В будущем, которое мне показала Полина, Рита выросла красивой, очень похожей на Максима и немного на меня. Не хотелось верить, что на её жизни уже с младенчества стоит крест.
— Вот так. Но убить младенца клан не может из гуманных соображений: ей в любом случае дадут шанс, — резюмировала Полина.
— У меня есть некоторые мысли насчёт неё. Вспомни мамину историю: её родители тоже были из клана чистильщиков, а сама она в итоге оказалась здесь.
— Это было необходимо, чтобы разнообразить генофонд клана. Невеста твоего дядюшки Стаса покончила с собой. Род твоего отца вообще мог прерваться. Впрочем, изначально в линиях дедушки не было вероятностей, что он когда-нибудь женится, так что появление бабушки стало, можно сказать, спасением для всего нашего рода — чудом. А ведь это не так-то просто — отыскать одинокого волчонка с совместимой энергетикой. Я бы даже сказала, почти нереально.
— Я попробую.
— В таком случае, чем скорее ты заберёшь ребёнка, тем лучше. Я буду благодарна тебе за это.
— Заберу? — удивилась я.
— А как ещё ты планируешь спасти внучку? Она должна будет расти в новой семье. Бабушкины родители добровольно отдали её в семью твоего отца. То ли им повезло, то ли они продали душу дьяволу, чтобы он помог их дочери обрести счастье.
— Ты не должна была этого знать, но это правда, — кивнула я.
— Я не ходила в школу, но мозги у меня в порядке, — ответила Полина. — Теперь тебе предстоит устроить ребёнка в чью-то семью. Так, чтобы родные родители больше ничего о ней не знали.
— Когда нужно забрать девочку?
— Самое позднее — когда родится её младшая сестра. Не волнуйся, я помогу тебе. Завтра мы сообщим им об этом.
— Почему именно завтра?
— Потому что моё слово — закон, а о моих линиях будущего ты уже знаешь.
— Нам нужно установить связь друг с другом, — предложила я.
— Что угодно, если это поможет. Тебе нужна моя кровь?
— Нет. Просто дай мне руку, я должна почувствовать твою энергию.
Она сделала, как я просила. На самом деле я толком не знала, как её энергетический отпечаток поможет мне.
— Нужно испытать. Я попробую сказать тебе что-либо мысленно, сосредоточься.
«Итак, в каком году я родилась?»
«В 1991-м. Это же элементарно, давай посложнее», — был ответ.
Я усложнила задачу, ушла на улицу.
«Всё так же хорошо слышишь меня?»
«Да.»
«Сделай что-нибудь: ущипни себя или просто погладь.»
«И что, ты это почувствуешь?»
«В этом и смысл.»
«Сделала, угадывай.»
«Заправила прядь за ухо.»
«Верно. А теперь?»
Она сначала потянулась к колену, затем передумала и не стала ничего делать. Я снова угадала. Всё оказалось проще, чем казалось сначала.
«Если это сохранит жизнь моему ребёнку…»
«Ты будешь благодарна», — закончила я за неё.
«Это отчасти компенсирует тот факт, что тебя не было, пока я росла.»
«Значит, пора совершить хотя бы один материнский поступок. А пока будем считать, что наш эксперимент прошёл успешно.»
Дилан всё это время отдыхал в комнате и наблюдал за ходом нашего с Полиной разговора.
«Не скучаешь?» — спросила я его.
«Нет. Чувствую, мне стоит ускорить свой темп выздоровления как минимум в десять раз.»
«Да уж, перемены грядут… Ничего, мы как-нибудь справимся», — подбодрила я его.
К нам заглянул Максим:
— Как дела? Кто со мной во двор? Будем жарить шашлык. Егор уже разжигает мангал.
— Всё хорошо, я приду через пять минут, — ответила я.
— А он? — кивнул он на Дилана.
— На улице прохладно. Ветер. А у него нет тёплой одежды.
— У меня есть толстовка, пусть возьмёт её. Не весь же день сидеть взаперти, — великодушно предложил Максим.
«Пойдёшь?» — спросила я Дилана.
«Да.»
— Ладно, неси её сюда, — сказала я Максиму.
— Да вот она, — Максим подал толстовку и встал посреди комнаты. Было заметно, что ему хочется поговорить. — А чем вы так долго занимались с Полиной?
