— А если откажешься, — мои слова явно разозлили мужчину, и он зарычал, грозно сверкая глазищами-озерами, — то я найду способ сделать так, что больше тебе вообще никто из командиров королевства контракт не предложит! В чем дело, Барбра?! Кто еще станет прислушиваться к словам простой наемницы и вместе с ней заниматься проблемой амулетов, а? Я тебе так неприятен? Может, уже жалеешь, что спасла?!
Арр! Скажет тоже! Ни минуты не жалею! Пришлось бы — спасла бы еще раз!
Я захлебнулась воздухом от возмущения, закашлялась, получила от магварра пару хлопков по спине, а потом, кое-как утерев проступившие на глазах слезы, все же произнесла вслух роковые слова:
— Может, и жалела, пока бегала от тебя. Так что попытайся сделать так, чтобы перестала жалеть!
— Ну, хорошо! — трибун явно принял мои слова как вызов. — Я попытаюсь!
Обещание трибуна прозвучало, как угроза…
Глава 18. Мы поедем, мы помчимся…
Путешествовать с магварром оказалось легко и просто. Нет, я не жалуюсь: ко мне, наемнице-ориссе, с почтением относились и возницы, и владельцы тратторий, и прочий люд. Но трибун, казалось, обладал почти такой же властью, как сам король Джастис Эквит. Слушались его беспрекословно, еще и в рот заглядывали.
Стоило Алаиру Виатору сразу после сытного обеда заикнуться о том, что он желает к вечеру добраться до тракта, ведущего в ближайший город, в котором имеется портальная арка, как держатель траттории послал своего сына к старосте поселка, и тот уже через четверть часа подогнал к дверям едальни, в которой мы с магварром сидели, личный двухколесный экипаж с запряженным в него крепеньким, откормленным и натренированным б-раконом.
— Мой зять отвезет тебя, трибун, куда прикажешь! — кланяясь в пояс, заявил старик магварру.
— Благодарю за содействие. Вот, держи, почтенный, — Алаир протянул старосте пару ауров.
Я аж хрюкнула возмущенно: за такие деньжищи зять старосты должен нас не то что до тракта — до самой столицы королевства довезти! Видно, магварр очень богат, если так вот запросто золотом раскидывается.
— Не сопи так возмущенно, орисса, — искоса глянул на меня трибун, иронично дернув уголком рта. — Нам б-ракона не простого выдали, этот экземпляр особенный: даже если хохотуны возницу заморочат — наш б-ракон сам повозку к нужному месту доставит, не даст погибнуть ни своему хозяину, ни седокам.
После этого объяснения я посмотрела на б-ракона другими глазами и согласилась, что, пожалуй, за такую услугу можно и пару ауров отдать — жизнь-то дороже!
Мы уселись в экипаж, зять старосты свистнул, гикнул — и б-ракон резво рванул вперед. Надо сказать, наезженная дорога, ведущая из поселка к тракту, оказалась достаточно ровной, а повозка явно была снабжена какими-то приспособлениями, еще больше смягчающими ход, так что тряска на мелких неровностях почти не ощущалась.
Некоторое время мы ехали молча. Я переваривала сытный обед и все, что со мной случилось за этот странный день. Наконец, разложив в своей голове все по полочкам, я поняла, что у меня накопилось немало вопросов к моему новому попутчику и почти уже командиру. А коли уж вопросы есть — то отчего бы их и не задать? Обстановка вполне располагала.
— Скажи, магварр, что за твари эти троллоглодиты? — начала я с самого, пожалуй, острого переживания этого дня.
— Когда-то это был довольно разумный, но злобный и завистливый народец, который называл себя троллями, — охотно принялся рассказывать трибун. — Зависть толкнула их на путь темной силы. Не имея возможности покорить другие народы силой, они решили прибегнуть к самым мерзким и отвратительным ритуалам. Чтобы получить власть, они призвали из Темной Бездны нечистых тварей и взялись рожать от них детей.
— Фууу… мерзость какая, — передернула я плечами.
— Угу. Результат ты видела: тролли выродились, утратили свой первоначальный облик, почти лишились ума и превратились в отвратительных прожорливых существ, чей разум почти не отличается от звериного. Зато они обрели огромные зубастые пасти, клешни вместо рук и длинные жабьи языки. С такими телами жить они могут только в болотах. Там с тех пор и обитают.
