— Ну хорошо, — несколько разочарованно проревел король. — Кого другого я бы заставил все честь по чести сделать, но слишком люблю тебя, друг мой, брат названный. Сейчас так сейчас.
Отошел и на трон сел, величественно рукой махнув.
— Подойдите ко мне!
Подошли мы, на колени перед королем встали, головы опустили. Сердце у меня колотится — жуть!
— Согласен ли ты, Мерлин, сын Мерлина, внук Мерлина, взять эту женщину в жены? По доброй воле, чтобы беречь и любить ее до конца дней своих? — строго вопросил король.
— Да, — твердо ответил колдун, пальцы мои сжимая.
— Согласна ли ты, Мэри, дочь… чья ты дочь, дитя? — спросил Яр-Тур нетерпеливо.
— Якова, ваше величество, — проговорила я тихо.
— …Мэри, дочь Иакова, взять этого мужчину в мужья? По доброй воле, чтобы беречь и любить его до конца дней своих?
— Да, — прошептала я.
— И… — король задумался… — как там. Ах, да! Пусть те, кто против этого брака, говорят сейчас или молчат вечно!
— Я против, ваше величество! — раздался голос из-за наших спин. — Справедливость ваша давно известна, защищаете вы слабых и обиженных, поэтому молю — не отдайте невинную девицу чудовищу! Смотрите, как она запугана!
Я так удивилась, что повернулась. А там один из черных братьев стоит, то ли Мортимер, то ли Малоун. И на Мерлина с нехорошим обещанием смотрит.
— Это кто тут запуган? — прошептала я колдуну непонимающе.
— Ты, — с усмешкой сказал он. — Хотя, согласен, они не знают, что я тебя больше боюсь.
— Против она! — крикнул злодей, почти без мужа меня оставивший. А я только на жизнь мужнюю настроилась и к ночи брачной мысленно подготовилась!
— Я не против, — сказала я поспешно и громко. — Я очень даже за!
И к Мерлину ближе на коленях подползла. А то отнимут еще его у меня.
— И даже если узнаешь, что у него в каждой деревне по ребенку прижито? — искусительно вопросил смутьян. — Вот отправят к вам в замок, как воспитывать подкидышей будешь?
— Их послушать, то я всю жизнь только детей и делал, — проворчал колдун. — Не верь, Марья, это наследие фейри. У всех, у кого в роду есть перворожденные, глаза разные.
— Ну, — сказала я бодро, — даже если не так, то в чем беда? Детей я люблю, у нас на Руси за ними приглядывать радость. Чем больше, тем лучше! Тем более рыжих, как ты.
Он как захохочет!
— Вот видите, люди добрые, дамы честные, рыцари храбрые, братья по оружию! — заорал то ли Мортимер, то ли Малоун, и пальцем в меня ткнул. — Она же заколдована! Глядите, что говорит! А как она на него смотрит, как умалишенная! Околдовал он ее и запугал!
Колдун на меня недоуменно взглянул, и я ему так же в ответ ресницами захлопала.
— Все здесь слышали песнь славного сэра Гавейна, — продолжал смутьян, — про жизнь его нелегкую среди жаб и лягух, про то, как попала в ров к нему дева заколдованная красы неземной, и как удалось сэру Гавейну армию лягушачью собрать и колдуна почти победить! А когда проклятый колдун армию в бегство обратил, сэр Гавейн красноречием своим и стихами прекрасными убедил его себя расколдовать и деву отпустить! Но только колдун и тут обманул — деву угрозами заставил с собой остаться и замуж за него выйти, а то отца ее не расколдует!
Народ одобрительно зашумел. Я на поэта посмотрела — а он стоит, краской заливается.
— Слышал, слышал, — усмехнулся король. — Все так и было, сэр Гавейн?
— Почти-ик, — отозвался сэр врун жалобно. — Но не совсем. Почти не совсем. Или совсем не почти, — он воздел руки к потолку и с отчаянием крикнул: — Я — поэт, а не летописец, мне (ик!) нужно, чтобы песнь красивой вышла и за сердце брала! Да кому (ик!) нужна правда?
Сэры рыцари и прекрасные дамы понимающе загудели.
— Но про отца правда? — въедливо уточнил то ли Мортимер, то ли Малоун.
— Правда, — печально икнул Гавейн, избегая встречаться со мной взглядом. Вот закончится все, сама попрошу Мерлина снова его жабой сделать!
