— Кэш! Крис купит его и все будет нормально. Там ведь ничего серьезного не продают, а ты продаешь свой поцелуй!
Кэш готова была биться лбом о стену. Девчонка смотрела на нее с весельем, не видя ничего такого в своей выходке. В другой раз, наверное, было бы забавно.
— Его не будет сегодня, Эмили!
— Он был там, я его видела. Ты стояла разговаривала с ним!
— Это его друг.
Кэш готова была застонать от бомбящих ее сознание мыслей. Лекс ведь поручился за нее перед этими самыми важными людьми!
— Я даже не знаю, что лучше… Хорошо, что его нет! Он в политики метит, как думаешь, как воспримет подобную выходку общественность на фоне общего горя? Он бы не стал ввязываться в скандал, а если и да, то на этот год о выборах можно было забыть! Тут люди в зале, на счетах которых столько нулей, что тебе и представить сложно, а ты выставляешь меня эксцентричной и взбалмошной дурой!
— Тебе важны эти толстосумы, а не…
— Эмили, вспомни для кого мы деньги собираем? Явно не на вечеринку в честь дня твоего рождения. Ты в своей Ирландии совсем башку застудила? Приди в себя!
Кэш выпрямилась, посмотрев в круглое окошко двери, ведущей в зал, она несколько раз глубоко вздохнула, складывая и убирая руки с живота. Она ощущала волнение и наконец, решившись вышла, оставив виновницу произошедшего в недрах кухни.
Спокойный и невозмутимый вид дался ей нелегко, под вспышки фотокамер и несколько любопытных взглядов она вернулась обратно в зал, заняв свое место. На ее счастье аукционист описывал уже другой лот, коллекцию посуды из розового стекла, с начальной ценой в двести долларов.
— Что это было?
Поинтересовался Лекс вполголоса, присоединившись к ней спустя несколько минут.
— Это был ирландский юмор, в исполнении одной еще не повзрослевшей девушки.
Кэш поморщилась, слегка качнув головой и сдержав себя от того, чтобы не назвать подругу идиоткой. Как говорится скажи мне кто твой друг и я скажу тебе, кто ты!
— Строго ты к себе! — Лекс поймал ее руку, после того, как Кэш врезала ему по бедру, не оценив шутки. — Не волнуйся. Все обойдется.
Кэш взглянула на Лекса, это ей стоило убеждать его в том, что все будет хорошо и все произошедшее лишь идиотская шутка.
— Она решила, что поцелуй должен был купить Крис. Как представлю, что мне еще придется выслушать, — Кэш замолчала, слегка приподняв карточку с номером, повышая цену. — Извини, я не хотела подвести тебя. Мне жаль.
Ее пальцы еще побыли в плену его ладони, прежде чем он убрал свою руку и приподнял свою табличку с номером, Кэш достался взгляд сбоку, с мелькнувшей в нем тенью невысказанной улыбки.
— А ты куда уходил?
Лекс пожал плечами.
— Сделал так, чтобы пресса забыла «осветить» этот весьма забавный для меня момент. Не благодари меня, это и по моей репутации может ударить.
Кэш коротко взглянула на Алекса, тяжело вздохнув и устремив взгляд вперед. Она бесконечно благодарна ему и у нее никогда не получится расплатиться с ним за все то, что он для нее делает.
— Эндрю! Что значит ты не можешь сказать мне кто это?
Мужчина оторвал взгляд от складываемых бумаг, он только что закончил их оформление. До этого Кэш не решалась войти к себе же в кабинет и побеспокоить его, это было его условие, прежде чем знаменитый аукционист согласился вести торги: никакой самодеятельности, только четкое следование правилам.
— То и значит, что не могу. Когда мы занимались организацией аукциона, ты сама согласилась с тем предположением, что покупатель товара может пожелать остаться не узнанным. Аукцион всегда предполагает такие моменты, не все хотят афишировать свое состояние.
— И извращенные желания, это ты забыл добавить?
Кэш запрокинула голову, взглянув на потолок и не веря в происходящее покачала головой.
— Я никому не скажу честно. Почему именно на поцелуй? А не на ту безобразную сумку от как его там? Неважно. Эндрю, дай мне морально подготовиться к тому, кого мне придется целовать?!
