до разума парня.
– А те девочки…
– Сейчас я не в состоянии им помочь, к сожалению. Обычно я себя чувствую куда лучше после поиска и исцеления. А сейчас я опустошена… Не вижу причины.
– Фира мертва, – отчеканила Фарида, вглядываясь куда-то за дерево.
Не поняла фразы. Пораженно глянула в лицо совершенно серьезной Фариды и переспросила:
– Что?
– Эта девочка мертва.
– Как мертва? Я только как полчаса назад ушла от нее.
– Да, она и сейчас в тот же состоянии, в котором ты ее оставила.
– Фари, – поднялась и схватила ее за руку, заставляя посмотреть на меня, – пожалуйста, объясни мне.
– Когда я вошла в комнату, она лежала на кровати, а плед в стороне. Видимо, скинула на пол во сне. Я подняла и накрыла ее, случайно прикоснувшись к груди.
– И что?
– И то, что в этот момент я увидела последние часы ее смерти.
– Но как так?
– Девочка мертва, но то существо, что находится в ней… управляет телом, преследуя свои цели.
– Подожди… – не могла в такое поверить.
– Почему вы взяли ребенка с собой?
Действительно, почему? Какая ужасная мысль.
– Фира поняла, что жизнь Саи в опасности, – выпалила, теряясь в воспоминаниях. Но эта мысль четко сидела в голове, как установка, поэтому автоматически воспроизвела.
– Как она это поняла, если не касалась Саи? Наш дар работает, если увидеть, коснуться, у некоторых… если приснится или как у тебя, услышать. В любом случае есть пределы границ между триадой и жертвой. Она видела Саю?
– Сказала, что приснилась.
– Хорошо. Как описала? – спросила Фари, тут хватая меня за плечи, грубо встряхивая.
Растерялась. А ведь точно, Фира ничего конкретного не сказала про дочь. Или сказал? Лихорадочно стала вспоминать разговор, заставляя вспоминать моменты, но только видела секундные отрывки, напрочь забывая разговор. Я не помнила слов.
Как же так?
– Ну что?
– Я не знаю… Воспоминаний нет, будто их стерли, – выдохнула, ощущая разочарование.
– Успокойся, я помогу, – выдохнула и закрыла глаза, крепко сжимая мою ладонь, направляя белую триаду.
Хотела запретить ей рисковать, как в следующую секунду ощутила разрывающую боль в голове, будто меня кромсали ножом, выворачивая изнутри. Не выдержав, закричала, в эту секунду потоком принимая воспоминания в настоящей реальности, вспоминая слова и белые глаза девочки без зрачков.
От этой картины задохнулась, ощущая тяжесть в груди.
Выдохнула, с ужасом всматриваясь в бледное лицо Фариды, и хрипло призналась:
– Она сказала, что ей показал Кирилл фотографию.
– Кирилл? У него есть фотография Саи? Серьезно?! У моего мужа нет никаких фотографий, кроме нескольких моих. Ну, максимум одна общая. Он не фанат фотографий.
– Да и откуда бы у него была? – воскликнула я, зная, что и у Дмитрия нет. Ни у кого. Я позаботилась об этом. Но когда об этом сказала Фира, я по непонятной причине безоговорочно поверила ее словам.
– Она не знает, как работает дар, вот и сыграла на родительских чувствах.
– Но постой, обнимая девочку, я ощущала силу белой триады. И ее глаза… белые без зрачков. Я только что увидела.
– Без зрачков? – Фари завертела головой, начиная отдаляться. – Тогда это не триада. Кто угодно, но не триада.
– Но кто?
– Высший триад в теле белой триады, – услышали мы четкий ответ, исходящий из уст девочки.
Одновременно обернулись, чтобы пораженно застыть на месте.
У дерева стояла Фира. Ее лицо было искажено от ярости, а глаза представляли собой ужасающую картину: белые, залитые кровью. На светлом платье и на руках кровавые следы.
* * *
Дмитрий
Осматривал дом лесничего на границе территорий Самажского леса. Родная кровь вызывала восторг и ярость. Моя маленькая дочь находилась здесь несколько дней. И она боялась, умоляя отпустить ее.
Обернувшись к напуганному лесничему, моментально бросился к нему, отбрасывая к стене, перекрывая горло рукой, заставляя задыхаться.
– Где девочка? Где она?!
Он только хрипел, пытаясь что-то сказать, но я давал время вспомнить, надавливая сильнее. Когда отпустил, он рухнул на деревянный пол, хватая ртом воздух.
Подошел к нему, наступая на ладонь, совершенно не реагируя на его рев.
– Если не хочешь, чтобы я рвал тебя по кускам, ты дашь мне нужный ответ.
– Я… – оборотень отползал, наивно надеясь, что бегство ему поможет, – вчера только приехал. Вчера. Пощадите…
– Где был?
– Меня отправили. Сказали ехать с поручением к альфе южной долины.
– Кто?
В глазах оборотня появился ужас.