— А почему вы их не выловите и не уничтожите?
— А для чего? Мало ли хищных тварей создал Всевидящий? Не уничтожать же их всех, — пожал плечами мужчина. — Изведешь одних — появятся другие, возможно — куда более опасные…
Тут я не нашла, что возразить. Вспомнила свой мир и мысленно согласилась с Алаиром: стоит людям избавиться от одной напасти, как природа придумывает для нас новую, куда более страшную. Вот и думай: не лучше ли позволить жить знакомому врагу, с которым известно, как управиться.
— А есть ли у тебя, трибун, соображения, отчего твой Живой Клинок привязался ко мне? — рискнула я задать куда более важный для себя вопрос и незаметно скрестила пальцы: хоть бы мужчина не начал снова злиться, вспомнив, как гонялся за мной по всему королевству.
— Отчего ж нет? Очень даже есть, — магварр явно был не против поговорить и гневаться не собирался. — Припомни-ка, Барбра, не получилось ли так, что твоя кровь встретилась с моей кровью?
Перед глазами тут же встала картина того, самого первого утра в этом мире: я вспомнила, как склонилась над воином, закованным в латы, рванула когтем ремешок его подшлемника, невольно царапая до крови шею мужчины, и тут же оцарапала пряжкой свой палец. Капелька крови магварра попала на свежую ранку и впиталась в мою кожу…
— Было такое, — покаянно склонила голову. — И что с того?
— А то, что теперь в тебе есть частица моей крови, орисса. А кровь у меня, как и у прочих магварров, непростая. Ты получила капельку моей силы, в твою ауру вплелась новая жилка, преобразовала тебя. Теперь наши ауры похожи, и Живой Клинок чувствует это, а потому и подчиняется тебе, будто ты — его хозяйка.
— Постой! Если я получила капельку твоей силы, значит, у меня теперь и магия есть? — подпрыгнула я, да так сильно, что трибуну пришлось обхватить меня за талию и прижать к себе, чтобы я не выпала из повозки.
Я тут же притихла, потом попыталась аккуратно отстраниться, но трибун не позволил.
— Сиди, наемница! Не съем я тебя, — проворчал он. — Думаю, кое-что теперь и ты сможешь сделать с помощью магии. Только сила у меня огненная, а с ней первым делом осторожность необходимо соблюдать. Так что сейчас мы твои способности проверять не будем, чтобы не напугать б-ракона и не спалить повозку.
— Ладно. Но потом-то ты меня научишь чему-нибудь? Например, огненными шарами бросаться?
Всевидящий! Неужели у меня есть магия?!
Я готова была вскочить с ногами на сиденье и начать отплясывать канкан! Пожалуй, если окажется, что у меня появился дар управлять огнем — я даже готова простить «деду морозу» то, что оказалась в теле орчихи.
Хотя, если уж совсем честно говорить, тело ориссы — молодое, здоровое, сильное, с явно выраженными женскими выпуклостями и изгибами, мне нравилось — чем дальше, тем больше! Особенно после того, как магварр Алаир Виатор поцеловал меня!
— На большие фаерболы твоей силы может и не хватить, — слегка охладил мой пыл трибун, — но, чтобы костерок разжечь, думаю, у тебя магии хватит.
— Все равно круто! — мой восторг слегка поутих, но не исчез окончательно.
— Это единственное, что тебя сейчас волнует, наемница? — насмешливо поинтересовался магварр.
— А что еще? — не поняла я.
— Ну, например, могла бы подумать о том, что совсем скоро ты станешь моим личным ординарцем, а это налагает на тебя кое-какие обязательства…
— Послушай, трибун! Я тебя спасла — уже дважды! Какие еще у меня могут быть перед тобой обязательства? — возмутилась я.
— Ну, допустим, разок и я тебя спас, из трясины вытащил, — припомнил, по-прежнему усмехаясь, мужчина.
— Сам же меня в нее и загнал! Охотничек!
— Ох, какая ж ты горячая и неугомонная орисса, Барбра! — широченная ладонь трибуна соскользнула с моей талии, легла на ягодицу и слегка сжала ее.