— Вот видите, люди добрые! Может, сэр Гавейн и приукрасил доблесть свою, — громко заявил крикун, — но то, что не по своей воле красавица за колдуна замуж идет — истинная правда! Запугал, околдовал!
— Это серьезное обвинение, Мортимер, — сказал король веско и ко мне обратился. — Отвечай, дитя, по доброй ли воле за моего друга Мерлина выходишь?
— Конечно! — ответила я горячо. — Больше всего этого желаю. Лучше никого в целом свете нет!
Мерлин усмехнулся, а за спиной зашептались, кто-то засмеялся.
— Он добрый, — продолжила я, королю в глаза глядя. — Животных лечит, помогает им! А то, что людей не любит… ну, причуда такая, у умных бывает. Вон на сэра Мортимера посмотришь и тоже думаешь, за что их любить? А Мерлин знаете, какой умный? Да он такие заклинания читает, от которых у меня голова через пять слов болит! Гневливый, правда, — вспомнила я и тут же добавила поспешно, — но отходчивый! И красивый, — добавила, уж совсем смущаясь. — Стряпню мою хвалит…
Яр-Тур губы держал строгими, но в уголках глаз его морщинки смешливые собрались. И королева смотрела так ласково, как матушка. Ближе-то понятно мне стало, что она старше меня, но все равно красива, как льдинка резная на солнце.
— Вы послушайте ее! Точно, околдована! — крикнул тот же смутьян, и я, вновь оглянувшись, на него волчицей посмотрела. Но народ в зале зашумел одобрительно. — Пусть боги нас рассудят! Требую бой за деву росскую! Честный бой, не колдовством, а на мечах, чтобы мы с колдуном на равных были! И кто победит, тот и невесту получит, и ветку волшебную!
Король задумался.
— Похоже, не любят тебя тут? — краешком губ поинтересовалась я у колдуна.
— Не любят, — согласился он спокойно. Он вообще как-то очень спокоен был. Покосилась на него: смотрит на меня и улыбается. — Красивый? — переспросил шепотом.
— Не красивее меня, — буркнула я сердито и смущаясь. Тут меня у него отбирать собираются, а он глупостями всякими интересуется!
— Что скажешь ты, Мерлин? — спросил король с усмешкой. А сам едва ли не руки от удовольствия потирает. Я на него посмотрела и чуть не плюнула: у нас в деревне мужики тоже перед хорошей дракой аж расцветали. — Готов за невесту свою драться?
— Я и без невесты от драки никогда не отказывался, — откликнулся Мерлин, поднимаясь. Посох свой со спины снял, мне отдал.
— Может, поцелуешь на удачу? — спросил тихо, за руки меня взяв. А у меня от переживаний зуб на зуб не попадает!
— Ты только победи, — попросила я жалобно. — И я тебя так расцелую! Да что там расцелую! Я тебе оладий напеку!
Он засмеялся, легко лба моего губами коснулся и пошел со стены меч брать. А я с посохом у трона стою и не знаю, куда деваться. На королеву посмотрела, а она мне глазами в уголок залы показывает и шепчет:
— Иди, там подождешь, а то в горячке боя и задеть могут!
Глава 16
Отошла я в угол, вцепившись в посох, а руки влажные! Расступились вокруг меня люди дворовые, чтобы я все видела. А у меня в животе от страха сосет, так, что перед глазами черные круги идут.
— Начинаем! — крикнул король. — И пусть бой этот будет честным, а сталь покажет, кто прав!
Колдун мой взглядом меня нашел, и я ему кулаком погрозила — только попробуй не победи, мол!
Он усмехнулся, отвернулся и навстречу медведеобразному сэру Мортимеру пошел. Против него как мальчишка против воина матерого. Столкнулись мечи с таким грохотом, что я присела и в ушах у меня заболело! И зазвенели, застучали, не останавливаясь, закричали бойцы, зарычали, в раж боевой впадая!
Люд придворный ахнул, рыцари загалдели, к центру зала все шатнулись, обзор мне закрывая. Я то на цыпочки привстаю, чтобы видеть все, то приседаю и жмурюсь, ибо страшно! Кажется, должен был уже Мортимер снести противника, но колдун с тяжелым мечом так легко управляется, что я только диву даюсь. Ни разу его с мечом не видела!
Народ волнуется, подзуживает, король то и дело себя от удовольствия по бедрам хлопает, королева смотрит величественно, спокойно, а я посох сжимаю — так хочется этого Мортимера по голове тряснуть и закончить все это безобразие.
