Тодд чувствовал себя мальчишкой, залезшим в соседский сад и набравшим полные карманы яблок. И от этого чувства было радостно. Такая детская беззаботная радость, которая распирает и щекочет внутри, так что невозможно устоять. Хочется улыбаться.
Но, вместе с тем, не оставляло чувство, что это неправильно, он словно вор…
С другой стороны, что сделал неправильно он сам — Тодд так понять и не мог. Ничего, за что он мог бы упрекнуть себя.
Ничего ведь не было. Совсем ничего. Кейлен было страшно, она плакала… и это все.
Ее волосы пахли летом и луговыми травами…
И что бы ни ждало впереди, не выходило думать ни о чем другом, только о том, как поскорее вернуться и снова увидеть.
Они собирались утром. Еще двадцать человек. Тодд взял с собой пятерых, а Говард, видимо для надежности, — пятнадцать. Пусть, кто знает, что нужно сейчас. Может быть, люди им пригодятся, тем более, что воины у Говарда стоящие.
Сам Говард мрачный, нервный и злой. Ему явно не хотелось влезать в это дело, но и оставлять без внимания он тоже не мог. Остаться в замке, значит совсем выпустить из рук и отойти в сторону. А Говард Фицжеральд свое из рук выпускать не хотел.
— Чему вы так улыбаетесь, сэр Тодд? — спросил он, когда они садились на лошадей. — Или вся эта история — ваших рук дело, и сейчас вы заведете меня в ловушку?
Тодд изо всех сил постарался состроить серьезное лицо, но глупая улыбка так и лезла.
— Зачем мне заводить вас в ловушку, сэр Говард?
— Чтобы оставить мою сестру без всякой защиты и воспользоваться ее неопытностью.
— Я не собираюсь ничем пользоваться.
— Да неужели? — в голосе Говарда сарказм. — Вы уже задурили ей голову. Она слишком доверяет вам.
Не собирался Тодд. А если вышло само, так на все воля богов.
Да и не вышло ничего. Это ничего не значит.
Хотя предательски лезли мысли, что если бы Тодд разогнал всех этих женихов и родственников, и сам бы сделал Кейлен предложение, то было бы лучше для всех. С ним Кейлен была бы в безопасности, он не позволил никому обидеть ее. И ее сына… если это сын. В конце концов, Элмер его двоюродный брат, это и его кровь тоже. Кейлен ведь не против. И то, что было вчера вечером — лишь подтверждение.
И все же, чувство, что поступать так неправильно — не оставляло. Что Тодд не имеет права. Что это нечестно.
И все, что Тодд смог для себя решить — для начала разобраться с убийством Элмера и троллями, и тогда уже делать какие-то шаги. Сначала закончить дело. Если, конечно, сможет остаться жив. Это даст ему время все обдумать, даст время обдумать ей. С такими решениями не стоит торопиться.
Но и отказываться без веских оснований — не стоит тоже.
— Если леди Кейлен доверяет, то, возможно, основания у нее есть, — сказал он.
Говарда перекосило даже, он так не думал.
— Какие еще основания? Твоя колыбельная?
— Моя клятва верности, — сказал Тодд. — Сэр Говард, я советую вам подумать над другим. Если там, на Мосту, действительно тролли, если им есть что предъявить нам и они недовольны, то рано или поздно требовать справедливости они придут сюда. В замок. Если вы не знакомы с договором, я могу показать вам. Между прадедом Элмера Эйнаром и королем троллей, на двух языках. Лорд Утеса гарантирует соблюдение условий, отвечая за это своей кровью и своей жизнью. Король троллей отвечает так же со своей стороны, если, конечно, мы сможем доказать их вину.
— А мы сможем?
Вот уж… На мгновение захотелось его придушить. Да и не на мгновение.
Тодд ведь совсем о другом говорит.
— Сэр Говард, я повторю еще раз. Если все зайдет далеко, тролли придут сюда, начнут требовать справедливости и крови. Вы же понимаете — чьей? Думаю, и в ваших интересах тоже — не доводить до такого, решить все тихо.
— Твоей крови?
— Я не лорд, — сказал Тодд.
Поймал себя на том, что если бы отвечать пришлось бы лично ему, он не волновался бы так. Сам бы как-нибудь с этим разобрался.
Да и сейчас еще возможность разобраться есть.
Говард вдруг засмеялся тихо, но мерзко.
— Так вот почему ты не рвешься к власти! Боишься, что тролли придут по твою душу!
Твою ж мать…
— Полагаете, это смешно, сэр Говард?
