По пути в ванную я попробовала поговорить с Диланом:
«Я знаю, как это противно… Прости, что дошло до такого. Давай постараемся не вспоминать об этом. Скажи что-нибудь?»
«Диана, пожалуйста… я готов помыться, сделать укол и вытерпеть массаж, только давай не будем ничего обсуждать и просто помолчим. Хотя бы до завтра», — был ответ.
Наверх мы поднялись с трудом. Особенно тяжело дались последние ступеньки лестницы. Дилан почти висел на мне. В комнате действительно оказалось прохладно. Пока я делала Дилану массаж, заметила, что его знобит, то ли от холода, то ли от неприятных воспоминаний.
Вскоре в дверь постучался Максим, принёс обогреватель:
— Я поставлю ближе к кровати. Он хорошо греет, — не очень чётко сказал он и хотел уйти.
— Максим? — окликнула я его. — Присядь, пожалуйста?
— А я не помешаю?
— Не помешаешь.
— Ты по-настоящему преобразил наш старый чердак, смотрится просто здорово, — похвалила я старания Максима.
— Я немного утеплил его, хотел, чтобы мы могли собираться здесь все вместе…
— По крайней мере, сегодня так и есть.
— Я как-то по-другому себе всё это представлял. Полина могла бы и предупредить! Да и вообще чертовщина какая-то…
— Не стоит всегда надеяться на высшие силы. Вам с Машей стоит решить некоторые вопросы раз и навсегда, хотя в таких делах я не лучший советник и образец…
— Он уже спит? — кивнул он на Дилана, который отвернулся к стене и никак не реагировал на присутствие сына.
— Он не спит, просто не в настроении.
Максим хмыкнул:
— Ещё бы…
— Мне было страшно разочаровывать тебя. Прости… Теперь ты знаешь, что на самом деле всё было не так прозрачно, как казалось.
Он сидел рядом, нервничая и кусая губы:
— Просто в голове не укладывается, что… Я не понимаю… Разве это может оказаться правдой?
— Света не имела права так говорить, ей была известна лишь капля, и капля эта была взята с самого дна.
— Почему ты..? — хотел было спросить он, но осёкся. — Ладно, это не моё дело…
— Почему я стала проституткой? — угадала я. — Не бойся задавать прямые вопросы. Если хочешь знать, я отвечу. Надеюсь, это поможет тебе понять меня.
Максим кивнул.
— Я начну издалека. Когда я родила тебя, Дилан уже не жил с нами. По моей вине он полностью превратился в волка, его человеческое сознание умерло. Так случилось, что его подстрелили охотники в Верхнем Волчке, и я была вынуждена дать ему непротестированную экспериментальную вакцину, чтобы он снова стал человеком. Это был единственный и последний шанс спасти его. Но Дилан впал в глубокую кому, несколько месяцев провёл в больнице. Я тогда ещё училась в меде и жила за счёт его родителей. Они меня ненавидели, но терпели, так как у меня был ты. Однажды в больнице сообщили, что больше нет возможности держать Дилана на искусственном жизнеобеспечении. Его отец дал согласие на отключение Дилана от аппаратов и объявил, что его сын умер. Мне потребовалось несколько дней на то, чтобы устроить транспортировку Дилана в Москву, где были более совершенные методы реабилитации. Я перевелась в другой вуз. С деньгами помогла тётя Ирма. Помнишь её?
— Да, но очень смутно, — ответил Максим.
