Мы с Коралиной очень тихо двинулись назад.
Во время. Дверь действительно распахнулась. А если бы мы еще прижимались, нам бы знатно по ушам прилетело.
— Десы де Мартинс и де Риверс, — развел руками обрадованный де Гринберг, — очень рад Вас видеть.
— А мы то как, — скрывая досаду, улыбнулась я.
Ну хоть за подслушиванием не спалились.
А, нет, спалились. По лице дознавателя было видно, что он все знал, позволил, а потом еще и пропомнит. И это поняла не только я, но еще и Кора, которая поджала губы, потом демонстративно зевнула и сообщила:
— Прошу меня простить, но сказывается вчерашнее похме……………вчерашняя усталость, — закончила она чинно, — пойду готовиться ко сну.
Мне в руку вцепился аристократ-воздыхатель.
— А Вы, деса де Риверс, не хотите ли со мной пройтись?
— Можно, — вздохнула я, — только недолго.
— Любая прогулка с Вами кажется не долгой.
Буэ! Меня стошнит от таких речей.
Что за день? Хотя это видимо в награду мне за хорошо проведенный вчерашний вечер.
— Вы кажетесь уставшей, это не от того, что император вывез Вас к побережью?
— А Вы откуда все знаете? — С ехидцей спросила я.
— Трудно было не заметить.
— Да, император немного потерял голову, — я подала плечами, — но нам многое было нужно обсудить, а во дворце с этим трудности, он все-таки монарх.
— Вы так о нем печетесь.
— Я пекусь об отборе, — твердо ответила я.
— Я все также хотел бы просить Вас о срезе Ольнеи с отбора, — перешел в наступление мой собеседник.
Мы шли, долго. Я обдумывала свой ответ. Де Гринберг с любопытством посматривал, но тоже молчал.
— Может Вам показалось, — елейный голосом начала я, — но срезать девушек я не могу. Ольнея — одна из идеальных кандидаток. Если Вы так хотите ее проигрыша, зачем отправили?
— Я не хотел, она сама настояла, — снисходительно отвечал граф. — С одной стороны она правда может стать впечатляющей императрицей, все данные для этого есть.
Я подтвердила.
— Да, все.
— С другой стороны, моя дочь выросла в атмосфере бесконечной любви и баловства, не уверен, что она смирится с наличием гарема.
— Да, — рассеянно сказала я, представляя девушку своей императрицей, и увиденное мне не нравилось, — скорее всего не смирится. Простите, Ваше сиятельство, — я даже поклонилась, — я устала и хотела бы день отдохнуть.
— Конечно, деса де Риверс, я всегда рад услужить такой женщине как Вы. — Он тоже ответил мне поклоном.
На этом мы разошлись.
В своих покоях я ходила из стороны в сторону под храп фамильяра.
Великая Мира, я же ревную. Ревную Ревенера Первого. Как я буду устраивать отбор, когда я явно влюблена. Это ведь не просто симпатия. Я такое сама чувствую. Этот отбор. Ведь постоянно ловлю себя на мысли, что отношусь к этому не серьезно.
Я воспользовалась даром, пытаясь присмотреться к себе. Увидела неясный магический след.
Значит, Мира, суженый у меня есть, но ты его мне не покажешь. И кто из нас ведьма, богиня?
Глава 8
Лучшее лекарство от похмелья, тревожных мыслей и возможной влюбленности — здоровый сладкий сон.
На ужин к императору меня не позвали, что несколько обескуражило, но так или иначе, с ним я в этот день достаточно много общалась.
Проснувшись, я неспешно собиралась к завтраку, делая едкие замечания своему фамильяру, который вчерашний день провел не вылезая из моей постели. Настолько ему было плохо.
— Великая Мира, — ворчал Герман, — мне вчера было так стыдно. Как вспомню, что видели монарх и его приближенные.
— Что же это за пьянка такая, если на следующий день не стыдно? — хохотала я.
— А как ты провела вчерашний день? Ко мне забегал Сэлем и сказал, что тебя унес в лапах дракон.
— А, — махнула я рукой, — впечатлилась, немного влюбилась, разозлилась, а потом проспалась. Отлегло.
— Так уж и отлегло? — Подозрительным тоном спросила ласка.
Я закатила глаза.
