там, — скомандовал барс и пустил коня в галоп. В этот момент я была благодарна ему за то, что держит так крепко: без его руки я бы определенно свалилась бы с седла.
В пути я очень устала сидеть в одном положении. Мышцы отчаянно ныли, и все мои мысли были о горячей ванне или хотя бы недолгой пешей прогулке, которая поможет размять ноги. Но барс только поглядывал на одну из горных вершин, вокруг которой клубилась темная туча с сияющей на солнце ярко-белой вершиной, и гнал коня дальше.
Мы ехали по узкой, опасной дороге, вьющейся по краю ущелья. Порой над нашими головами нависали каменные карнизы. В нескольких местах приходилось проезжать под небольшими водопадами. На этих участках один из людей принца ставил над отрядом магический купол, защищающий от воды.
Я изо всех сил старалась не показывать, что впервые вижу суровые заснеженные вершины, стелющиеся по склонам кусты рододендрона, покрытые бело-розовой пеной цветов, и слышу рев хрустально-чистых ледяных рек. Думаю, получалось у меня плохо. Хорошо, что оборотням было не до меня: дорога забирала все их внимание. Впрочем, пару раз я ловила на себе задумчивый взгляд Фелиса.
К вечеру ветер усилился. Очередной раз бросив взгляд вниз, я с удивлением поняла, что мы едем над грозой! Ущелье заполнила черная туча, мерцающая вспышками молний. Снизу шел гул. Рокот грома, многократно отраженный и умноженный отвесными каменными стенами, заставлял сердце трепетать, а землю под ногами вздрагивать.
Было удивительно сознавать, что сейчас там, внизу, царит ливень, а у нас над головой голубое небо. Барс тихо выругался на незнакомом мне языке, потом прошептал заклинание, окутавшее его пальцы голубоватым светом, и приложил ладонь к шее своего скакуна. Кажется, Лоренсо поделился силой с конем, потому что измученное длительным переходом животное тут же прибавило шагу.
Я не понимала, что тревожит оборотня, пока не заметила, что клубящиеся внизу темные тучи все больше вздуваются и зловеще ползут наверх. Вокруг начало стремительно темнеть. Воздух стал сырым и промозглым. Наша одежда, волосы и даже шерсть коня словно поседели от капель влаги.
Тропа вильнула влево, вслед за отвесной стеной ущелья, и я увидела, что одна из туч, похожая на растрепанный кусок черной шерсти, ползет по тропе нам навстречу.
Край тучи коснулся темного камня, и белая плеть яростно рассекла тьму. Конь Лоренсо встал на дыбы. Позади раздалось истеричное ржание. Оглянувшись, я увидела, что остальные лошади тоже напуганы, рвутся встать на дыбы и мотают головами, не желая слушаться поводьев.
Впереди громыхнуло еще раз, и на тропу рухнул большой обломок камня. Еще несколько темных глыб с грохотом полетели вниз. Вокруг стало настолько темно, что на расстоянии нескольких метров было тяжело разглядеть друг друга. Все спешились. Лоренсо тоже покинул седло и быстро спустил меня на землю. Одной рукой барс крепко сжимал поводья, силясь удержать фыркающую и сопящую лошадь, второй крепко обхватил мое запястье.
Напуганный Хаял сел мне на плечо, обнял крыльями за шею и, дрожа всем своим маленьким чешуйчатым тельцем, зарылся мордочкой в мои волосы на затылке.
— Иди за мной и не вздумай снова что-нибудь выкинуть. Здесь и сейчас любая твоя глупость может стоить тебе жизни, — приказал Лоренсо, пытаясь перекричать грозу.
Я молча повиновалась, но быстро двигаться по камням у меня не получалось. Мои ботинки и платье не были предназначены для хождения по горным тропам.
— Быстрее! Здесь недалеко есть пещера, — недовольно прорычал оборотень, дергая коня за повод, чтобы тот не свалился в ущелье.
Я с удивлением ощутила, что мои волосы приподнимаются. Попыталась пригладить их ладонью, но непослушные пряди затрещали, словно наэлектризованные, и выпрямились снова. Мои пальцы, мочки ушей и кончик носа немилосердно покалывало.
И тут я не сдержала изумленного возгласа: острые части гарды меча, что висел у барса за спиной, светились голубым огнем. Я зачарованно потянулась, чтобы коснуться их. Но стоило мне немного поднять руку, как пальцы словно прошили тысячи иголок и объяло свечение, словно моя кисть была пылающим голубым факелом. Я тут же отдернула руку. Да здесь все пропитано электричеством!
И тут наконец хлынул дождь, делая камни скользкими. Я оступилась несколько раз и, несомненно, упала бы, если бы не поддержка Лоренсо. Сейчас я удивлялась силе оборотня и была благодарна ему за то, что спасал мою жизнь. Должно быть, нелегко буксировать за собой меня и одновременно железной хваткой удерживать испуганного коня.
Еще одна молния упала на скалу где-то высоко над нашими головами. Лоренсо рывком дернул меня и лошадь к входу в пещеру, едва различимому в сгустившемся сумраке. Едва следом за нами в укрытие успели вбежать остальные, как вход закрыли рухнувшие обломки скалы.
К моему удивлению, тот факт, что выход завален, никого не встревожил. Оборотни деловито запалили с десяток магических огней, привязали лошадей у входа и двинулись к дальней части пещеры, где обнаружился узкий проход, ведущий вглубь горы.
Лоренсо вел меня за собой, ревниво поглядывая на брата, чем вызывал мое недоумение. Если я его жена по законам фей и невеста по законам двуликих, чего он опасается?
Узкий коридор привел нас в следующую пещеру, где раньше определенно кто-то жил. Об этом говорило покрытое сажей углубление в стене, похожее на камин без дымохода. Рядом были выдолблены полки, ныне пустующие под слоем серой пыли.
Сесть тут было негде, поэтому барс воспользовался пространственным карманом, для того чтобы извлечь и бросить на пол две тяжелые шкуры с серебристым длинным мехом. Бесцеремонно толкнув меня на одну из них, Лоренсо заклинанием высушил мне волосы и одежду. А затем мне на голову из воздуха обрушился теплый плед.
Когда я выбралась из-под толстой шерстяной ткани и одарила возмущенным взглядом принца с манерами варвара, тот и бровью не повел, только сунул мне в руки горячую кружку с каким-то отваром и велел:
— Пей и можешь отдыхать до утра.
Мой желудок громко заявил, что ему аж с завтрака не перепадало, и я язвительно заметила:
— Не думала, что вас принято морить невест голодом.
— Не думал, что цветочные феи питаются чем-то, кроме пыльцы, — фыркнули мне в ответ.
Я хотела возмутиться, но заметила, что Фелис качает головой,
