невежества в этом вопросе.
— Вижу, — Римори звонко рассмеялась, раскусив гостью, которая недовольно сдувала пружинистые крошки с рук. — В следующий раз я научу тебя пользоваться штопором. А если штопора нет, то пробку обычно проталкивают внутрь, она там не мешается. Ты что, первый раз пьёшь?
Стеф предпочла ничего не отвечать на это предположение, хотя смех фурианки был ничуть не обидным. Римори разлила бордовую жидкость по бокалам и безропотно сняла ложкой плавающую сверху крошку. От запаха вина демонице захотелось чихнуть. И зачем вообще другие расы его пьют? Особенно, зная, что оно дурманит их разум? Достаточно вспомнить только, как радовался её отец, что дар Диониса (того самого, кто,
по легенде, придумал вино) не доступен демонам. Ведь это был первый способ стать уязвимыми и рассказать свои секреты тем, кто их знать не должен.
— Убери, пожалуйста, мои картины на тот стол, вдруг мы обольём их, — мягко попросила Римори. — О, я ещё нарезочку достану из холодильника.
Стеф выполнила просьбу, а когда вернулась на диван, на журнальном столике было уже организовано маленькое пиршество.
— Ну, за наши первые посиделки, — мило сказала Ри, а Стеф отхлебнула из бокала, перекатив терпкую жидкость на языке.
— Довольно… странный вкус, — решила она. — Как-будто многослойный. Не сказать, чтобы очень плохо.
— Ты всё-таки никогда раньше не пила, — снова захихикала Римори. — Вообще-то, сначала надо чокнуться вот так, — она легонько ударила бокалом о бокал, издав звон, — и первый раз пьют до дна. Потом закуси, а то быстро опьянеешь.
"Надо, так надо", — спокойно решила Стеф и сделала, как просили. В желудке её ничего не изменилось, зато вот Римори как-то повеселела и порозовела. Демоница внимательно наблюдала за фурианкой и не уточняла, что сама могла бы безрезультатно выпить хоть целую бочку.
Лисичка оказалась тем ещё кладезем информации. После второго бокала она начала припоминать разные забавные случаи из их с Дастаном общей юности, особенно живо описав, как однажды парень устроил шумную вечеринку в особняке семьи, на которую пригласил весь свой поток, а потом из командировки неожиданно вернулись родители. И если бы не разорительный договор с сестрой, которая магией мгновенно убрала весь бардак и прикрыла отход пьяных студентов, кому-то бы очень не поздоровилось.
После третьего бокала с криком "Смотри, как я умею!" лисичка прошлась по узкой спинке дивана, сделала на ней колесо, а потом, стоя на носочке одной ноги, принялась жонглировать бокалами, вследствие чего свалилась прямо на Стефанию. Стекло демоница чудом поймала в полёте и попутно узнала, что ловкие фурианцы, чтобы выжить на Земле, брались за разную подходящую им работу. Римори, например, в детстве выступала в цирке. Как поняла Стеф, это было что-то типа их демонической Арены, где бойцы развлекали публику, сражаясь друг с другом. Только в цирке не сражались, а демонстрировали умения, которых больше ни у кого не было.
И вообще, оказывается, раньше фурианцы были очень близки к природе, и среди них рождалось много сильных стихийных магов — это было, ещё когда на их планете всё было хорошо и мирно. Но когда на планете разразилась климатическая катастрофа, и из-за постоянных ураганов, землетрясений и извержений жители сбежали, кто куда, магия начала покидать их — может быть, из-за того, что они больше не верили природе и стали несчастны. А вот Римори повезло, в ней проявился дар. И отец Дастана помог ей устроиться в Академию. Стефания навострила ушки: она уже догадывалась, что её напарник не так прост. Похоже, за ним стояла влиятельная семья.
Четвертый бокал ознаменовался переходом на нежности и обнимашки. Пока демоница в ужасе терпела, что пушистая лисичка мацает её, стискивает и заверяет в своей искренней любви, Римори, от полноты чувств размахивающая хвостом, как веником, напрочь смела бокалы со стола.
Стефания, которая пила символически, но активно подливала собеседнице, чтобы той больше досталось, выслушала оду "Дастанчику", какой он всегда надёжный и хороший, мамочке, папочке, всем милым и добрым фурианцам, Ксенарочке, куче других незнакомых ей личностей, заканчивающихся на "чик" и, конечно, "Стефанечке", которая так мило пришла сегодня в гости. Демоница была готова взвыть, но отлепить от себя любвеобильную лисичку не получилось — пьяные фурианцы в своей нежности способны задушить и взрослого демона. Взвод таких влюблённых в мир пушистиков надо пускать на самые страшные порождения Тьмы, и тогда в мире воцарится вечное добро. А оставшееся в живых зло будет трястись под кроватями как можно дальше от винишка и фурианцев.