— Сначала я поселилась в общежитии универа. Я училась и работала в больнице, где лежал Дилан, но жалованья не хватало вообще ни на что, а деньги Ирмы быстро закончились. Я устроилась в клуб танцовщицей (не стриптиз, просто шоу), но и этого было мало. А вскоре и в новой больнице сообщили, что пациент безнадёжен. Единственный выход был купить аппаратуру и самостоятельно ухаживать за ним. Оборудование стоило столько, что на эти деньги можно было купить небольшую квартиру. У Ирмы я больше не могла просить. Как раз тогда мне предложили повышение: работу в стрип-клубе. Поначалу я отказалась, но в итоге пришлось пойти и на это. Я взяла кредит под бешеные проценты, сняла нам квартиру, стала работать. В клубе были хорошие чаевые. У меня даже появились постоянные клиенты, — я вздохнула, нужно было переходить к самой грязной части истории. — Один из них предложил стать его шлюхой. Я дала резкий отказ, за что меня уволили из клуба и предупредили, что работу в Москве я уже не найду. Откуда мне было знать, что этот старикашка имеет такое большое влияние? Я была в отчаянии… Мне пришлось ответить на один вопрос: что мне дороже: верность или жизнь Дилана? Ответ был очевиден, тем более, о какой верности можно говорить, если я не использую единственную возможность спасти его. И я извинилась перед стариком и согласилась. Так это и случилось. Поначалу старик думал, что мне восемнадцать и что я просто наивная студентка, но очень скоро он узнал про тебя. С тех пор он начал унижать меня, правда, платил исправно. Мой кредит постепенно гасился. Я терпела. Раз от раза его извращения становились всё более жестокими. Порой во мне накапливалось столько негатива, что после встречи с ним я брела домой пешком по тёмным дворам и мечтала, чтобы ко мне пристали какие-нибудь гопники. В одну из таких ночей мне встретился Сашка. Он был диким, не знал, что существуют ещё такие же, как он. Всё звериное во мне бунтовало, я потеряла самообладание — настолько рада была встретить подобного себе. Это случилось всего один раз. Дальше мы стали просто друзьями. Он влюбился в Свету и очень скоро они поженились. Когда Дилан пришёл в себя, я продала аппарат, и мы вернулись в Краснодар. Возможно, ты кое-что помнишь из тех лет. Вот и вся история.
— Кхм, мои первые воспоминания об отце были не самыми лучшими, — сказал Максим.
— Он стал таким из-за меня. Поэтому я чувствовала свою вину перед ним и перед тобой. Жена из меня вышла ещё хуже, чем мать. Или даже не знаю… Одна моя глупая ошибка повлекла за собой целую вереницу бед.
— Кажется, сейчас моя голова взорвётся… — признался он.
— Нужно было рассказать тебе всю историю до того, как ты стал наёмником и потерял право выбора.
— Или вовсе ничего не рассказывать. Это всё равно бы ничего не изменило. Другой мамы у меня нет и никогда не будет, — сказал Максим и грустно посмотрел на меня.
— Иди ко мне… — я обняла его и прижалась щекой к его плечу. — Я счастлива, что ты у меня есть.
— И я тоже, хотя до сих пор в шоке. Да, а о чём хотела сообщить Полина? Что-то важное?
— Да, но это не срочно. Я понимаю твоё любопытство, но новостей на сегодня достаточно. Возвращайся вниз. Маша наверняка уже нервничает. Доброй ночи!
— Доброй ночи, мама!
Перед тем как лечь спать, я занялась поиском человека с подходящей энергетикой для Риты. Потенциальных кандидатов оказалось несколько, поэтому мне потребовалось время, чтобы подробно изучить каждого из них.
Сильней других меня привлёк девятилетний мальчишка из Японии. Однако, помимо его энергетического поля, ничего не удалось разглядеть: ни сведений о семье, ни имени, ни черт характера, только примерное местонахождение. Чтобы найти мальчика и принять решение относительно его дальнейшей судьбы, мне нужно было переговорить с главой его клана.
Глава 15
Ночью на улице поднялся настолько сильный ветер, что обогреватель не успевал справляться с проникающим в комнату холодным воздухом.
Дилан мёрз, и это стало одной из причин наших ночных кошмаров. Утром мы оба проснулись хмурые и с навязчивыми воспоминаниями о вчерашнем испорченном вечере, а самочувствие было таким, словно нас отбросили во времени на неделю назад.
«Сможешь сам спуститься?» — спросила я его.
«А есть выбор?» — нехотя ответил он и попробовал встать. Получилось только с моей помощью.
Его тело очень остро отреагировало на нарушение эмоционального равновесия. Требовалась хотя бы пара дней, чтобы восстановить его, но мы должны были сегодня же вылететь в Москву.
За стол Дилан сел с чугунной головой и заложенным носом. Ни ложку, ни кружку в руках удержать не смог.
Все уже проснулись и молча сидели каждый за своим завтраком. Тягостное напряжение повисло в воздухе.
Одна только Полина, которая не боялась выражаться открыто, нарушила тишину:
