Он им не был. Он нагнулся, обвился рукой вокруг моей шеи и опустился к моему рту. Его губы были прохладными, полными, с гораздо более твердым и тонким скольжением своего языка в мой рот, чем это делал Джонни Степлес. Я поцеловала его в ответ, радуясь, что это было подобно езде на велосипеде, и я до сих пор не разучилась. Наши языки переплелись вместе, и во мне вспыхнула благодарность, что я не чувствовала в этот раз вкуса крови. Мне нравилось, что я могла обнимать кого-то и быть с ним рядом, хоть я и не прикасалась правой рукой к Максиму. Его маленький стон, вырвавшийся из него, когда он обнял меня, тоже был приятным. Я была рада, что годы без практики не сделали меня худшей целующейся в мире, и…
Вот, черт, это не сработало! Его большое твердое тело прижималось к моему, а его язык делал множество приятных вещей в моем рту, но я все еще не почувствовала прилива тепла. Фактически, в течение многих лет я была огорчена тем, что вынуждена, буду соблюдать обед безбрачия, но теперь, когда передо мной было множество средств и возможностей в виде очень привлекательного светловолосого вампира, я не хотела его. Может быть, мне нужно заказать кольцо верности. Разве они дают их неверующим? Или это только для членов общества?
— Максим, я сожалею, — сказала я, отстранившись от него.
— Слишком рано? — спросил он мрачно. — Не волнуйся, я не против подождать. У Влада уйдут недели на сбор личных вещей от всех его врагов для твоего осмотра, так что у нас есть еще время.
Привлекательный, понимающий, и не падающий на пол от сердечного приступа, из-за моего электрического прикосновения. Я обратила внимание на его разочарованное дыхание. Почему он не был тем, кого я хотела после стольких одиноких ночей? Почему мой пульс не ускорился? Почему моя реакция на него так чертовски отличалась от той, что я почувствовала рядом с Владом?
Я была так взвинчена.
— Максим, — начала я.
Он приложил палец к моим губам.
— Не надо. Я знаю этот тон, но… я подожду. Если ты захочешь сказать это и через неделю, хорошо, но дай мне время, прежде чем дашь сделать первый шаг другому человеку. — Он усмехнулся. — Что еще я смею просить от тебя?
И на самом деле, что еще? К примеру, не думать о опасном вампире, который был настолько самоуверен, что предложил мне другого парня, а также практически позволил мне переспать с любым из сотрудников.
— Хорошо, — сказала я, и выдавила из себя улыбку.
Он снова меня поцеловал, и я надеялась, что в этот раз я почувствую себя иначе, но это все также было приятно, однако, по-прежнему не хватало искры.
— Хорошо, — сказал он, отпуская меня. — Тогда увидимся завтра.
В девять часов я поплелась вниз по лестнице с таким же энтузиазмом, как осужденные идут на электрический стул. На этот раз на мне не было облегающего черного платья. На мне были серые брюки и оливковый закрытый свитер, мои черные волосы были собраны в хвостик, и на мне не было ни капли макияжа, а губы были сжаты от раздражения. Все во мне кричало: "не доставай меня" — вампиру, уже ждавшему меня в столовой.
Влад поднялся, завидев меня, что меня почему-то разозлило.
Почему он все время притворяется вежливым? Те, у кого есть манеры, не пытают невинных людей, и не предлагают, словно сутенеры, своих сотрудников лишь для того, чтобы доказать свою точку зрения!
А затем я дала себе психическую оценку. Лишь, потому, что я все еще чувствовала себя дерьмом и не могла сказать, что он был не прав, это еще не значит, что я имела право изрыгать на него свой яд. Извини, подумала я, предположив, что он подслушивал меня, как обычно.
Сардоническая улыбка, скривившая его губы, когда он выдвинул мне стул, подтвердила мои подозрения, на сей счет.
— Твой день прошел не так, как хотелось?
Я села с небольшим вздохом. Я ненавидела лгать, да и он мог читать мои мысли, так какой был смысл пытаться это отрицать?
— Нет, но Максим попросил дать ему еще неделю, и я согласилась.
Пока я присаживалась за стол, Влад вернулся к своему, снова присаживаясь на место во главе стола. Дайте ему престол, и он будет смотреться в нем, как дома. С другой стороны, у него, скорее всего, был хотя бы один, которой вероятно был где-то спрятан. Максим не показывал мне четвертого этажа, поскольку он сказал, что там "частные" комнаты. Я перевела это определение, как "личная территория Влада" и задалась вопросом, зачем он нуждался в эквиваленте личной квартиры в своем собственном же доме.
Или, быть может, именно там он проводит свои пытки. Тогда я понимала, почему Максим не захотел, мне показывать эту комнату.
— Нет, я пытаю в подземелье, как и любой другой респектабельный владелец замка, — сказал он, с явным развлечением в голосе. — А четвертый этаж не только мой. У моих самых доверенных людей там тоже есть свои комнаты.
— У тебя действительно есть подземелье? — Поговорим о старой школе.
— Конечно, — говоря это, он сделал сопутствующий жест двумя пальцами. Затем последовало появление человека, налившего в его бокал темно-красного вина.
По крайней мере, я надеялась, что это было вино.
— Это оно, — ответил он со смехом. — Помимо очевидной причины, вино также помогает лучше спать по ночам. И оно также может успокоить немного твою боль.
Твоя способность настолько навязчива, подумала я, глядя на него.
Он лишь улыбнулся и поднял бокал в молчаливом приветствии.
Я сделала небольшой глоток из своего, позволяя жидкости, покрутится вокруг моего языка, прежде чем проглочу. Похоже на фиалку, черную вишню, и… дым. Очень приятное сочетание, решила я, делая больший глоток. Некоторая напряженность стала покидать мои плечи.
Влад посмотрел на меня, он о чем-то думал, что скрывалось за его загадочной полуулыбкой. Я по-простому оделась на этот ужин, но не он. Его баклажанновая рубашка из богатого материала была гораздо более элегантной, чем обычно. Свет от люстры отражался в его драгоценных запонках, а его угольно-черные штаны сидели на нем так хорошо, что было трудно не смотреть. Его темные волосы волнами были зачесаны назад, а восьми часовая тень обнимала его четкую линию подбородка, заставляющая меня достаточно долго любоваться им, пока я пила свое вино.
Я ждала, что он ухмыльнется от моего столь видного восхищения, но его выражение лица так и не изменилось, пока он смотрел на меня. Его длинный тонкий палец поглаживал края бокала, а я воспламенилась от этого так, как чувствовала себя, когда он поглаживал мою руку, пока я высвобождала в него свою электроэнергию. Тепло распространилось по мне, я оправдывала себя тем, что это все было из-за вина, но я прекрасно знала, что это было не так. Три часа и два поцелуя с Максимом не заставили меня чувствовать столько же проблесков тепла, но прошло не больше пяти минут после простого сидения напротив Влада и я уже мысленно разошлась.
