еще в его взгляде читались жалость и возмущение одновременно.
– Ясно, – медленно проговорил он. – Так, как вы могли заметить, трупа здесь нет…
– А в других помещениях? – Возмутилась я тем, что нам здесь все обследовать не дают.
– Идемте, я все вам покажу, – согласился Фома Измаилович и поманил нас из уже чистой библиотеки. Я с сожалением оглянулась. Здесь было столько книг… Прочесть бы все это когда-нибудь. – Дамира Алмазовна, вы потом сможете здесь выбрать себе книги, а сейчас вы хотели обследовать это крыло.
Я кивнула, обрадованная тем, что смогу здесь покопаться, и отправилась следом за Карапетовым. Девочки теперь почему-то решили прятаться за меня. Наверное, подумали, что пока оборотни расправляются со мной, то они успеют убежать в случае угрозы.
Особняк в этой части поражал своим… несовременным дизайном. Здесь повсюду стояли мраморные статуи, причем в таком количестве, что было понятно, что их сюда перетащили из обжитой части дома. Чуть потрескавшаяся позолота на потолке и лепнина на колоннах (которых здесь тоже было много), люстры из хрусталя и шторы из бархата добавляли сходство с музеем. Я сунула нос за лакированную дверь из красного дерева.
– Здесь у деда был кабинет, – раздался голос Карапетова сзади.
Я вошла внутрь и придирчиво оглядела всё. Даже чернильницу на столе и набор металлических перьев.
– Это какого века вообще? – Я ткнула пальцем в сторону повешенной на стене карту Российской Империи.
– Прошлого, наверное, – равнодушно ответил Карапетов.
Тихомир тоже с любопытством осматривался. Девочки молча переглядывались, поглядывая в сторону стола. Только директору всё было нипочем, хотя это была история его собственного дома и его собственного деда.
– Это такая ценность, – я подошла к пожелтевшей от времени карте и потрогала деревянный край пальцем.
– Куда тычешь? Не видишь, не починено еще? – Проскрипел у меня над ухом голос.
Я так испугалась, что едва снова не ринулась на ручки единственного здесь взрослого мужика. Уже даже рот открыла, чтобы завизжать. Потом закрыла, вспомнив, как испугались девочки в первый раз. И разозлилась. Пугают тут меня всякие!
– А где табличка, гласящая, что еще не починено и здесь идет ремонт? – Выдвинула я претензию.
Домовой замешкался.
– А как я ее сделаю, ежели я писать не умею? – Нашел он что ответить.
– Не умеешь – научим, – пригрозила я.
– Я не хочу учиться, – голос стал мрачным.
– Не хочешь – заставим! И вообще, ты чего детей пугаешь? – Я показала на девочек, которые во все глаза смотрели куда-то чуть левее меня и водили носами.
Кажется, я совсем сбила с толку этого… кого бы то ни было. А что? Сам виноват! Карапетов вон рядом стоит и посмеивается над нашей перепалкой. Сейчас тоже сам виноват будет.
– Фома Измаилович, я переезжаю, – твердо заявила.
Улыбка с лица директора тут же пропала.
– Зачем? Вы же сами сказали, что ваши комнаты вам нравятся, – нахмурился он.
– Нравятся, – кивнула я. – Но я хочу иметь доступ к этому кабинету и библиотеке.
Мужчина с облегчением выдохнул.
– Так пожалуйста, приходите сюда, когда захотите, – разрешил он мне. – Только не выносите отсюда ничего, – предупредил он.
Я мило улыбнулась. Потом вспомнила, в каком затрапезном виде сейчас нахожусь и улыбаться перестала. С вожделением покосилась на карту. Кстати, что на ней за флажки? Я затронула один пальцем.
– Интересно, зачем они? – Пробормотала.
– Дед оттуда детей вывозил. Таких, как… эти, – Фома Измаилович кивнул на девочек. – Дамира Алмазовна, первый этаж мы осмотрели. На втором только спальни и я вас уверяю, что там нет никаких трупов.
– Трупы есть, – подал голос Тихомир и указал в угол, где стояло чучело какой-то очередной большой белки. Или это бобр?
– Это не труп. Это наглядное пособие, чтобы дети знали, как выглядит ондатра, – не согласился Карапетов.
Я с сожалением вздохнула и поняла, что проголодалась. Ладно, завтра схожу посмотрю, что там на втором этаже. Наверное, тоже что-нибудь интересное, а не спальни. Я уже даже сделала несколько шагов к выходу, как вдруг затормозила.
– Фома Измаилович, – повернулась к директору. Он заметно напрягся. – Если ваш дед жил при Империи, то… сколько вам лет?
Мужчина смутился. Сильно. Ой-ей, что-то мне это совсем не нравится.
– Много, Дамира Алмазовна. Очень много, – скрипнул он зубами.
– Ага, – обрадовалась я. – Значит, оборотни долго живут? – Нашла я в них признак, отличающий их от людей.
– Долго, – кивнул он и бросил быстрый взгляд на Тихомира.
– Паспорт мне потом свой покажете, – развеселилась я.
– Паспорт в нашем случае не отражает реального возраста, – отнекиваться он не стал, но взгляд его отчего-то стал тяжелым.
– Расскажете? – Спросила.
– Как-нибудь потом, – ушел он от ответа и посмотрел на своих подопечных. – Пора обедать, так что на сегодня закончим эту экскурсию.
Карапетов подошел ко мне и… предложил мне свой локоть, чтобы препроводить на кухню. Мне это так понравилось! Даже показалось на пару секунд, что я попала в другой век. А потом я снова вспомнила, в каком виде сейчас нахожусь и вздохнула. Прикупить бы платьев в историческом стиле и… устраивать здесь провинциальные балы. Было бы здорово. Тем более, что рядом с этим кабинетом было подходящее просторное помещение. И детей из интерната привлечь. Мне кажется, что это будет им интересно…
Покосившись на Карапетова, решила пока оставить такие мысли при себе. Вот он ко мне привыкнет немного, потом и расскажу. Тем более, что мы пока с Тихомиром можем стену в его комнате разрисовывать.
Когда мы вошли на кухню, там… летало всё, что только можно. На плите готовился обед, а по столу елозила тряпка. И… если домовой здесь, то кто тогда прибирал пыльную часть дома?
– А здесь кто? – Ткнула я пальцем в полотенце, которое решило повеситься на ручке дверцы духового шкафа.
– Дык, я это, Ладан, – ответил мне тот же голос, что и в кабинете деда Карапетова. Сам директор только снисходительно улыбнулся, показывая, что у них тут нечто подобное каждый день происходит.
– А там кто? – Ткнула пальцем себе за спину.
– Так это… Бытовые способности, хозяйка, – домовой явно не понимал, чего я к нему прикопалась.
Способности у него бытовые. Как же… Ладно, пока поверю. Тем более, что к столу уже подплыли тарелки с очень ароматным наваристым супом. И когда только успел?
Во время обеда я вдруг поняла, что либо я сошла с ума, и все вокруг поддерживают это самое сумасшествие, либо я лежу где-то в коме и мне все это снится. Хотя, я же сама сюда приехала и не помню, чтобы со мной случалось что-то плохое. Ой, я же с яблони падала. Вдруг все-таки на голову?
Надо