— Обсуждали кое-что. Личные дела. А теперь выйди, пожалуйста, нам нужно одеться.
Максим с недовольным лицом удалился.
Дилан усмехнулся.
«Что?» — поинтересовалась я.
«Ревнует. Ему хочется твоего внимания.»
«Да, хочет наверстать то, что ему недодали в детстве. Они с Полиной оба в этом нуждаются.»
«Максим до сих пор мальчишка. Ему бы ещё лет пять наслаждаться беззаботной жизнью.»
«Вспомни нас с тобой.»
«У нас были другие проблемы.»
«Вот именно. Не нужно осуждать его за то, что рос без нас. Он ещё успеет повзрослеть. Ладно, давай одеваться.»
«Всё-таки я не был ребёнком в его возрасте.»
«Зато ты был стариком, и мне большого труда стоило заставить тебя расслабиться хоть на минуту.»
«С тобой расслабишься…»
«Ах, даже так?! По-моему, здесь кое-кто только притворяется больным. Одевайся-ка сам!» — скомандовала я шутливым тоном.
«Санаторно-курортный период уже кончился? — так же в шутку спросил он, но тут же посерьёзнел. — Тебе не кажется, что Максим — это бомба замедленного действия?»
«Может быть. Но у меня нет конкретного решения, что делать с этим. Он утверждал, что понимает, каковы будут последствия его вступления в ряды наёмников. Давай сейчас не будем думать об этом. В кои-то веки мы собрались все вместе.»
Я помогла Дилану одеться, и мы вышли во двор, где Егор с Максимом колдовали возле мангала с углями.
— Я там скамейку отремонтировал и покрасил, можете садиться, — предложил Максим.
— А где Полина?
— Она на кухне. Режет овощи. Сказала, что помощь ей не требуется.
Мы сели ждать мяса и смотреть на густую темноту неба со словно залипшими в нём созвездиями. Дилан почти мгновенно замёрз на ветру, пришлось принести из дома плед и укрыться им.
Какое-то время мы позволили себе отвлечься и просто любоваться ясным вечером без лишних мыслей. Однако вскоре манящий аромат жарящихся шашлыков заставил мой желудок стонать от голода.
Я подкралась к ребятам со спины и стащила один шампур с ещё сыроватым мясом и с наслаждением съела. Максим обнаружил пропажу и смешно заворчал.
«Ты та ещё преступница», — с улыбкой сказал Дилан.
«Добытчица, — поправила я его. — Последний кусочек остался. Хочешь?»
«Давай. Хоть какое-то разнообразие после этой вечной яичницы.»
«По крайней мере, твоя привередливость — уже явный признак выздоровления. Мне очень хотелось дожить до этого момента…»
«Без тебя я бы не стал бороться. Ты снова меня вытащила.»
«Ты знаешь, в каких-нибудь параллельных реальностях всё могло сложиться совсем не так: я могла давным-давно потерять тебя и превратиться в такую же тётку, как Света. Я безумно счастлива, что мы сейчас вот так сидим с тобой, смотрим на небо и едим шашлык, который приготовил Максим…»
«У нас с тобой невероятная жизнь, правда?»
«Кто бы мог подумать…» — согласилась я.
Ребята закончили жарить последнюю партию мяса и ушли в дом. Мне захотелось понаблюдать за небом и, возможно, увидеть сгорающий в атмосфере метеорит.
Дилан уткнулся замёрзшим носом мне в щёку. Так мы и просидели ещё какое-то время, пока наше комфортное молчание не нарушил подъехавший к дому автомобиль.
«Этого ещё не хватало…» — возмутилась я.
Первой из машины вышла Маша, в темноте различался лишь её круглый силуэт. Она остановилась возле нас и прошипела:
— Я так и знала… Мерзавец! — вероятно, она приняла Дилана, одетого не в свою толстовку, за Максима, хотя даже в темноте их было трудно перепутать. Ревность глупа и слепа.
— Если тебе нужен Максим, то он в доме, с Полиной, — ответила я мертвенно спокойным голосом. Мне вовсе не хотелось тратить слова на свою так называемую невестку. Один её вид вызывал во мне отвращение. Я не могла найти в ней ни единой черты, которая бы мне нравилась.
Маша растерянно всплеснула руками, не зная, верить моим словам или нет.
— Зачем вы сюда приехали? — спросила я.
— А не ваше дело! — взвизгнула она и убежала в дом.