Сложив все в папку, мужчина с гладко зачесанными, черными, как смоль волосами и щегольски подкрученными усиками, откинулся на спинку ее же кресла и остался непоколебим, всем своим видом демонстрируя, что он не изменит своего решения и не раскроет имя покупателя.
Кэш задержала на нем взгляд, но не добившись ничего, прошлась туда-сюда, сделав три полноценных не то круга, не то захода.
Все это время Эндрю наблюдал за ней. Он уже давно работает в этом деле, привык иметь дело с посредниками и клиентами, что не желают раскрывать свою конфиденциальность. Лучше не играть с такими людьми, никогда не обольщаться и не преуменьшать их сил и возможностей, в итоге, все может закончиться весьма печально, обойтись и выйти себе же дороже.
Одна такая дружеская уступка и репутацию уже будет не восстановить, а работы будет лишиться и того проще.
— Хорошо, дай мне бумаги! — Кэш протянула руку к папке, — Там ведь должен быть указан номер счета?
Мужчина в кресле не шелохнулся, даже если она перероет все документы она ничего в них не найдет.
— Кэш, это бесполезно. Посредник покупателя предпочел расплатиться чеком на предъявителя. Оставь это все. Все куда проще чем ты думаешь. Он может никогда не потребовать свой лот, грея себя мыслью, что часть твоей жизни принадлежит ему и в любой момент он может потребовать от тебя поцелуй. Но скорее всего этого никогда не случится.
Он поднялся и вручил ей папку. Девушка тяжело вздохнула, у нее жутко болели ноги и хотелось зашвырнуть дорогущие туфли в близлежащий мусорный бак.
— Ты думаешь?
Кэш приподняла бровь: не в этот распущенный век, где любое извращение стало нормой, прикрывшись модным нынче словом — толерантность.
— Я так думаю.
Кэш забрала папку, покрутив ее в руках, затем протянула ему чек с заранее выписанной ею суммой. Эндрю кивнул, не глядя, убирая его во внутренний карман идеально сидящего на нем синего пиджака.
— Спасибо тебе, и извини меня еще раз, мне очень неудобно за эту выходку.
— Всякое бывает, поверь, это не самый эксцентричный лот, бывало и хуже. И ты никогда не узнаешь о таких случаях, потому что мы умеем хранить тайны. Надеюсь, такого больше не повторится, и ты будешь в куда более хорошем настроении чем сейчас, сегодня. Посмотри какую сумму мы выручили, неужели это тебе не интересно?
Кэш открыла одну из последних страниц пробегаясь по цифрам глазами, ей еще предстоит отдать эти бумаги бухгалтеру, чтобы он вычел налоги, учтя тот момент, что аукцион имел статус «благотворительный».
Что-то около трехсот тысяч. Неплохо! Очень даже неплохо! Она рассчитывала на куда меньшую сумму, раза в три точно.
— Потрясающе! Там ведь ничего серьезного не было!
Эндрю кивнул, наблюдая за ней. Если она обратит внимание на сумму, что заплатили за ее персональный лот, то вообще расстроится.
Это где-то треть от сегодняшней выручки. Он забрал у нее папку из рук, решительно захлопывая.
— Пойдем! Ты угостишь меня вкусным ужином. Я наслышан о блюде от шефа. Говорят, что гусь по-деревенски просто великолепен.
Девушка открыла перед ним дверь, выпуская его из кабинета. За дверью ее ждала Эмили, но сейчас ей не хотелось общаться с ней. Это должно стать для нее уроком, она в конце концов не ребенок.
— Пойдем. Только дай я сниму эти орудия пыток!
Лекс ждал, он провел по ее лицу убирая с него мокрые пряди челки.
— Так это был ты?
Да, это он выкупил тот лот. Надо было видеть ее лицо в тот момент, когда ведущий-аукционист объявил лот, оставив место многозначительной или драматической паузе: непонимание и растерянность, затем расстройство и сожаление. Она расстроилась.
Позвонив секретарю, Лекс выдал ему устное распоряжение, предоставив тому возможность разобраться с газетчиками и журналистами самостоятельно так эффективно, как умеет только он.
Сначала он думал, что передаст лот Крису в качестве подарка, а потом решил, что ему и так не сказано повезло встретить такую невероятную женщину и он вполне себе обойдется без него.
