Информация все равно просочится в сеть, но тут можно обойтись малой кровью и сделать все так, чтобы этот момент был преподнесен исключительно с положительной, позитивной стороны.
— Отпусти меня.
Все внутри разом погасло, смялось и стало серым. Кэш не знала, как сформировать свои мысли так, чтобы выразить несколькими словами все то, что творится у нее в голове, в душе особенно. Что-то покинуло их компанию, быстро исчезнув, скрывшись в лучах зимнего солнца.
— Что опять?
— Да, опять. Отпусти меня! Что еще ты привык покупать?!
— Кэш…
Осознание пусть и не сразу, но настигло его. Что за гадство-то такое?!
— Кэш, это не то, о чем ты думаешь!
— О чем я думаю? Ты всерьез думаешь, что упоминание о покупке моего поцелуя — все это жутко романтично? Я удивлю тебя, наверное, но это не так.
Кэш развернулась и пошла обратно к дому, оставив его одного.
— Подожди!
Девушка обернулась к нему, ее взгляд все еще «пылал» — он еще никогда не видел ее такой. Чистая энергия негодования.
— На будущее: очень легко определить мертв человек или нет — это проверить его пульс!
Лекс остановился на мгновение: Кэш не притворялась, а он и в самом деле идиот. Это ведь элементарно!
— Давай руку! — предложил и тут же пожалел об этом.
— Алекс! Богом тебя заклинаю: уйди и не попадайся мне на глаза!
Она взобралась на холм, выдохнув разгоряченный воздух. Кэш совсем не чувствовала холода, наоборот ей хотелось снять джемпер и пройтись в одной только майке, крутой подъем наверх по колено в снегу, разогнали кровь и заставили позабыть о холоде. А еще этот со своей рукой!
Позади, в нескольких шагах от нее шел Алекс, решивший, что ей нужно дать время отойти и успокоиться, а уж потом идти с объяснениями и извинениями. Поздновато он пришел к этому мудрому решению, но лучше поздно, чем никогда.
— Кэш?
Позвали ее Эмили и Стивен, увидев, как она вывернула из-за дома, искрящаяся от приставшего и забившегося в одежду снега и направилась к ним, но девушка пролетела мимо них, бросив всего лишь два слова:
— Все потом!
Эмили и Стив слышали, как «резвятся» эти двое на заднем дворе, но решили не присоединяться к ним, оставить наедине. Им было хорошо и без дополнительной компании.
— Какие мы делали ставки?
Они делали ставки на то, когда Крис и Кэш расстанутся. Всем было понятно, что этот союз обречен, но только Кэш продолжала упорно держаться за эти отношения, словно пытаясь доказать себе что-то. Или кому-то.
Стив поднялся, накрывая своим краем пледа ноги девушки. Он посмотрел на неспешно идущего к машине Алекса, как тот открыл дверь со стороны пассажирского сидения, на какое-то время пропал в салоне, а потом выпрямился и закурил сигарету. Сизый дымок завился у его лица, уносимый легким ветром и быстро достиг обоняния.
— Думаешь, сейчас время говорить об этом?
Эмили опустила лицо, поймав его укоряющий взгляд. Иногда, она не видит или не понимает, что ее слова бестактны, а то и вовсе жестоки. Она поднялась одним рывком, решив обидеться. Это какая-то коллективная истерия, в самом-то деле!
— Не весь мир крутится вокруг нее! Кэшеди обидели и все сразу пришло в движение! Ничего страшного, отойдет!
Выдав все это, Эмили завернувшись в плед, пошла в дом, оставив Стивена на террасе. Женщины. В глаза друг другу улыбаются, а за глаза говорят такие вещи, что иной раз на сердце холодеет.
Стив еще смотрел на дверь, которой с силой хлопнули на прощание, затем пошел к Алексу.
— Угости сигаретой?
Лекс протянул ему пачку, сделав очередную глубокую затяжку.
— Два года псу под хвост. Два года, как бросил, — пояснил он на непонимающий взгляд Стивена.
— Все обойдется, она отходчивая.
— Давно вы с ней знакомы?
Лекс закурил вторую сигарету, чтобы хоть как-то занять себя и не ринуться в дом, изводя ее своим присутствием. Иногда нужно подождать, но проблема в том, что ждать не хочется.
