что мы здесь? — Я посмотрела между ними. — Не может быть, чтобы весть так быстро дошла до Карсодонии.
— Хороший вопрос, — сказал Киеран. — Было бы невозможно, чтобы она знала.
Но знала.
Мой взгляд снова переместился на шкатулку.
— И где сейчас Королевский Гвардеец?
— Мертв. — Ледяной взрыв сопровождал затянувшийся шок Эмиля. — Как только он закончил говорить, то встал прямо там и перерезал свое чертово горло. Я никогда не видел ничего подобного.
— Это не предвещает ничего хорошего. — Когда мой взгляд упал на деревянную коробку, по коже пробежали мелкие мурашки. Подарок? — Вы открывали его?
Киеран покачал головой.
— Гвардеец сказал, что только твоя кровь может открыть его.
Я нахмурилась, когда Ривер вытянул свою длинную шею, разглядывая то, что держал Киеран.
— Должно быть, он говорил о старой магии — первобытной магии. Красивые черты лица Перри были напряжены. — Если человек знал, как использовать первобытную магию, он мог создавать привороты или заклинания, которые действовали бы так, что реагировали только на определенную кровь или родственные линии. Они могли использовать магию практически для всего.
— Это тот же вид Первобытной магии, который создал Гирмов, — напомнил мне Киеран.
Я подавила дрожь при мысли о безликих существах, созданных из эфира и грязи. Их создали Невидимые, но теперь было совершенно ясно, что Кровавая Королева овладела старой магией — обратилась к первозданной сущности, которая создала царства и постоянно находилась рядом с нами.
Мои мышцы напряглись еще больше, когда я уставилась на шкатулку. Малек должен был знать все о старой первобытной магии, которая теперь была запрещена.
— Что же мне делать? Перерезать вену и пустить на нее кровь?
— Давай не будем вскрывать вену, — посоветовал Киеран.
— Капли или двух твоей крови будет достаточно, — предложил Перри, пока Делано двигался между нами, прижимаясь к ногам атлантийца. Перри потянулся вниз и провел рукой по спине Делано.
— Откуда ты так много знаешь о Первобытной магии? — спросила я, потянувшись за коробкой. Киеран держался, явно не желая отпускать меня. Мой взгляд устремился на него, мои чувства открылись. Затем я что-то ощутила от него. Это было терпкое ощущение в задней части моего горла. Беспокойство. В его челюсти сжался мускул, когда он отпустил удивительно легкую коробку.
— Мой отец, — ответил Перри, и я подумала о Лорде Свене, когда повернулась в поисках ровной поверхности, на которую можно было бы поставить коробку. Я нашла часть стены высотой примерно по пояс. — Он всегда увлекался старой первобытной магией и собирал все, что о ней написано, что попадало ему в руки. — Послышалась грубая усмешка. — Проведите с ним хоть немного времени, и он начнет рассказывать вам о том, что раньше существовали заклинания, которые могли гарантировать успешный урожай или вызвать дождь.
— Он когда-нибудь пытался использовать Первобытную магию? — Я поставила коробку на самый ровный участок близлежащей стены.
— Нет, Ваше Высочество.
Дрожащий вздох покинул меня, когда я взглянула на Перри.
— Ты не должен называть меня так. Мы друзья.
— Спасибо, Ваше… — Он поймал себя на слабой улыбке. — Спасибо, Пенеллаф.
— Поппи, — рассеянно прошептала я.
— Поппи, — повторил Перри с кивком. — Мой отец, он не посмел бы разгневать Эра́э или даже спящих богов, используя такую магию.
— Эра́э? — Потребовалось мгновение, чтобы прокрался в мои мысли образ жрицы Аналии и тяжелого фолианта под названием «История Войны Двух Королей и Королевства Солис». Я вспомнила.
— Судьбы.
— Да, — подтвердил Перри.
Я вспомнила, как мы с Тони однажды говорили о них, и вся идея существ, которые могут либо видеть, либо контролировать исход жизни каждого живого существа, показалась нам обеим совершенно невероятной. Но, с другой стороны, я тоже не верила ни в провидцев, ни в пророчества.
Я снова повернулась к шкатулке.
— Знания Лорда Свена о первобытной магии могут пригодиться. Он ведь прибудет с Валином, не так ли?
— Да.
Киеран подошел ближе, его землистый запах окружил меня, напомнив о лесах между замком Тирман и городом Атенеум.
— Я не знаю об этом, Поппи. — Он коснулся моей руки. — В этой коробке может быть что угодно.
— Я сомневаюсь, что она положила туда ядовитую гадюку, — ответила я, стягивая перчатку с левой руки и засовывая ее в карман своего свитера.
— Она могла положить в эту коробку любые ядовитые или отравленные вещи, — возразил он, понизив голос. — Мне это не нравится.
— Мне тоже не нравится, но… — Я перевернула левую руку, показав золотой вихрь на ладони. Отпечаток брака. Затем вынула из ножен вольвений кинжал. — Мне нужно знать. — Я понизила голос, встретив взгляд Киерана. — Я должна.
Его рот напрягся, но он кивнул. На нас упала тень Ривера, пока он наблюдал за нами. Кровавый камень засиял глубоким красным светом, когда я быстро провела кончиком острого лезвия по большому пальцу. Я стиснула зубы от резкой, жгучей боли. Кровь запеклась, когда я убрала кинжал в ножны.
— Как думаете, куда мне следует поместить мою кровь? — спросила я, моя рука была тверда.
— Я бы попробовал на защелку в центре, — предложил Перри, подходя ближе.
Я, не колеблясь, намазала кровью маленькую металлическую защелку, по форме очень похожую на замочную скважину, но без отверстия. Затем отдернула руку и подождала.
Ничего не произошло.
Перри наклонился.
— Может, попробовать…
Затем что-то произошло.
Из щели просочилась слабая красновато-черная тень, и коробка открылась. Эмиль выругался… или, может быть, прочитал молитву. Я не была уверена. Он рванулся вперед, когда Киеран выбросил руку, словно пытаясь оттолкнуть меня, но зыбкая тень быстро исчезла. Атлантиец остановился, когда замок со щелчком разомкнулся, и крышка открылась.
У меня свело живот. В глубине сознания я понимала, что год назад при виде такой вещи я бы отступила назад и стала молиться богам, о которых даже не подозревала, что они еще спят. Я потянулась за коробкой.
— Осторожно, — пробормотал Киеран, его рука теперь висела рядом с моей.
У меня было чувство, что, если гадюка выскочит из коробки, Киеран поймает ее голыми руками.
И я бы тоже закричала.
Медленно я подняла крышку до конца. Внутри оказалась подушка из малинового атласа, а в центре лежало…
Я отпрянула назад, споткнувшись. Ледяной шок сковал мое горло. Никто не говорил. Никто больше не двигался. Даже Киеран, который уставился в коробку, его рука все еще лежала над ней. Даже я.
Мое сердце начало колотиться. Дыхание участилось. Рука Киерана дрогнула, а затем сжалась в кулак.
Обручальное кольцо, сделанное в Конце Спессы, сияло блестящим золотом, как и то, которое носила я.
Всегда и навечно.
На обоих было начертано одно и то же послание. Ни один из нас не снимал кольца
