Он поднял вверх палец, опережая открывшего было рот гостя. Тот наверняка собирался заверить, что съест яйцо хоть сейчас.
— Так вот, если употребить содержимое яйца просто так, вы получите лет пятнадцать здоровой активной жизни. А максимальное омоложение наступит при одном условии…
У Геллерта дёрнулся глаз.
— И это условие — недавняя смерть кровного родственника, причём близкого. Матери, сына, брата, в крайнем случае дяди или бабушки. Кузен уже не подойдёт. Эффект компенсации, так сказать. Причём между смертью и приёмом яйца должно пройти не больше трёх месяцев.
Я слушала Талхара с оторопью. Геллерт всё больше мрачнел.
— Смерть должна быть естественной? — резко спросил он.
Ох…
— Неважно. Это может быть несчастный случай… Что угодно. Желаете отказаться от сделки?
Тадеуш Геллерт медленно покачал головой.
— У меня большая семья. Положусь на судьбу.
Глава 12. В своём кругу
Марлена налила мне чаю и усадила к высокому столику у слухового окна, а сама упорхнула за перегородку — "дожимать клиента".
Судя по её горящим глазам, подателей платных объявлений, тем более джеландцев, стены старого чердака, где обитала редакция газеты "В своём кругу", видели нечасто. Может быть, даже впервые.
Этот чердак, вернее малая его часть, переустроенная под жильё, служил чете Шумски-Хардски не только рабочим местом, но и квартирой. Её оставил Харальду двоюродный дед, перебравшийся в Джеландию ещё сорок лет назад.
— Не беспокойтесь, — прозвучал из-за перегородки звонкий голос Марлены, — в суб-версии объявление выйдет уже завтра, а в печатном виде — в конце недели. Вот увидите, отклики пойдут сразу же! Вы уверены, что не хотите дать свой ком-код?
Мужчина отозвался тише, но я расслышала:
— Предпочту держать связь через редакцию. Знаете, не хотелось бы отбиваться от назойливых претенденток, — он развязно хохотнул.
Марлена поддержала его задорным смехом. Куда денешься — "клиент".
Я пила чай и глядела в большое круглое окно, любуясь осенними красками на крутом косогоре.
После объявления независимости в Чуддвиле случился строительный бум, каждый клочок земли в центре был на вес золота, и какой-то ловкач добился разрешения на застройку оврага, оставшегося на месте пересохшей речки Текучки. Он собирался возвести десять пятиэтажных домов. Когда власти опомнились, в семи из них уже жили люди.
Речка пересохла, а грунтовые воды остались. Здания всё время подтапливало, квартиры в них дешевели. Десть лет назад будущий муж Марлены выиграл конкурс молодых изобретателей и на премию купил жилой чердак в одном из этих домов. Вскоре у соседней пятиэтажки обвалилась стена. Никто не пострадал, но пресса подняла шум. Новый мэр из клана Сантимелей сказал: "Чуддвиль достаточно богат, чтобы решить эту проблему раз и навсегда", — и пообещал новые квартиры всем жильцам.
Когда слом был в разгаре, подали голос защитники городского наследия, усмотревшие в овражных домах уникальные образцы позднего джеландского "нового стиля". В результате два последних дома остались стоять. Власти отвели воды, укрепили фундамент и полностью реконструировали архитектурные "шедевры", потратив на это в три раза больше средств, чем на расселение первых пяти домов. В овраге разбили парк.
Так Харальд Хардски стал владельцем элитной недвижимости в тихом зелёном уголке исторического центра.
Сам счастливец не выходил из "аппаратной", трудясь над своим ненаглядным сверхпроектом Вездесущей Всеобъемлющей Волны — или "утопической бредятины", как выражалась его любящая жена.
Марлена, легка на помине, как раз выплыла из редакторского закутка под ручку с "клиентом".
— Вам чай или кофе, господин Пик?
Забавная фамилия для мужчины с комплекцией мордобойца-тяжёловеса — пиджак на плечах так и топорщится, нос сломан. Галстук на месте, но верхняя пуговка под ним расстёгнута. Видно, трудно найти воротничок по размеру на такую шею. А взгляд… Знакомый взгляд. Цепкий, холодный, опасный. Так умел смотреть Мэт Даймер при исполнении — и его коллеги в Бежене. Так смотрел Гинт Ругински, он же Ругги Тачка. И что-то мне подсказывало: в допросной место господина Пика будет с той стороны стола, где пристегивают наручники.
