Правила всегда пишет тот, кто впереди. Всегда. Сегодня я диктую свои условия Стану, и это впервые, когда я выигрываю. Ни за что не позволю ему догнать меня.
Улыбаясь, я оборачиваюсь, но не вижу Стана. Натянув поводья, заставляю лошадь остановиться и хмурюсь.
— Стан! Стан, чёрт возьми, это не смешно! — возмущаюсь я, двигаясь по кругу.
— Русó! Обрыв! Русó!
— Стан? — Я озадаченно ударяю по бокам лошадь и скачу в сторону, откуда слышится голос Стана. Я вылетаю на опушку и слышу лишь крик. Крик ужаса и боли.
Моё сердце подскакивает к горлу, когда я спрыгиваю с лошади и подбегаю к краю пропасти.
— Стан! — визжу я. Моя паника нарастает. Я улавливаю запах крови Стана, и меня пробирает до костей от боли.
— Стан! Держись, я иду! — кричу и отхожу назад, чтобы хорошо разбежаться и прыгнуть.
Стан вместе с лошадью сорвались с этого обрыва. Я знаю это и легко могу увидеть то, что находится сейчас внизу. А внизу, на ветках деревьев я вижу куски погибшей лошади.
Мой желудок дёргается вверх, когда я лечу вниз. Я вытягиваю руку и хватаюсь за ветку, чуть ли не ломая её. Затем спускаюсь ниже и ниже. Запах крови усиливается, пока я, как обезьяна, не достигаю того места, где лежит окровавленный Стан. В его теле торчит кусок ветки, которая насквозь прорвала его брюшную полость.
— Стан! — кричу я и подлетаю к нему.
Он никак не реагирует, его глаза закрыты, а рот забит кровью.
— Нет… нет, пожалуйста, нет, — по моей щеке скатывается слеза, и я хватаюсь за ветку. С криком горя и боли я вырываю ветку из тела Стана.
— Нет… держись, прошу тебя. Стан, — плача, я зубами разрываю свою вену, а другой рукой переворачиваю Стана на бок, чтобы из его рта вытекла кровь. И когда я чувствую свою тёплую и сладкую кровь во рту, возвращаю его на спину и капаю своей кровью на его ужасающую рану на животе. Я рву зубами вену другой руки и приставляю её к его рту.
— Стан, очнись. Ты выиграл, Стан. Пожалуйста, очнись. Пожалуйста, — вою я.
Меня убьют, если узнают, что я убила Стана. Я убила его. Я мерзкий и никчёмный вампир. Я…
Внезапно Стан начинает кашлять и отплёвываться.
— Слава Богу, — облегчённо выдыхаю я.
Рана на его животе начинает быстро затягиваться, но я не убираю свою руку от губ Стана. Моя бурая и тёмная кровь течёт по его лицу, попадая на снег, быстро впитывающий место моего падения.
Стан хрипит и открывает свои прекрасные глаза.
— Ты меня напугал, придурок, — шепчу я, слабо улыбаясь.
— Признай, что ты без меня жить не можешь, — сипло смеётся он окровавленным ртом.
— Признаю. Я думала, что убила тебя. Господи, Стан, не делай так больше, — я легонько бью его ладонью в грудь и помогаю сесть. — Ты как?
Он дёргает головой, отчего его окровавленные кудряшки пружинят и снова падают на лоб. Стан широко улыбается окровавленным ртом и касается моего лица.
— Ты, оказывается, такая красивая, Русó. Я всегда знал это, но сейчас ты… моё сердце так быстро бьётся. Ты спасла меня. Ты подарила мне новую жизнь. Ты связала нас, Русó. Навечно.
Я сглатываю тягучую кровавую слюну и ошарашенно смотрю на Стана. Я не могла понять, что тогда случилось, но именно в тот момент, глядя в глаза Стана, освещённые лучами солнца, я осознала, что люблю его. Очень сильно люблю, как саму себя.
Меня вырывает из воспоминаний смех, и я моргаю несколько раз. Это не самые радужные воспоминания на самом деле. Нас со Станом наказали, потому что до прибытия наших матерей к обрыву найти ему новую одежду не удалось. Они обе ощутили опасность, и материнские сердца привели их именно туда, где я совершила серьёзную ошибку. Нас нашли и заперли в темницах, но связь, которую мы тогда создали, никогда не была нарушена. И моя любовь к Стану становилась всё сильнее, но это другая любовь. Любовь к своей крови, своему облику и своей жизни. Он был для меня именно этим.
Глава 7
Ты думаешь, мой друг, что мы всё знаем? Мы долго живём, и у нас есть возможность изучить всё на этом свете, но это ошибка. Многие вещи мы не можем доказать или опровергнуть. Мы не можем объяснить никак иначе некоторые явления, кроме как чудо. И да, мы верим в Создателя. Всегда верили в него и считали, что каждый из нас появился в таком облике для определённой миссии. И здесь тоже не знаем всей правды, ведь определить смысл этой миссии мы до сих пор не смогли. Правдивый смысл, а не тот, которым каждый из нас оправдывает своё существование.
Спустившись к дому, я закатываю глаза, увидев заснеженную подъездную дорожку, где стоит трое мужчин и все выряжены похлеще Стана. Раньше, при прибытии королевских особ каждый из вампиров должен был надеть лучшее, что у него есть, а встречать в своём доме в худшем. Таким образом мой отец понимал, как обстоят дела в поселении. Лучшее надевалось для того, чтобы не унижать принимающую семью. Худшее, чтобы узнать об их финансовом положении. Эта схема всегда работала.
Трое мужчин отшучиваются друг с другом, все они рослые и крупные, похожи на Сава, но с более нежными чертами лица.
— Говорят, что королева ищет своего короля, чтобы стать королевой по-настоящему, — произносит один из парней.
— Так она же уже обсыпается от старости. Фу. Ты только представь, сколько ей лет.
— Больше семисот. Папа её видел. Мне он ничего не сказал.
— Мне тоже. Только зашипел на меня и велел отвалить.
— Вы такие придурки, если она здесь именно для того, чтобы найти своего принца, то будет выбирать по старшинству. То есть меня.
— Тебя? Зачем ты ей, если во мне бурлит молодая кровь. Старушки любят молоденьких.
— И неумелых. Ты человек. Вряд ли такой вампирше, как королева, нужен человек. У неё их полно.
Подхожу ближе и становлюсь четвёртой в ряд. Каждый из парней выше меня на голову, один из них, старший, ростом, как Стан, то есть ещё выше. Они все выглядывают и смотрят на дорогу, как и я.
— Кого ждём? — интересуюсь я.
Трое парней подпрыгивают на месте и поворачивают головы в мою сторону.
—
