Шеул.
Хайвестер утащила его в ад. Это было огромным нарушением договора Наблюдателей. Но определенно, Хайвестер было все ровно.
– Забери его в комнату для гостей.
Ривер хотел сопротивляться, кричать, хоть как-то бороться, но не мог и пальцем пошевелить. Мог лишь ощущать. Как же отстойно, что остальные чувства притупились, а осязание работало прекрасно.
Пока его несли, успели несколько раз двинуть, затем бросили ничком на какую-то поверхность, скорее всего – стол и заковали в цепи по рукам и ногам.
Он лежал на столе, не имея возможности двигаться, и даже думать толком не мог.
– Давай, Вайн. – Глаза Хайвестер сверкнули предвкушением, когда ее слуга оборотень вышел вперед с медицинским ножом для распиливания костей, с острым зазубренным лезвием, который явно уже не раз побывал в работе. Ривер работал с такими в Больнице Преисподней и чертовски хорошо знал, как они выглядят.
Когда еще один слуга приблизился к нему, разорвал рубашку и изо всех сил растянул крылья, Ривер понял, что очень скоро еще и узнает, как оно ощущается.
***
Мор не мог определить в хорошем он настроении или в плохом. Такое часто случалось с ним в последнее время. Обычно, он просто трахал и убивал кого-нибудь, что всегда действовало как усиленный Прозак[9].
Но сегодня все было как в парке аттракционов, приятные события сменялись менее хорошими, и в заключение он увидел заигрывания Харвэстэр до того, как она утащила Ривера из этого вымирающего селения.
Он видел, как она флиртовала с Ривером, выставляя на показ свою задницу и грудь, и... его пожирала ревность.
Почему, Мор понятия не имел. Он ненавидел Хайвестер.
Он хотел заставить ее страдать как можно больше, именно поэтому он связал душу Эрика со своей – он собирался убить человека и преподнести его душу Повелителю Теней и использовать ее в качестве разменной монеты. Козыря в рукаве, благодаря которому он сможет заполучить Харвэстэр и сделать ее своей.
Да, он ненавидел ее. Но она была одной из наиболее могущественных женщин, на ряду с его матерью, во всем Шеуле. Заручившись ее поддержкой после Апокалипсиса, когда он и его родственнички будут сражаться за превосходство, возможность контролировать землю и человеческие души, у него будет огромное преимущество.
И это будет весело, поскольку он с радостью будет заставлять ее каждую ночь делить с ним брачную постель. Он будет получать огромное удовольствие от ее криков, слез, мольбы о пощаде.
Дрожь предвкушения прошлась по его телу, немедленно перерастая во вспышку ослепляющей ярости. Его план наткнулся на непредвиденное препятствие. Большое и нежелательное, о котором он узнал, едва переступив порог дома Лимос, намереваясь убить его у нее на глазах. Как только он вошел внутрь, проблема стала очевидной.
Он не чувствовал душу Эрика, а значит душой человека уже владел кто-то другой.
Какой-то ублюдок уже заявил права на душу смертного, и теперь Мор должен найти этого кого-то до того, как убить Эрика.
Он понял, что так же, как всё было собрано воедино, так и одна нить начала распутываться.
Но все в порядке. Он над этим поработает. Как всегда. И теперь, когда Люцифер выпустил Сартаэля из тюрьмы, до находки агимортуса Лимос остаются считанные дни.
Мор выбрался из каменной ямы, заполненной кровью адских гончих, в которой купался, чтобы накормить свои доспехи. За спиной он оставил трупы семейства Эмишей, которыми наслаждался, пока все они не умерли.
Пора браться за работу. Он наконец-то усовершенствовал чуму, над которой работал неделями, и человеческую расу ждет неприятный сюрприз.
Переводчики : navaprecious, black_girl, silvermoon
Редактор : natali1875
Глава 9
Более часа Эрик стоял спиной к стене, пожирая глазами сандвич и пирог. Его рот наполнился слюной, а мысли находились в смятении. Если он съест еду, то будет страдать, как ни один человек не страдал до сих пор. Ну, ни один, не считая Эрика, поскольку он уже через это прошел. Несколько раз.
"Ты блядь, тормоз, парень".Голос его отца стучал у него в голове, но какого хрена?
Он не вспоминал жестокого ублюдка с того самого дня, когда тот умер в больнице. Перестал чувствовать к нему что-либо. От него осталась лишь пустая оболочка, как морально, так и физически.
Эрику все происходящее казалось нереальным. Он смотрел на руки, которые постоянно избивали его, Руну и их мать до потери сознания, и видел, какими немощными они стали с кожей, почти прозрачной и тонкой как бумага, посиневшей от следов капельниц и забора крови.
Никогда он не оплакивал преждевременную кончину своего отца. Но сейчас, персонально пережив все ужасы Шеула, он почти сожалел, что проклинал его гореть в аду.
Почти. Потому, что некоторые люди заслуживают попасть именно туда. Сюда. Он ведь все еще находился в аду, и ему не стоит об этом забывать.
Он вдохнул, втягивая в себя сладкий аромат пирога, ведь демоны не станут его бить за то, что он дышит.
Он это знал наверняка, проверял их снова и снова, подходя так близко к запретной пище, как только мог, и делал глубокий вдох, наполняя свои легкие воздухом, как если бы мог впитать калории таким способом.
Такой. Блядь. Голодный.
Он выругался, длинным трехэтажным матом, а потом обратил внимание на одежду.
Черные спортивные штаны были слишком длинные и широкие в талии – кто, черт, носит эти вещи – но завязки сделали свое дело и брюки сели достаточно плотно, так что не приходилось волноваться, что они с него спадут. Футболка, черная, с надписью "Гиннесс" подошла лучше, но все равно была немного великовата в плечах.
Дверь открылась и Эрик напрягся, ожидая, что сон рассеется, и он опять увидит свою камеру.
Вместо этого, демоница, выглядевшая как Лимос, зашла в комнату и поставила тарелку и пластиковую бутылку на пол. Хоть он и был голоден как волк, все же он никак не мог оторвать от нее взгляд и посмотреть на еду.
Они идеально скопировали ее облик, вплоть до глаз, цвета драгоценных камней, шелковистых черных волос и загорелой женственной фигуры, что любого парня заставила бы ползать у ее ног.
Он кончил на это роскошное тело.
Демоны, наверное, здорово над ним посмеялись, Эрику же просто блевать хотелось от всего этого. Ублюдки.
Он подождал пока женщина заберет предыдущую еду и уйдет из комнаты, тогда подполз поближе. Он осмотрел бумажную тарелку, покрытую пятнами, и не смог понять, что за кучка была на ней наложена.