— Сам знаешь, я же ветреная особа. Сегодня так, завтра по другому. — И отвернулась.
Трудно думать о вчерашнем дне. Чувства к императору есть — это неоспоримо. Какие именно я назвать не могу — утром все как-то притупилось. Еще и дар удивил — никогда не показывал мне возможность пары, а тут что-то призрачно мелькнуло. Ну не Ревенер же?
Он ясно дает понять, что я его интересую исключительно в роли любовницы. А я на такое пойти не могу. Это не жесткие принципы, а необходимость блюсти репутацию семьи. Узнай они, как я провела недельку во дворце, папа уже в миг замуж бы выдал за кого-то построже, чтобы я в загородном поместье сидела и не отсвечивала. И никакие доводы тут не помогут.
— Надо тебе ускорить отбор. — Отвлек меня фамильяр.
— Это почему?
— Здесь, конечно, весело, но опасно. Дома лучше.
— Я удивлена, — подхватила его на руки и начала гладить, — я думала, ты нашел здесь соратников, захочешь задержаться. Ты не часто общаешься с фамильярами.
— Мррррр, — смешно замурчал мой друг, — это неоспоримо, но они и в город выбраться могут, так что не растеряемся.
В дверь постучали.
— Лисси, милая, ты идешь? — Зашла ко мне Кора.
— Конечно, дорогая. Тем более завтра второе испытание с девушками. Надо узнать, нужна ли им помощь.
Подружка заметно помрачнела.
— Да, испытание, точно.
— Тебе не интересно? — Я подняла брови.
— Интересно, но уже по другому поводу. — Она ухмыльнулась.
Кто о чем, но лысый будет о расческе.
— Так, я догадываюсь по какому и раздумывать об этом не хочу. Пошли, будем поднимать боевой дух нашего цветника.
— Или курятника, — саркастично заметил Герман.
Мы обе кинули в него строгие взгляды.
Зайдя в столовую, вспомнила свои слова насчет боевого духа. На меня воззрились 28 пар недовольных глаз, считая Арлинду.
— Лисси, на ухо зашептала ласка, — походу они в курсе твоего полета и им это не нравится.
— Я вижу, — тихо выдохнула я.
— Может свалим?
— Если военачальники будут отступать каждый раз, когда народ с ними не согласен, в каком мире мы бы жили?
— В счастливом?
— Только не в мой срок!
Я перестала шептаться, гордо вскинула голову и двинулась к своему месту во главе стола.
Все, жду взрыва!
— Деса де Риверс, — первой не выдержала Арверас, — а на отборе в Ваши обязанности входит и с императором флиртовать?
Так, хватит народу спрашивать, пора власти отвечать!
— Дорогая Жизель, — коварно начала я, — помните, что я одна из тех, кто тоже может повлиять на ваше место в отборе.
— Тогда объяснитесь?
— С чего бы это? — Удивилась ее словам.
— Жизель права, может мы тут место зря занимаем, — присоединилась к между прочим обоснованным наездам Ольнея.
Надо срочно выкручиваться. И раз уж приличия требуют, чтобы люди лгали.
— А при чем тут Вы и я? — Спросила высокомерным тоном. — Уж не знаю, что до Вас донесли, но моя поездка, — подчеркнула я это слово, — с императором была чисто деловой. Он хотел поделиться мыслями о понравившихся девушках и спросить моего мнения. Вы же знаете, что я вижу благоприятные союзы?
Ага, по лицам вижу, что не знали.
Все невесты напряглись. Конечно, Вы мне тут гадостей наговорили, а ведь по итогу я донесу до Его Величества весть, кто ему подходит, а кого следует избегать.
Я победно продолжила:
— Закрыли тему. Поговорим об отборе. Завтра испытание. Вы уже определились с проектами?
Нас с Корой завалил гул голосов. Девчонки определились, но каждой требовалась помощь. Арлинда подозрительно помалкивала, видимо еще обижалась за мои вчерашние слова, но у меня не было ни желания, ни сил выяснять причины.
Так мы провели весь день с девочками, разбирая, что они завтра преподнесут нашему повелителю.
Ругань, наглость и наивность — вот три кита, на которых будут содержаться выступления девушек.
На ужин я опять не пошла, прислав записку с извинениями, объясняя, что готовлюсь к завтрашнему событию.