Он хмыкнул. Какое-то время ехал молча.
— Полагаю, это оставляет еще меньше причин доверять тебе. Потому что тебе больше других выгоден такой расклад. Разозлить троллей так, что они придут за ней. И даже не за ней… наследником Элмера является его ребенок. Тролли заберут ребенка, и все. Наследников не останется. И тогда будет отличный шанс заявить о себе. Ты хитрая скотина, вот что я скажу. Сегодня я поехал с тобой, потому что выбора у меня нет. Но с этого дня постараюсь разобраться в этом сам.
Повернулся к Тодду, внимательно глядя на него.
* * *
У Моста их ждали.
На камне сидел человек… обычный такой с виду. Тодд даже подумал, что это кто-то из его людей, из тех, что шли по следу, а этот зачем-то остался здесь.
Пока не подъехали ближе.
Лошади начали нервничать и дергать ушами. Потом и вовсе крутить головой, в надежде не идти дальше. Лошадям что-то не нравилось.
Трупы?
Трупы Тодд видел тоже.
Высокая сосна у самого края обрыва, и на ней, словно мухи в паутине… Их даже за людей-то издалека не принять. Но вблизи сомнений нет.
Говард тихо выругался.
Да, все это на самом деле. Вот оно.
Все серьезно.
— Лорд Тодд! — человек поднял руку, приветствуя их.
И лошади едва ли не взвились, заржали, встав, отказываясь идти.
Ладно, Тодд подойдет сам.
Он спрыгнул на землю.
— Я не лорд, — сказал он.
— Да? — удивился человек. — Почему? А кто сейчас лорд на Последнем утесе? Я бы хотел поговорить с лордом.
Ухмыляясь. И от его ухмылки становилось не по себе.
Его глаза желтые, словно янтарь на солнце.
И стоит подойти ближе…
Человек поднимается на ноги… Тодд и до плеча ему не достает. Тодд и сам не маленький, но этот…
Говард за спиной сквозь зубы ругается снова. Понимает? Или ему не понять, он просто опасность чувствует?
— Наследником лорда Элмера, по нашим законам, должен стать его ребенок. Его жена, леди Кейлен, беременна, и мы все ждем, — ровно говорит Тодд, понимая, что холодеет внутри. От этой встречи добра нечего ждать.
— А ты? — спрашивает человек с легкой усмешкой.
— Я командую замковой стражей, — говорит Тодд. — Отвечаю за безопасность замка и этих земель в отсутствии лорда. Так что — да, если у тебя есть вопросы, то обращайся ко мне.
Человек смеется, и от этого смеха дрожит земля. Его глаза поблескивают огнями.
— Хорошо, — говорит он. — Если ты готов отвечать, я готов говорить с тобой. Я знаю кто ты. Сын Шоны, дочери Гудайрид, сестры моего господина. Ваши законы отличаются от наших, но пусть так. Я ждал, когда ты придешь, чтобы разобраться с этим.
Он показывает на трупы на дереве.
— Кто ты такой? — подает голос Говард из-за спины.
И человек смеется снова. Нечеловек.
— Он не знает, да? — спрашивает Тодда. — Зачем ты взял его сюда?
— Он с юга, — говорит Тодд. — Вряд ли он понимает.
Говард смотрит насупившись.
— Я Утай Тхайлах из горного народа, Красная ветвь Фирзы, смотритель Моста, — говорит тролль. — Я встречаю вас здесь, потому что древние договоренности между нашими народами были нарушены, нужно решить, как быть дальше.
Говард все же делает шаг вперед.
— Меня зовут Говард Фитцеральд, — говорит он. — Я брат Кейлен Марнах, жены покойного лорда Элмера, сын Ричарда Фитцжеральда, лорда Летних садов. Я здесь для того, чтобы защитить сестру и понять, что происходит.
Тролль долго смотрит на него и ухмыляется.
— Брат и сын? — весело фыркает. — Что ж, хорошо. Я понимаю. Пусть ваши люди подождут здесь, а вы оба — идите со мной.
И они идут.
Через Мост Тодд не переходил никогда, и немного колотится сердце, потому что кажется — сейчас откроется новый мир. Но ничего особенного. Они всего лишь переходят на ту сторону, выходят на небольшую площадку чуть в стороне. Только валуны сползаются к центру, почти беззвучно, словно плывут, поворачиваются, лишь с легким постукиванием, образуя стол и табуретки вокруг. У стола, прямо на камнях сложившихся кругом очага, вспыхивает огонь.