— Давно. Хотя, все относительно, уже лет десять как. Я ее нашел, почувствовал, что она своя.
Лекс кивнул, взглянув на горизонт, к которому неспешно катилось яркое солнце: слова Стива вызвали прилив ревности и сожаления, что ее наставником был не он.
— Ты видел ее первую смерть?
— Нет, я убил ее.
Лекс не поверил своим ушам: смелое признание, так делали очень давно, если судить по тем хроникам, что он читал.
— Я не справился с управлением. Мы тогда поссорились с ней из-за абсолютной ерунды, она хотела поменять наставника, а я естественно был против — уязвленное самолюбие. Я продолжал ей доказывать, что восточное направление полная хрень, не слушал ее доводы, что она хочет владеть несколькими стилями. На востоке больше опасностей, а зная ее, я даже не сомневался, что она захочет попробовать себя и свои силы с местными вампирами или оборотнями. Короче, я орал на нее, что-то выговаривал, доказывал. Хотя она просила заткнуться и отстать от нее, затем и вовсе попросила высадить, наконец пригрозила тем, что если она и в самом деле бессмертная, то просто выпрыгнет из машины, потянулась к ручке, а я поверил. Потом выковыривал ее из той жестянки. С тех пор я знаю, что лучше оставить ее ненадолго в покое. Она отойдет, и вы помиритесь.
Лекс понял, но одна мысль продолжала жечь его и не давать покоя. Стив кивнул, невесело рассмеявшись, он понял о чем думает Алекс.
— Это было давно, Алекс. Мы уже переросли те отношения. Только друзья, не больше, не меньше.
Лекс кивнул, час от часу не легче.
Кэш закрыла за собой дверь, оперевшись на нее спиной. Она постояла так немного, затем пошла на кухню, на которой к счастью уже никого не было. Ей хотелось немного побыть одной и успокоиться. Не самая лучшая идея готовить, если у тебя плохое настроение, но отличная мысль, если нужно отбить мясо или растолочь специи, может быть вымесить тесто или превратить в пюре готовую картошку. Тут сила негодования будет только кстати.
Придурок!
Повсюду бардак, разбросанные продукты, мука на полу, осколки стекла. Кэш села на ближайший стул, взглянув на весь фронт работ, на столешницу, заваленную продуктами, подбирая с нее чей-то стакан и допивая уже выдохшееся шампанское.
Лекс выкупил ее поцелуй. Не на него ей надо сердится, но пока получается, что виноват и придурок все-таки он. Пусть подаст на нее в суд, но не будет она его так целовать. Он бы еще бумаги принес!
Она уже рассортировала продукты и некоторые из них отправила в мойку, а что-то ожидало разогретой духовки в нескольких противнях.
Кэш действовала непоследовательно, сначала следовало бы убраться, а потом уже заняться приготовлением еды, но девушка решила действовать иначе — уборка могла подождать, а вот ужин нет. И лучше она будет убираться, зная, что все наполовину готово, чем спешить на кристально-чистой кухне.
Она то и дело думала об Алексе, то сердясь, то улыбаясь. Он ни разу не обмолвился об этом, не попытался вогнать в краску и даже Кристоферу не рассказал, хотя до него все и так дошло, благодаря стараниям доброжелателей.
Крис месяц изводил ее своей отчужденностью, однажды, оставшись у него на ночь, Кэш нашла в его кабинете список приглашенных гостей на аукцион — несколько имен были обведены ручкой, какие-то вычеркнуты, а какие-то продолжали быть актуальными. Лекс был в их числе, но правда уже вычеркнут.
Тогда все стало на свои места, но что она могла с этим поделать? В том не было ее вины.
— Крис! Но что я могу с этим поделать? Это уже случилось!
Кэш сидела на кровати в окружении нескольких журналов, со статьями о ней. Это не было связано с аукционом, статьи были посвящены совершенно другим темам и ей весьма льстило, что некоторые весьма консервативные издания, позвонили ей, предложили встретиться, а там и вовсе сделали предложение стать героиней номера.
— Ты понимаешь, что было бы дойди это до прессы? Я узнал бы это не от тебя, а от таблоидов — позорище!
— Но там ничего не было. Алекс позаботился об этом.
