Катарина сглотнула.
— Но… можно ведь просто оставить его здесь?
Она спрятала руки за спину.
— Можно, — согласилась Джио. — Пусть себе лежит, никому не мешает. Конечно, скорее всего уже завтра на него наткнуться.
— Кто?
— Кто-нибудь, — она пожала плечами. — Мало ли, кому дома не сидится. А дальше, сама понимаешь, поднимут крик, заявят, и вновь все дойдет до дознавателя. И коль попадется более-менее толковый, он снимет след, в том числе наш с тобой. Согласись, будет довольно сложно объяснить, что мы делали здесь посреди ночи.
Катарина согласилась и прокляла тот миг, когда вообще решила выйти из комнаты.
— Девонька, поверь, он появился здесь не просто так, — Джио откинула волосы и указала на клеймо в виде двух переплетенных рун. — Видишь? Это печать наемника. И стало быть, парень не так молод, каким кажется. Скорее всего опытен, раз выбрал обличье лакея. Оборотням сложно среди людей, а уж подчиняться и вовсе невозможно. И вопрос, как он оказался в твоем доме? И вправду веришь, что случайно заглянул и решил в прислугу наняться?
Катарина молчала.
Печать была знакома. Она уже видела такую. Такие…
— Он за мной пришел?
— Может, и так. А может… может, наоборот, приглядеть послали. Твой Джон не показался мне сволочью, — примиряюще сказала Джио.
— Там… никто не кажется, — Катарина старалась не смотреть на мертвеца. — Когда я попала ко двору… когда… стала… королевой…
Каждое слово приходилось вымучивать.
— Мне сперва казалось, что меня окружают удивительно добрые люди, которые готовы сделать для меня все. Потом… уже… я начала… что-то понимать. Но, похоже, не до конца.
И Джио отвернулась. Она обошла мертвеца, подняла руку, дернула на себя и поморщилась.
— Совсем я… постарела.
— Я… помогу, — Катарина заставила себя сделать шаг. Что ж, королевам порой приходится делать не самые приятные вещи. Этот труп хотя бы чистый.
От него не пахнет паленой плотью и рвотой, испражнениями, которые пропитали даже стены пыточных, а Генрих будто не замечал этой вони. Может, и вправду не замечал. От него самого пахло не слишком-то приятно. Он любил присутствовать на допросах, подозревая, что в отсутствие его палачи не проявят должного старания, а дознаватель и вовсе будет подкуплен. Катарина же… королева должна всюду сопровождать своего короля.
Мертвец был еще теплым, и тем неприятней оказалось прикосновение к нему. Катарина сделала вдох. И выдох. И не без труда, но подняла тело.
— Мы найдем ту погань, что завелась в доме, — пообещала Джио. — А вот дознаватели нам не нужны. Совершенно…
Болото с тихим всхлипом поглотило наемника. Оно было в достаточной мере глубоким, чтобы принять не один труп.
— Идем, деточка, — Джио обняла Катарину. — Тебе надо выпить.
— Я… не пью.
— А зря.
Возможно.
— У меня… — Катарина яростно царапнула кожу, хотя это было глупо. Если бы можно было избавиться от узоров вместе с кожей, Катарина рискнула бы. Но те давно уже проросли в тело.
А тело…
— У меня веская причина…
— Значит, попробуем другой способ.
Глава 13
Соседский сад манил. Он был таким близким, таким… темным. И белесая громадина дома проглядывала из этой темноты, словно приглашая Кайдена.
— Неугомонный, — проворчал Дуглас, с трудом слезая с коня. — Иди уже… и не вздумай попасться.
Сад окружала легкая пелена сторожевых заклятий, но поставленные недавно, они еще не успели разрастись должным образом. Да если и успеют, Кайден знает, как открывать особые тропы.
Пусть и не любит.
Странное дело, стоило пересечь границу, и напряжение, не отпускавшее Кайдена, исчезло. Вдруг стали неважны люди и груз, и проклятые болотники.
Пахло ночью.
И скорой грозой, которая случится, если не завтра, то точно на днях. Запах этот будоражил и заставлял ускорить шаг. И лишь у самого дома Кайден остановился. Но лишь затем, чтобы шагнуть в тень.
Вовремя.
— Может, в дом вернемся? — жалобно прозвучал голос, от которого по спине побежали мурашки.