Господин Пик взгромоздился на соседний барный стул, принял в волосатую лапу кофейную чашечку. В благодарность облобызал Марлене ручку, довольно изящно, надо признать, и воззрился на меня. Кусочки свинца, глубоко сидящие в его небольших глазницах, подёрнулись масляной поволокой.
— А вы здесь тоже с объявлением?
— Симона наша внештатная сотрудница, — отрекомендовала меня подруга.
— Мик, к вашим услугам, — господин Пик был явно не прочь и мне ладонь обслюнявить, но я спрятала руки под столик. — Я всегда знал, что татурские девушки самые красивые! Что вы делаете сегодня вечером, Симона?
Марлена кашлянула.
— Симона замужем. Но вы не волнуйтесь, Мик, мы вам такую невесту найдём — просто раскрасавицу! — она кокетливо сдвинула очки на нос и повела плечиком.
Господин Пик расплылся в блаженной улыбке.
— Красавицу — обязательно! Чтобы глаз радовался, — его взгляд прошёлся по фигуре Марлены и остановился на её коленях, торчащих из-под узкой юбки. — И чтобы кофе умела варить, как вы… И пироги печь. И мясо жарить. И суп! Знаете, такой наваристый, с говядиной. И варенья-соленья чтоб не магазинные! И дом чтобы содержала в порядке. Он у меня большой, трёхэтажный. И детей, пятерых, не меньше!
— Не меньше! — с придыханием отозвалась Марлена, изгибаясь на высоком стуле так, что юбка на бедре пошла тугими складками, а колени обнажились ещё сильнее. — Мы обязательно найдём вам именно такую.
Она положила руку на крепкое запястье "клиента", поедая его глазами. Господин Пик ответил ей тем же.
Так! Мне пора.
Но стоило шевельнуться, парочка прервала игру в гляделки и переключила внимание на меня. Два голоса, женский и мужской, прозвучали одновременно:
— Куда, подожди!
И:
— Я вас провожу.
— Нам надо обсудить твою статью! — Марлена схватила меня за руку. — Звоните, господин Пик!
"Клиент" поднялся на ноги, окинув нас обеих взглядом, полным откровенного сожаления, и направился в прихожую.
Квартира Марлены напоминала кораблик с разноуровневыми палубами, лесенками, надстройками, леерами и трапами. Чтобы добраться до входной двери, надо было спуститься с площадки под окном (шесть ступеней), через десять шагов вскарабкаться на узкий помост (одиннадцать ступеней), обогнуть оригинальную печную трубу, протиснуться мимо деревянной опоры и одолеть ещё одну лестницу (восемь ступеней). При реконструкции чердачная квартира получила приличную современную отделку, но поскольку дом был признан архитектурным памятником, производить в нём перепланировку запрещалось.
"Клиент" преодолел полосу препятствий без труда, и мне подумалось, что с той же обезьяньей ловкостью этот бугай проникал в чужие жилища.
Заперев за ним, Марлена плюхнулась передо мной на стул, сдёрнула с носа очки и с облегчением потёрла переносицу.
— Ты, конечно, извини! Я понимаю, тебе нужен постоянный муж, но ты же видишь, что Мик тебе не подходит!
Вижу, мысленно согласилась я. От этого типа криминальной наружности лучше держаться подальше. Но всё же поддела Марлену:
— Ты вообще-то тоже замужем.
— Ага, замужем… — она засопела. Потом махнула рукой и опрокинула в себя остатки кофе. — Рассказывай лучше, как живёшь!
О курочке с молодильными яйцами и о секретном подвале я подписалась молчать. А больше ничего примечательного со мной не происходило. Каждое утро начиналось с газетных чтений. Дальше — как повезёт. Иногда Талхар занимал меня на пару часов, иногда таскал с собой с утра до вечера. Случались и свободные дни, как сегодня.
— А вообще, знаешь… Дома у меня была возможность устроиться в МИД синхронистом. Маму там хорошо помнили, у меня был диплом с отличием. Государственные визиты, переговоры на правительственном уровне, кабинет-бароны, может сам герцог. Очень хорошая зарплата. Мама еле меня отговорила…
