Поэтому не сразу услышала тихие голоса, доносящиеся из покоев Аттара.
21
Осторожно поднявшись, я приблизилась к двери меж нашими спальнями.
Смешно, но первая моя мысль была о ворах или заговорщиках, которые пришли убить инквизитора. И это отчего-то испугало, заставило действовать!
А после я вспомнила о защите на его покоях. Она наверняка подала бы сигнал!
И ещё прислушалась…
Голос был женским! Мягким, воркующим, соблазнительным.
Не удержавшись, я едва-едва приоткрыла дверь и выглянула в маленькую щёлочку.
Магический светильник в руках гостьи горел тускло, но рассеянного света как раз хватило, чтобы увидеть высокую женщину в прозрачном пеньюаре. И узнать её.
Габелия.
Пышная грудь с каждым шагом колыхалась, просвечивая торчащими сосками. Ноги, длинные и полностью обнажённые, выглядывали из разреза, и вместе с этим было видно всё самое интимное — и столь же лишённое волос, как у меня после обязательных условий по контракту с мадам Пенни.
Габелия тихо, напевно говорила:
— … внезапно уехал, так внезапно решил жениться, так давно не звал меня к себе и не навещал меня…
Приблизившись, она стянула с него покрывало. И я зарделась, не в силах отвести глаз от мужского тела.
Аттар спал обнажённым. Под гладкой кожей переливались бугры сильных драконьих мышц.
Проведя взглядом по рукам, груди, животу… я замерла, натолкнувшись на то самое место, которое едва не сделало меня женщиной — большое, вздыбленное, словно во сне он уже занимался тем, для чего пришла драконица наяву.
Ощутила на языке чуть солоноватый привкус. Вспомнила его «Какая же ты сухая… и тугая»…
Но сейчас внизу всё сделалось наоборот, неожиданно влажным. Живот стянуло смутным желанием.
Я почти забыла о Габелии, не отрывая взгляда от инквизитора, но она вдруг отставила светильник на тумбу и забралась в кровать, верхом на Аттара, вот прямо как я сидела на драконе!
И принялась тереться самым интимным о его самое интимное. Склонилась ниже, касаясь сосками его груди, зачем-то лизнула щёку, ухо.
Мне ужасно не хотелось видеть, как они будут сливаться в экстазе, я уговаривала себя закрыть дверь и отойти — он не мой муж и не мой жених, и пусть делает, что хочет и с кем хочет!
И не могла, не могла заставить себя затворить дверь. Продолжала смотреть, как драконица трётся и извивается на нём.
— Делира, — пробормотал Аттар.
Я вздрогнула, Габелия отпрянула. Инквизитор открыл глаза, свет вспыхнул ярче — и я чуть отступила, чтобы меня не заметили.
Сердце отчего-то колотилось, ноги так и норовили подкоситься.
— Габелия? Что ты тут делаешь?
— Ты давно не приглашал меня. Но я даже подумать не могла, что из-за невесты! Она же… её же навязал тебе принц!
— С чего ты так решила? — пристально вперился в любовницу Аттар, сдвигая её с себя.
— Да все судачат, — пожала та плечами.
— Все, значит, — мрачно хмыкнул инквизитор. — А ты зачем пришла ко мне, зная, что я сейчас живу с невестой?
— Но ты сейчас не с ней!
— Я не звал тебя, — Аттар поднялся, запахиваясь в лежащий тут же халат. — Как ты попала сюда? — взгляд дракона показался мне угрожающим.
— Ты же сам дал амулет! — она открыла ладонь, над которой выступило, вспыхнуло изображение чёрного дракончика с золотистыми язычками пламени.
И откуда-то из глубины инквизитора раздражённо рыкнул настоящий.
— Я активировал его каждый раз, назначая тебе встречу, — в голосе Аттара зазвучал лёд — почти такой же, как тогда, когда он пришёл к мадам Пенни и обзывал меня шлюхой!
— Но… — растерялась Габелия, — я попробовала… и прошла… и подумала, что ты ждёшь меня!
Её широкая нижняя губа задрожала, большие тёмные глаза увлажнились.
— Зря я оставил его тебе, — отозвался Аттар.
Удерживая Габелию одной рукой, второй он провёл по её ладони, словно забирая что-то.
Девушка всхлипнула, попыталась возразить, но инквизитор холодно бросил:
— Иди!
Как у мужчин всё легко! Попользоваться и выгнать, будто ненужную вещь! С другой стороны, мне почему-то очень нравилось, что он не стал соблазняться на её откровенное предложение.
Девушка ведь тоже должна иметь гордость, а не раздвигать ноги перед мужчиной, даже если он инквизитор всей Эттерии! Я Раолю сразу дала понять, что не из таких. И он будто даже уважал моё решение…
Хотя сейчас я уже ни в чём не уверена.
К шерсам его, предателя! Как он посмел? Если бы я только могла… я разодрала бы его на сотню мелких ленточек, чтобы он прочувствовал, как отрываю каждую! Из-за него погибли родители, из-за него мы с Мелиссой голодали, из-за него Аттар де Тайлерон считает меня шлюхой…
Отвлёкшись на свои мысли, я упустила момент, когда в спальне инквизитора сделалось тихо. Похоже, Габелия ушла.
И вдруг я… не услышала, скорее почувствовала, как Аттар мягким шагом вместо своего ложа направляется ко мне!
Увидел меня? Или… решил заменить мною прежнюю любовницу?
Запаниковав, я поскорее бросилась в кровать.
Но не успела. Загорелся свет, обтекая широкоплечую фигуру на пороге. Чёрный тонкий халат распахнулся, открыв мужественную грудь. А взгляд… Аттар смотрел на меня таким взглядом, что захотелось сбежать.
Но я не успела даже дёрнуться, как он в мгновение ока оказался совсем рядом.
Навис надо мной, такой высокий, сильный. Чуть наклонился.
— Подсматривала? — обожгло кожу густым шёпотом, мужским дыханием.
— Я… подумала, кто-то залез! — выпалила первое, что пришло в голову.
— Кто? — требовательно спросил дракон.
— Откуда мне знать? Вор какой-нибудь!
— Но ты увидела, что это не вор.
Сильные руки подхватили меня за спину, не давая отступить. Я ощутила, как на щёки начала сползать краска. Давно он заметил меня у двери?
Аттар приоткрыл рот, будто хотел что-то добавить, но вдруг нахмурился:
— Что это на тебе надето, Делира?
— Моё платье для сна, — испугавшись, я оглядела себя. Нормальное же, привезла из дома самое новое!
— Сними это!
— Но…
— Сейчас, — его тон сделался твёрдым, приказным — просто невозможно ослушаться!
— Хоть вы и считаете меня шлюхой, — гордо подняла голову я, — но по контракту…
— Что я должен был думать о той, кто продала своё тело? Но теперь я знаю: ты не такая, — голос Аттара смягчился, и я изумлённо застыла.
Знает? Тогда зачем же… чего хочет?
— Но если кто-нибудь из служанок растрещит, в чём спит моя невеста… мне до конца жизни репутацию не восстановить.
— Репутацию бабника? — вырвалось у меня.
— Раньше ты спала в белье, — вместо ответа припечатал дракон, снова заставив вспыхнуть.
Откуда… он что, подсматривал?!
— Раньше не было возможности забрать одежду из дома, — буркнула я.
— Увези обратно. И имей в виду: ещё раз увижу — отправлю в мусорную бочку!
Дракон безапелляционно взялся за полы ночного платья, заставляя меня его стянуть. И пока я выпутывалась из длинной юбки, приблизился к шкафу, извлёк из него нечто воздушное, напоминающее наряд, выданный мне мадам Пенни:
— А спать нужно в этом. Попробуй, намного удобнее.
— Удобнее для чего? — снова буркнула я.
— Для всего, — уверил дракон чуть хриплым голосом.
* * *
Аттару де Тайлерону нравилось смотреть на неё. Нравилось её смущение, а острый запах непорочной девственности сводил с ума дракона внутри.
Хотелось подчинить, хотелось властвовать над ней, видеть, как она отдаётся и покоряется. И в то же время жгучее желание прижать к себе, защитить, оградить от всего мира расползалось по венам, и возвращалось жаркой волной от его дракона.
И даже то, как она смущалась, но послушно стягивала это тяжёлое ночное платье, заставляло сердце колотиться скорее.
Он хотел её, здесь и сейчас, настолько, что в мошонке становилось больно. Кажется, она даже снилась ему — до того, как разбудила Габелия.
