быстро влюбляться. Еще неизвестно, хороший ли он человек на самом деле. Мы не должны быть легкомысленными.
— Ага-ага, — покивала я, потому что, без Томаса Софи пыталась строить из себя строгую матрону, а, едва он вернулся, как расплылась в улыбке, а глаза ее засверкали, будто звезды.
Кажется, мне удалось побывать Купидоном. Это было приятно, а моя суккубская сущность мурчала внутри сытым котиком, лежащим в пятне света. Счастливая парочка как фонтанировала энергией, что, просто сидя рядом можно было наесться на неделю вперед, чем я и пользовалась, раз подвернулась возможность.
Мы с Софи не опоздали домой после свидания только благодаря моему бдительному пригляду. Томас довез нас до пансиона на извозчике, приплатив ему за скорость, и в дом мы вбежали буквально за пять минут до комендантского часа. Вобла дежурила у двери с грозным видом, наверное, она мечтала о том, чтобы мы опоздали, чтобы отчитать нас на крыльце, но не вышло. В последний момент, прежде чем закрыть за собой дверь, Софи оглянулась и помахала стоящему на дорожке Томасу.
Когда мы сняли пальто и зашли в гостиную, там повисла такая тишина, что можно было бы, наверное, услышать пролетающую мимо муху. На нас двоих скрестились взгляды всех обитательниц пансиона. Вобла вышла в середину комнаты, словно на сцену, и начала:
— Этот пансион — благородное заведение, славящееся своей безупречной репутацией, и право жить здесь нужно еще заслужить…
Ближайший час я выслушивала длинную и занудную лекцию о правилах приличия для благородных леди. Софи краснела и бледнела, многие девушки из живущих здесь тоже опускали взгляд, другие неодобрительно поджимали губы и кидали на нас презрительные взгляды. Мне было пофиг, честно говоря. Я не просто наелась, я объелась, даже можно сказать «обожралась» за ужином энергией и чувствовала себя котом, жирным настолько, что ему лень дернуть хотя бы лапой, чтобы отогнать мышей. Готова была стоять, где поставили и пропускать мимо ушей любую хрень. Мне было совершенно фиолетово, что происходит. Наверное, если бы Софи с детской паникой не вцепилась мне в локоть, я бы забила и пошла в свою комнату.
— Вы понимаете, что я вам говорю?! — требовательно осведомилась домоправительница, заметив, кажется, что я совершенно не слушаю.
— Да, — пролепетала Софи.
— Леди Монх? — колючий взгляд впился в мое лицо.
«Какую-то ерунду», — хотелось брякнуть мне, но я помнила, что другое место для жизни подобрать за эти деньги будет сложно, да еще и так близко к месту работу, поэтому постаралась сформулировать вежливее:
— Вы говорите прописные истины, мисс Виленсия, — усмехнулась я.
Моя улыбка, однако, подействовала на нее, словно вода, пролитая на угли:
— Я знаю таких, как вы, леди Монх! — зашипела сердито Виленсия. — Вы сперва не уважаете правила заведения, где проживаете, пытаетесь их обойти, относитесь с пренебрежением, потом нарушаете раз-другой, потом перестаете вообще пытаться им следовать, а потом оказываетесь на социальном дне. Если вы желаете стать содержанкой богатого господина, выход там, — она махнула рукой на дверь, — но меня пугает, что вам недостаточно испортить жизнь себе, вы еще хотите утащить на дно свою подругу, которая до вашего появления так себя не вела!
Рядом сдавленно ахнула Софи, и меня, наконец, проняло:
— Да что такого мы сделали-то?! — возмутилась я. — Мы не нарушили распорядка и пришли домой до наступления комендантского часа!
— Это только начало! — важно покачала указательным пальцем Виленсия. — Все начинают с этого, но это путь в никуда! Сперва вас на экипаже подвозят мужчины перед комендантским часом, а потом — на рассвете! — девушки слаженно ахнули и с ужасом уставились на нас, будто это уже случилось.
— Вот когда это случится, тогда и будем обсуждать, а пока я хотела бы переодеться в сухую одежду, на улице вообще-то дождь, — буркнула я и, обойдя Виленсию, направилась к лестнице. Софи следовала за мной, так и не отпустив мой локоть, будто на буксире.
— И вы где-то ходили по этому дождю вместо того, чтобы прийти домой, — прошипела нам в след Вобла.
После этого я почувствовала себя в новом доме неуютно, мы с Софи оказались изгоями. Если обычно со мной довольно приветливо здоровались и заговаривали, и только Софи была несколько отстранена от общества, то теперь остракизму подвергли нас обеих. Только сердобольная Дениз кидала на меня взгляды и желала доброго утра, Лесли иногда могла перекинуться парой слов, остальные же чуть не отсаживались, стоило мне устроиться рядом за столом. И это ведь они еще не знали о моей сути.
— Я не должна больше встречаться с Томасом, это ужасно, — страдала Софи.
— Просто не нужно вместе ужинать, ходите обедать или гулять по выходным, — спокойно предложила я схему, которой пользовались большая часть наших девушек.
Ужин по местному этикету все же был несколько более обязывающим мероприятием, предполагающим определенную близость, серьезное ухаживание. Если девушка соглашалась на ужины, а мужчина не планировал серьезных отношений, это могло бросить на нее тень. Жительницы пансиона, очень боялись за свою репутацию, потому что тот факт, что они работали, уже делал ее несколько неоднозначной, особенно если это работа в мужском коллективе. Слова Виленсии только подливали масла в огонь, но я надеялась, что со временем все как-то устаканится. По крайней мере, через несколько дней, Дениз и Лесли уже опять начали со мной общаться, хотя и притихали в стенах пансиона. С Софи они тоже перестали быть настолько отстраненными, как раньше. Да и она, мне кажется, переменилась и стала мягче, перестала ждать ото всех вокруг одних пакостей, расцвела.
Их роман с Томасом постепенно развивался, и все говорило о серьезности его намерений. Он даже успел познакомить Софи со своими братьями, планировал организовать и встречу с остальной семьей, когда появится возможность.
Опытным путем я выяснила, что ауры влюбленных людей каким-то образом перемешиваются от пребывания вместе. Когда Софи возвращалась после свиданий, ее аура буквально сияла энергией влюбленности Томаса, и одного пребывания рядом мне вполне хватало для спокойной жизни. В крайнем случае можно было напомнить девушке о любимом, и она опять начинала сиять и переливаться, распространяя вокруг дармовую, но очень вкусную, силу. Это практически примирило меня с новой сущностью.
Переработка архива шла полным ходом, постепенно господин Ульрик начал находить положительные стороны в картотеке, и начал поговаривать, что, «вот закончим составлять карточки — уйду в отпуск хотя бы на недельку, поеду на воды восстанавливать здоровье». В общем, жизнь налаживалась.
— Леди Монх? — явившийся в архив следователь Ренслир не вызвал у меня никаких эмоций, я лишь отложила очередную библиотечную