— Там душно, — возразил второй. — И ты сама на это жаловалась.
— Больше я жаловаться не стану.
Женщины.
Две.
И первую он узнал, и восхитился, и возмутился одновременно, ибо в мужском наряде, в темной рубахе со слегка разошедшимся воротом, из которого выглядывали полупрозрачные ключицы, была она просто неприлично хороша.
А вдруг кто увидит?
Ладно, Кайден, ему можно. Но вдруг кто-то еще?
Вторая была некрасива и… неправильна? Определенно. Правда, Кайден не понял, что именно с ней не так, как она отступила в тень.
— Считай, что у нас пикник.
— В полночь?
— Вообще-то уже давно за полночь, — вторая женщина бросила на траву скомканное покрывало. — Но возвращаться и вправду не стоит. Я тебя знаю. Только ляжешь в кровать и маяться начнешь. Совестью.
— А не стоит?
— Не знаю, — она вытащила из-под полы флягу. — На вот, выпей.
— Мне плохо будет, — нерешительно сказала светловолосая, но флягу взяла. И опустилась на покрывало. Села. Вытянула длинные ноги свои, стянула туфли, оставшись босиком. И пальчиками пошевелила. Кайден подался вперед, желая получше разглядеть эти пальчики, и едва не вывалился из тени.
— Может, позже, но не сейчас… это особые травы.
— Да?
Она поднесла флягу к носу.
Катарина.
Красивое имя. Ей подходит. И это тоже удивляет, потому как люди совершенно не умеют выбирать имена, не понимая, насколько неправильное имя портит жизнь. Бабушка вот все норовила назвать Кайдена Теодором. Вот какой из него Теодор? Пришлось проявить характер и не отзываться…
…правда, в документах, которые выправил дед, проклятый Теодор все же значился, но кто их, документы, читает?
— Тогда… за нас? — Катарина подняла флягу, приложилась к ней и сделала глоток. А над травой поднялся полупрозрачный купол.
Кайден нахмурился.
Не честно!
И вообще… он положил ладонь на рукоять Тьмы, и та задрожала, не спеша, правда, подчиниться. Не всяк, рожденный под Холмами, способен пройти тропою тени, не утратив разума. И уж тем паче не стоит полукровке рисковать.
Снова.
И ради чего?
— Заткнись, — почти ласково попросил Кайден, чувствуя, как меняется мир вокруг. Все будто подернула сизая пелена. Она укрывала деревья, стирая запахи и унося почти все звуки. Она забрала цвета, оставив смутное ощущение неудовлетворенности.
Она потянула дыхание.
И силы.
Тьма под ладонью Кайдена клубилась, норовя ухватить за пальцы, пробуя хозяина на прочность. Нет уж. Он не так глуп, чтобы задерживаться здесь надолго. Ему всего-то надо, что сделать пару шагов, вон до того куста шиповника, что разросся, поднялся по телу старой ивы, зацепился шипами за гибкие ветви ее. В листве белели бутоны, но здесь, на изнанке, они походили на огромных уродливых гусениц.
Изнанке верить не стоило.
Кайден обошел женщин, что все также сидели на покрывале. И та, вторая, нахмурилась. Она вдруг приподнялась на коленях и застыла, вслушиваясь в окружающий мир. Мгновенье, и Кайден замер перед самым лицом ее, острым и некрасивым, но в то же время притягательным. А ее губы растянулись в нехорошей усмешке. И блеснули из-под них острые иглы зубов.
Даже так?
Интересно… и опасно ли? Здесь, на изнанке, ее кожа казалась серой и плотной, будто из камня выточенной, а волосы поросли весьма характерной моховой зеленью. А вот Катарина светилась.
Ярко так.
И свет этот заставил Тьму замереть. Она сжалась, прильнула к Кайдену, заскулила, будто умоляя защитить…
Красивая.
Действительно красивая. И яркая такая. Теплая. Кайден протянул руку и, не удержавшись, коснулся золотых волос. А потом и щеки, украв толику волшебного тепла.
Женщина вздрогнула. А за спиной раздался характерный шелест крыльев, намекая, что не следует слишком уж задерживаться на дорогах тени. И Кайден, дотянувшись до листьев, вывалился в колючие объятья шиповника. Он успел создать кокон тени, пряча себя и от людей, и от тварей с изнанки, которые ныне метались, пытаясь понять, куда ускользнула добыча.
