Единственно угнетает мысль, что в Тарсмании, а особенно в столице, нам будет довольно сложно затеряться, а подвергать нас обоих опасности нет желания. А куда уехать? Полковник обещал что-нибудь придумать, и я ему верю.
Чужой и малознакомый человек сделал для меня гораздо больше, чем Даниэль и его родственники. Думаю, папа с неба точно видит всё это и рад, что я не одна, а с Хадерсоном. А беременность... думаю, мой папа простил бы и понял. Он всегда был человечным.
Мои пресные мысли разбавлял неожиданно воодушевленный полковник, решивший в скором времени подыскать другой домик. Чтобы нам с малышом было уютно, а вокруг строения не проезжая дорога, а небольшой сад, а ещё лучше прудик в придачу, с лебедями и карасями. Я снова попыталась вручить мужчине свои малочисленные драгоценности, чтобы продать и не задумываться о нашем содержании, а уж тем более о деньгах на новый домик. Но он гневно отказался, заявив, что пусть и не так богат, как мы, но грудь под пули столько лет подставлял не зря.
У полковника осталось две недели от отпуска, и он запланировал совершить небольшую поездку, чтобы купить эту мечту, загородный домик, дабы я не попадалась на глаза знакомым. Но его планам не суждено было сбыться.
Одним ранним утром, пусть не самым прекрасным за последнее время, но вполне сносным раздался настойчивый стук в дверь. Мы с Марфушей обе подскочили, я с просторной кровати она с небольшого, но мягкого диванчика и мигом понеслись одеваться. В последнее время уж слишком много стало неожиданностей, чтобы встречать их вот так, в ночных рубашках и полном неведении.
Мы осторожно вышли из своей комнаты и крадучись направились в ту сторону, где сейчас как раз должен быть этот незнакомый кто-то. Но, к удивлению полная тишина, отсутствие каких-либо посторонних звуков успокоили, но не удовлетворили любопытство. Я, с накинутой на плечи легкой шалью (подарок полковника, заявившего, что мне нельзя студиться, ведь я очень часто провожу время у окна) приблизилась и посмотрела с лестницы вниз. Скрипучая половая доска, на которую я нечаянно по пять раз наступала за день, и на этот раз меня не подвела, а издала свой душевный звук как положено.
-Ярослава, - голос Хадерсона раздался откуда-то снизу и я, уже не скрываясь, приблизилась к деревянным резным перилам, заглянула вниз.
Он сидел на низком стуле с вычурными ножками, а на коленях белел лист бумаги.
-Что случилось?- Я быстро сбежала со ступенек, придерживая шаль одной рукой.
-Завтра утром мне надлежит прибыть в полк. Того шаткого перемирия, которого добился твой отец, больше нет, - он потёр рукой глаза, словно не отдыхал эту ночь, а скакал, обдуваемый ветром.
-Вы вернётесь?- Прошептала я, чувствуя, что мелкая дрожь пробежала по рукам. И, несмотря на летнее время, несмотря на длинное домашнее платье и мягкую шаль, холод вновь пытается добраться, захватит уже душу цепкими когтями.
-Сядь рядом,- произнёс Хадерсон тихо, но твёрдо.
Я молча села на стульчик рядом, прижалась к его спинке и перевела взгляд на папиного друга, ставшего и моим добрым хранителем.
-Мне стыдно, но дом я так и не успел подыскать.
-Да не переживайте, я сама... - договорить мне не дали.
-Нет, не сама. Ярослава, ты остаешься здесь. Понимаю, что всё время сидеть взаперти это не выход. Продукты и вся готовка - на слугах, они по-прежнему остаются в доме, так что тут проблемы не будет. Деньги на расход я тебе оставлю, только выходи, пожалуйста осторожно, чтобы кто не встретил. Надеюсь, война долго не продлиться и я вернусь, как положено. Сегодня оформлю все на тебя, чтобы в случае чего,- он многозначительно и вместе с тем извиняясь, посмотрел на меня,- у вас был свой угол. Потом продашь и уедешь, тут не оставайся.
Кивнула, стараясь свыкнуться с мыслью, что уже завтра этого неунывающего человека рядом не будет, а я останусь. Радует, что Марфа со мной, впрочем, и со слугами Хадерсона я нашла общий язык. Да и с доктором была договорённость, что иногда он будет заходить, чтобы проверить моё состояние.
-Ярослава, просыпайся!- Тихий, но настойчивый стук в дверь раздался посередине ночи, и я вновь подскочила,- не бойся, это я, Якоб.
-Что произошло?
-Я придумал! Мы с тобой поженимся. Солдату отказывать не могут, особенно в такое время, а потому ждать не придётся.
-Что Вы, я так не могу,- мысль несомненно пришлась мне по душе в плане того, что рожу в браке, но все дополнительные обязательства..и я вовсе не хочу жить с полковником как с мужем!
Окинув взглядом подтянутого мужчину, еще раз отметила - хорош, несомненно. Но мне он как родственник, а делить общую постель...
-Девочка,- недовольно произнес он, что-то уловив в моем взгляде, - не о том думаешь! Ты сменишь фамилию, и к тебе меньше будет вопросов.
-Но ведь тот, кто будет регистрировать, - кажется, я сдавалась, но все еще цеплялась на какие-то существенные, на мой взгляд, аргументы,- может доложить обо мне... И потом вдруг Вы встретите свою женщину, а тут я!
-А мы не будем обращаться к служителям Храма. Сейчас война, все об этом знают, а значит, командир имеет право. Пойдем к моему генералу, он толковый. Правда вредный, зараза, но да у меня есть кое-что покрепче воды, как раз подойдет для такого случая. Конечно, тут не поле боя, да и пара из нас с тобой еще та. Но мы с тобой ни дня не прожили, а значит, развести разведут. Да мало ли, что можно придумать на этот счет!
- Надеюсь, вы собираетесь вернуться?- Мои сомнения таяли, как снежный ком весной.
-А вот это как Бог даст,- слова, глаза Хадерсона были настолько убедительны, что я решилась. Дать малышу другую фамилию, что возможно спасет его - это благо.
Мысль о том, что Даниэль может об этом узнать, о ребенке с другой фамилией меня даже не посетила. Он от нас отказался, а значит никаких прав больше нет.
Через час мы стояли в доме какого-то генерала, который с недоумением выслушивал, как он назвал " вполне обычные для солдат бредни". Простое бежевое платье, светлая шаль - вот и все моё одеяние невесты. Полковник при форме и орденах смотрелся более внушительно.
Важно вынув из сейфа бумагу, генерал что-то долго карябал и поставил печать.
-Всё, Хадерсон, держи свою бумагу. Жену поцеловать не забудь.
-Не забуду,- меня тут же совсем по-отечески к себе прижали и похлопали по плечу. - А теперь, уж простите меня, мой генерал, напишите нам разводную.
-Что?- От подобной фразы генерал, разбуженный в двенадцать ночи, покраснел и сжал кулак, готовый опуститься с шумом на стол.- Я что, на клоуна похож? Вы, полковник в своем уме? Может вас на комиссию к докторам? Вопрос о годности решить?
-Ярослава, выйди,- шепнул мой новоявленный муж, и я тут же исполнила его волю, ошарашенная подобным заявлением.
