— Тренажерный зал, — удалось мне сказать. — Где он?
Его пальцы сомкнулись на моей руке.
— Пойдем со мной.
Он итак знал, что я пойду за ним, в его руке совсем не было необходимости. К тому же он выбрал правую, так что, если я не буду осторожна, моя рука снова могла пойти в ход, и я бы снова увидела эротическое видение. Я никогда не делаю ничего, если я в этом не уверен, говорил он. Взял ли он меня за руку, чтобы убедиться, что мое видение останется прежним?
Влад слышал, что крутилось в моей голове, но он ничего не сказал.
Кроме того, он не подавал мне руки и не перемещал ее хотя бы на дюйм вниз. Вместо этого, он вел меня по лестнице вниз за зимний сад, остановившись у закрытого коридора из камня.
— Что здесь? — спросила я, чтобы разорвать молчаливое противостояние между нами.
— Кроме спортзала, здесь есть нижняя кухня, прачечная, вход в складские помещения, бассейн, спуск в подвал, и люди "обслуживающие жилые помещения".
Я посмотрела на него. В шоке.
— Ты держишь своих живых доноров крови в подвале?
— Это очень хороший подвал. Намного лучше подземелий. Те, как правило, довольно холодные зимой.
Сложно было сказать, говорил ли он это всерьез. Возможно, для него действительно ничего не стоило разместить жилье доноров крови рядом с входом в подвал, или же может он пошутил, думая, что я поверю.
— Я бы хотела с ними как-нибудь встретиться, — сказала я.
Его губы дрогнули.
— Да ладно тебе или ты действительно думаешь, что обнаружишь их дрожащими в темной клетке?
— Я никогда такого не говорила, — пробормотала я.
Он остановился, но его рука все также оставалась на моей руке.
— Я не уклоняюсь от своих обязанностей, во всех присутствующих здесь течет моя кровь, прямо или косвенно. Их жилье — такие же нормальные спальни, как ты заметила и у себя.
— Спасибо, — сказала я, добавив: — Я действительно не думала, что ты держишь их в крошечных подземных погребах.
Его рот причудливо изогнулся.
— Ты думала так на пятьдесят процентов.
— Ну, у тебя же есть активное подземелье, — указала я.
Он рассмеялся, звук прошел сквозь меня намного сильней, чем эхо в закрытом коридоре. Его смех был настолько уникальным, с частичкой веселого рычания, частичкой мурлыканья, и частичкой самоуверенного мужчины. Его влияние на меня было ощутимым, я приоткрыла свои губы и подошла на шаг ближе к нему, прежде чем успела понять, что делаю.
Его взгляд вспыхнул изумрудным, а его пальцы сжали мою руку.
Внутри меня в самом низу начало пульсировать, это безошибочно заставило пересохнуть мой рот, а мой пульс ускориться. Еще один шаг между нашими телами, и мы стояли бы слишком близко. Но это шаг, вероятно, и запечатлело мое видение. Не позволь этому случится, призывал меня Марти. Он разобьет твое сердце и разрушит твою жизнь…
Я сделала не один, а два шага назад, выскальзывая из руки Влада. Он отпустил меня, даже не пытаясь остановить, я выпустила свое дыхание. Я не знала, сколько времени я его уже сдерживала. Стремясь разрядить невысказанную напряженность, я указала на дверь с резным камнем, идущим вокруг рамы.
— Там?
— Это часовня, — ответил он.
Я испустила нервный смешок.
— Максим рассказывал мне, что это место раньше было монастырем, но здесь даже сохранилась настоящая часовня?
— Нет, они были уничтожены, — сказал он, не прокомментировав мою нервозность или ее причину. — Я восстановил одну на развалинах башни старой крепости. Хочешь ее увидеть?
— Нет, спасибо, — ответила я сразу же.
— Как решительно. Не религиозна?
— Нет, а что? Только не говори мне, что ты веришь в Бога?
— Многие вампиры верят. История нашего происхождения утверждает, что Бог превратил Каин в первого вампира, заставив его выпить крови в наказание за убийство своего брата.
Затем он наклонился вперед и его голос практически упал до шепота.
— Удивлена? Неужели так сложно поверить, что я думаю о том, что настанет день, когда я понесу ответственность за каждую отнятую мною жизнь, каждую пролитую мной каплю крови… и все равно продолжаю делать все необходимое, чтобы держать в безопасности своих людей?
Я сглотнула, расстроенная от мысли, сколь близко он был. Влад довел меня до экстремальной ситуации, что мне даже сложно было понять, был ли его вопрос риторическим или он говорил все это всерьез, но возможно это и к лучшему. Намного легче будет уйти, пока я не проникнусь глубью его интригующей сложности.
Он стоял слишком близко. Недолго думая, я потерла свою руку в том месте, где была его рука. Месте, которое теперь казалось до странности пустым. Это смешно, сказала я себе. Ты пришла сюда снять напряженность. Выкинуть из головы весь этот идиотизм.
Его губы скривились, когда он посмотрел на мою руку. Конечно же, он все слышал. Как же я жалела, что не могла скрыть от него свой разум.
— Тренажерный зал далеко?
Он склонил голову к двери на противоположной стене.
— Тут.
Мы стояли от нее в десятках метрах, и он не сказал мне об этом и слова? Хотелось бы знать, в какую игру он играет, за исключением того, что я не думала, что он играл в нее один. На это его брови поднялись в тихом вызове, если он и делал что-то — все его усилия были направлены на меня.
Если так, то следующий шаг был за мной, и с моим растущим к нему влечением, я не знала смогу ли остаться при этом разумной.
Тренажерный зал был полон современного оборудования. Очень хорошо для живших здесь, но бесполезно для меня. Тем не менее, тут был большой мат, несколько свободных колец и привязанная веревка к высокому потолку. Большую часть из трех этих вещей, я использовала уже раньше, когда еще готовилась к соревнованиям, это было то, что мне нужно для моего больного организма.
В течение первых двух часов я была в комнате одна, после чего услышала голоса, прямо перед тем как дверь с хлопком открылась. Группа из двадцати человек вошли, разговаривая на языке, который, как я теперь знала, был румынским. Они остановились, заметив меня свисающую с веревки вверх ногами, мои черные волосы рассыпались веером подо мной.
— Привет, — сказала я, осознав, что я, вероятно, кажусь им странной. — Кто-нибудь из вас говорит по-английски?
— Большинство из нас, — ответил хриплый кудрявый парень, другие с шумом согласились. Он начал улыбаться. — Что ты делаешь?
— Приседания, — сказала я, демонстративно поднимаясь до своего лица и касаясь его бедрами. — Так задействовано гораздо больше мышц.
