Новолуние - Максим Андреевич Антонов

Мда, Игорь, ты не исправим. Уверен, Лена сейчас тоже самое кому-то втирает.

– Елизар, – появилась откуда ни возьмись Света, – твоя женщина, кроме макарон и яичницы, совсем ничего другого готовить не умеет?

– Это называется паста, Света, – сделал замечание своей подруге я.

– Ещё одна, – закатил глаза Игорь. – Пойду встречу Юрца. Он обещал сегодня что-то принести.

– Давай, иди-иди, – заняла его место Света.

– Не могла бы ты относиться к Арине уважительнее? – строгим голосом обратился я к своей подруге детства.

– Могла бы, если бы это того стоило, – сказала Света, протягивая мне тарелку с готовым шашлыком. – Но как бы вы оба с голода не померли.

– Уверен, не помрём, – сказал я, пытаясь скрыть свою злость.

– Хорошо, – уголком губ улыбнулась Света, – Игорь убеждал тебя и себя, что сможет без проблем найти замену Лене?

– Именно.

– Другого не следовало и ожидать. Как же он бывает чертовски самоуверен и противен. Ведь, на самом деле, неплохой он парень. Но временами я готова его задушить.

– Нам, как его друзьям, суждено терпеть и любить.

– Ой, да и не говори! Одно дело, что мы привыкли и знаем его как облупленного. За этим разгильдяем прячется маленький добрый ребёнок. Уверена, через пару дней придёт и скажет, что любит Лену и жить без неё не может.

– Не пару, сегодня вечером, когда на ногах стоять не сможет, язык у него развяжется. Ещё позвонит ей.

– Надеюсь, хоть у неё ума хватит не брать телефон.

– Если Лена решила, то это окончательно. Она упёртая, как баран.

– Это точно.

– Солнце, а я тебя потерял, – появился из-за спины Светы Женя.

– Батюшки, а чем это от нас пахнет? Ну теперь ясно, что тебе искать-то мешало. Пойдём, хоть поешь немного, а то опять свалишься на полпути, – с иронией сказала Света, обнимая своего парня за талию.

– Елизар, там Юрец пришёл. Что-то новое принёс. Говорит тот ещё отвал башки, – подбежала моя Арина. – Ты идёшь?

– Да, – улыбнулся при виде неё я, – вот только посижу минут десять.

– Хорошо, а могу я попробовать? – скорчила невинное выражение лица Арина.

– Да, конечно, – дал своё согласие я.

И тут понеслось. Это решение было моей фатальной ошибкой.

Он опустился в заросли малины и принялся ждать. Весь день он ждал этой ночи, чтобы снова увидеть свою дочь. Он весь день изводил себя, не находя места, думая о предстоящей встрече. Он попытался подремать на утёсе, наслаждаясь шумом прибоя и прохладным осенним ветром, но камни казались ему неудобно острыми, а беспокоящие его голову думы не давали окунуться в объятия прекрасного Морфея. В охоте его волчья сущность не нуждалась. К тому же истребление животных в лесу лишь для забавы он не мог себе позволить. Он осознавал, что такой хищник, как он, может пошатнуть естественный порядок в этих лесах и свести некоторые виды животных к минимуму. Уже сейчас, спустя всего лишь два полнолуния, он стал замечать, что хищники мигрировали подальше от его временной ночлежки, чувствуя кого-то сильнее и опаснее. Но он никогда не тронет своих собратьев.

Временами ему хотелось попробовать поиграть с естественным устройством какой-нибудь лесной широты. Что произошло бы, истреби он всех хищников или всю добычу в лесу? Много времени ему для этого не потребуется, а наблюдать за последствиями ему его жизни точно хватит. Он уже убедился в своём долголетии, хоть и не раскрыл его секрета. Стоило бы рискнуть оставить свою дочь на некоторое время и отправиться на поиски тех самых существ с телом человека и головой собаки или волка, о которых он уже не раз слышал. На поиски своего отца. Если эти истории повторяются не в одном месте, может быть, они не очередная пустая сказка глупых людей? Но для того чтобы их найти, ему придётся рисковать жизнью его дочери. Он не может её взять с собой, не может позволить ей знать больше, чем он сам. Но оставлять её с людьми, опасаясь всё время за её жизнь… к тому же всё больше и больше новостей приходит о том, что где-то на юге вспыхивают войны за власть в мире людей.

Что-то старательно бесшумно пробиралось через бурелом в малинник. Минуя поляну по окраине, чёрная тень проползла под огромным поваленным ураганом дубом и затаилась. В темноте сверкнула пара серо-голубых глаз. Пришла.

– Я здесь, – как можно заботливее прорычал он.

Ему всегда было сложнее передавать свои эмоции будучи в шкуре волка. Но он не мог позволить себе предстать перед ней в своём истинном обличье. Она никогда не видела своего отца в образе человека.

Она не могла говорить, как он, когда оборачивалась волчицей, поэтому она положила голову на его лапы и устало выдохнула. Он тут же почувствовал её беспокойство за него. Почувствовал страх, когда она видела охотников, направляющихся в лес и радость, когда добычей охотников были лишь кабаны. Её забота о нём тронула его. Он в очередной раз постыдился мыслей об её убийстве. Нет. Её он убить не мог. Не может эта девочка нести ему опасности.

Он потёрся своим носом об её морду, ласково, как может это сделать любящий отец. Эта девочка не должна чувствовать себя одинокой, даже если её отец находится далеко от неё.

– Я должен оставить тебя. На время. Я не буду далеко, но в следующее обращение луны мы не сможем встретиться.

Волчица испуганно подняла голову и навострила уши, посмотрела на него своими ясными серо-голубыми глазами и уткнулась ему в морду. Его накрыло страхом, беспокойством, мыслями о какой-то неизвестной войне, где мужчины получают славу, а женщины горе. Она пыталась ему сказать, но не могла. Но он знал, что она боится за него. Беспокоится. Не верила, что война может быть чём-то хорошим. Боялась, что эта самая война может захватить и его. Глупенькая. Но как он может оставлять это наивное дитя? Не может, но должен. По крайней мере, если с ней что-то произойдёт, он может создать ей замену.

Он не должен так думать о ней. Но думает. Пока он даже не знает, как длительна будет её жизнь в сравнении с его. Быть может, она начнёт стареть по-человечески. Как один из его детей. В таком случае ей ничего не угрожает.

– Я вернусь, как можно скорее.

Ткнувшись в мягкую чёрную шерсть своей мордой, он внушил своей дочери спокойствие и уверенность. Он старался передать свои эмоции настолько