нас был курятник да пару свиней. Свинья, когда окатилась мы сначала думали поросёнка захапать, но, когда увидели, как комбат с ними возился, решили, что он нам вообще бошки подкручивает. А вот куриц у него было полно, а нам ведь жрать хотелось, жуть как, вот мы и не смогли устоять перед искушением. В общем, после обнаружения нарушителей, закрыл он нас на пару суток в сарае, а потом приказал месяц в курятнике, да за свиньями убирать. А что б жизнь медом не казалась, мы драили всю часть маааленькими такими щеточками, — он показал двумя пальцами размер щетки и его даже передёрнуло от воспоминаний.
— Это ещё что, нас бы уже избили до полуживого состояния — сравнил со своим опытом бородатый недобайкер, будучи бывшим военным.
— Этим занялись другие сослуживцы, узнав, что мы ели без них мясо. И правильно сделали… я теперь на всю жизнь запомнил, что с братьями делиться надо.
— Молоток! — теперь уже похвально пнул Михалыч. — Слушай, а чего я не знал, что ты служил?
— Да я как-то и не рассказывал — пожал плечами Макс. — не думал, что это важно.
— У каждого есть детали, которые они не договаривают о себе или же истории, которые они считают не важными, но они могут быть ключом к самоизлечению. — все замолчали и перевели взгляд на Валю.
— Ботан, ты такой ботан… — усмехнулся Макс. От чего Валя сильнее скукожился и аккуратно поправил очки.
— Эт точно, но знаешь, он даже прав… — голос грозного Бородача, смягчился и он на минуту задумался. — Я тоже думаю, что мы все по рассказывали поверхностные проблемы, а настоящие так и остались только внутри нас.
— Да, и они продолжают нас разъедать изнутри. Давайте сейчас попробуем больше раскрыться.
— Да ну, что за чушь. — скривив лицо, будто перед Максом разлили помои, он отвернулся от Вали, не соглашаясь с ним. Пару минут тишины и Михалыч выдает:
— Это странно, я не могу понять, какая у тебя проблема. Вот хоть убей не помню, с чем ты пришёл. Помню лишь, что ты друга потерял и на этом всё. — Михалыч всё больше и больше давил на Макса, засыпая его своими догадками, пытаясь вывести его хоть на небольшое пояснение. — А дальше? Все мы кого-то потеряли, но неужели ты только поэтому пришёл? Или мы чего-то не знаем о том, как ты его потерял…. Может это ты его убил. А может и не было никакого друга. А?
— Что ты несёшь! — вспылив Макс ринулся к Михалычу, схватив его за воротник кожаной куртки.
— А что? Что я могу думать? Или я всё-таки прав? — они смотрели друг другу в глаза и напряжение наполняло эту маленькую темную комнатку. Казалось, вот-вот искры будут летать от их перенапряженных тел.
— Хватит! — сказал, потревоженный криками, Костя. Убрав руку с лица и приподнявшись на деревянной скамье, он с каменным лицом посмотрел на сцепившихся мужчин. — что вы как коты со двора сцепились? — переведя взгляд с Кости вновь друг на друга, они будто пришли в себя и медленно отпустили руки. Макс выдохнул и вернулся на место, где прежде и сидел. — захочет, расскажет. Если нет, то это его право. — с этими словами Костя вновь лег, приняв удобную позу.
Вновь наступила тишина. Все погрузились в свои мысли, казалось, они копались в самых глубинах своего сознания, вспоминая, анализируя, обдумывая важность тех или иных действий, поступков, историй.
— Мы дружили со школы… — неожиданно начал Макс — вечно творили какую-то фигню вместе. То окно разобьём, то в туалете петарду подорвем, то учительницу в кабинете закроем…. В общем как делали гадости вместе, так и получали тоже вместе. И даже когда мне повестка пришла, он решил, что тоже пойдёт, хотя у него и белый билет был. — он грустно улыбнулся, смотря в пол. — курицу мы тоже вместе воровали….
Помню, как он ранился, когда пытался защитить меня. Осколок врезался ему в бок, кровь струилась, и он все равно стоял, защищая меня от опасности. Я видел его страдания, видел, как его лицо исказилось от боли. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я снова вижу его лицо, изуродованное болью, и слышу его крик, пронзающий мою душу.
— Так вот как он умер, — тихо сказал Валя.
— Нет, его тогда чудом спасли. Но в тот момент я задолжал ему свою жизнь. Вскоре после армии я попал на большие деньги. И он как обычно решил мне помочь. У него получилось достать откуда-то бабки, и он откупился за меня. Но тем самым про него узнали и другие отброски, которым было плевать, как и от кого получать деньги. Они вычислили, где он живёт и ограбили его дом, в котором находилась его мать и невеста, с которой через месяц должна была быть свадьба. Обоих убили. Он тогда был в ярости… Но вместо того, чтобы обратиться за помощью, он собрал последние капли сил и решимости и не сказав ничего ни мне, ни кому-то другому, решил действовать. Выяснив лишь, кто были эти звери, отправился к ним, один на один, чтобы встретиться лицом к лицу с теми, кто уничтожил всё, что ему было дорого.
А там был я… Я играл в том клубе, просаживая последние деньги. В клубе, где были убийцы его семьи. Когда он меня там увидел, впал в ступор, чем они и воспользовались. Они узнали его и выстрелили… он упал на колени, его глаза, раненные предательством, все еще искали ответ в моих. «За что?» — его голос дрожал, смешиваясь со звуками выстрелов, звучавших как приговор. Даже когда пули пронзили его спину, он продолжал устремлять взгляд ко мне.
А я… Я просто смотрел, мертвым взглядом, неспособный двинуться или произнести хоть слово. Я видел, как он терял жизнь прямо перед моими глазами, как его сила угасала, как он терпел боль, которую я навеки запомню. Словно моя бесчувственность и беспомощность сделали меня свидетелем его агонии. Он умер из-за меня, из-за моей слепоты, моей эгоистичности, моих ошибок, которые он всеми силами пытался исправлять… всегда. — он перевел взгляд на Михалыча, слушающего историю. Он так яро выдавливал её из Макса, а теперь не произносил ни слова — Вот, как я потерял его. И наверное, ты прав. Это я его убил. За что я никогда не искуплю свою вину. И за что мне стыдно, именно поэтому я не рассказывал этого вам.
— Ну ты и подонок… — разочарованно произнес Гена. А Макс лишь понимающе опустил голову. — чего ты тогда