– Не вы, так они… Я ничего не скажу!
Перехватил за горло, когтями разрывая кожу до первых капель. Оборотень в панике схватился за горло, отворачиваясь, пытаясь отползти, но не позволил, силой черного зверя сдавливая тело, не позволяя дышать.
Секунду.
Семь.
Десять.
Минуту.
Видел, как он извивается, но без информации он не покинет этот дом. Если сможет покинуть…
Отозвал зверя и деловито протянул:
– Если ты дашь ответ, они никогда больше к тебе не явятся. Не сомневайся. Я уничтожу каждого из них.
Лесничий тяжело дышал, из последних сил сдерживаясь от крика. Боясь пыток, он кивнул, руками умоляя не трогать его.
– Хорошо… – прохрипел, истерично повышая голос: – Хорошо! Я скажу. Я все скажу. Это Росария. Она. Это она заставила…
– Росария?
– Да.
– Кто она?
– Ищейка Кугуаровых. Она дала мне задание, приказав явиться только сегодня. Но я вернулся вчера вечером, билетов на утренний автобус не было.
– Ты уверен?
– Вы можете узнать у альфы или у Антая, кузнеца. Я ночевал у него…
– Запах… Ты разве не учуял посторонних запахов в своем доме?
На мой вопрос оборотень только закрутил головой, боясь черного зверя, что видел по его затравленному взгляду.
– Хорошо… – произнес и поднялся, бросая беглый взгляд на грязную конуру, где держали мою дочь. Если бы Сая не была черной следарой, никакого запаха бы не осталось. Но она моя дочь, и поэтому очень скоро мы с ней встретимся.
Уже через минуту двигался по тропинке к машине. Кирилл отправился дальше, исследуя территорию стаи серых волков. Думал, придется идти по его следам, но увидел брата, двигающегося ко мне навстречу. Спешил, с кем-то разговаривая по телефону. Отключившись, он показал на машину, останавливаясь, дожидаясь меня.
Приблизившись, понял, что брат меня не порадует. Он кипел от ярости, его руки сжимались в кулаки. Таким взбешенным редко когда его видел.
– Говори.
– Звонила Валерия Готинская, – прорычал он со злостью в голосе. Еще немного и накинется.
Промолчал, ожидая продолжения. Провоцировать Кира не стоило, чтобы не терять время на драку.
– Белая триада утверждает, что все дети и взрослые оборотни были едой для одной девочки. Для одной! – прогрохотал он, тяжело дыша.
В груди все перевернулось, отмечая, как бешено стучит сердце брата.
– Фира… – выдохнул, тут же отталкивая его, бросаясь к машине, зная, что так быстрее преодолею расстояние до дома альфы. Только сел, увидел сигнал, брат звонил, выезжая на основную дорогу на своей машине.
Принял звонок, включая устройство громкой связи.
– Что еще?
– Их телефоны вне зоны доступа, но два сообщения от жены дошли.
– Что там?
– Она написала, что видела последние часы смерти Фиры, а второе…
– Ну-у…
– Она написала, что ее кто-то преследует.
– Луна! – рявкнул, ощущая, как сердце сжимается от ярости на себя. – Какого черта мы их не взяли с собой?
– Ты так потребовал! Ты! Брат, если с Фари что-то случится, я уничтожу тебя.
– Я этого не допущу… – выдохнул, отключая связь. Разогнал автомобиль, прислушиваясь к гудению, и перешел на следующую передачу.
Не думал, был сосредоточен на дороге, надеясь на то, что черные триады смогут продержаться до нашего прихода.
Светлана
Смотрела и не верила своим глазам. Но откуда кровь? Если умерла, то точно не ее. Получается, напала на кого-то из оборотней прайда?
– Что… что ты наделала?
– Пока я ждал, пришлось перекусить зарождающейся жизнью оборотня в вашей кухарке. Жаль, что она принялась сопротивляться, тогда бы не пострадала. Но увы… глупая деревенская курица.
– Ты питаешься… внутренней силой оборотней? – спросила Фари, сжимая мой локоть, взглядом намекая на побег. Но единственный вариант – озеро. Про высших триадов я почти ничего не знала, но сейчас он находился в ребенке.
– Да, и триады… самые сильные и вкусные из них, – довольно сказала девочка, злорадно улыбаясь. Сейчас она совсем не походила на ту красивую малышку, вызывающую умиление и восторг.
Как же я могла ошибиться?
Дмитрий почувствовал. Да, сейчас не сомневалась в этом. Тогда в машине, да и в гостинице… он настороженно держался.
– А девочка… она жива? – с надеждой спросила. Мне хотелось верить в лучшее.
– Девочка? Разве истинная следара не поделилась последними часами ее жизни? Она сама убила своих родителей. Безжалостно и кровожадно. Белые триады – идеальные убийцы.
– Не она, а ты… – яростно прорычала Фари, делая шаг назад, дергая за собой. Насколько понимала, она была уверена, что мы не справимся с высшим триадом. Но что тогда
