Я не знала, что ещё сказать, но понимала: нужно показать себя супругой, а не просто девушкой, которая нарезала салат… Я поглубже вдохнула, поднялась на носках — и потянулась поцеловать мужчину. Ульф, словно только этого и ждал, склонился и подставил колючую щеку. Он был серьезён и спокоен, и я не могла понять, правильно ли поступила, и понравилось ли ему это невинное прикосновение.
— Я позову Йана.
— Иди, — кивнул Ульф и направился к колодцу вслед за остальными воинами.
Я подошла к младшему, который уже отложил меч, и теперь что-то обсуждал с другим волком.
— Йан, доброе утро!
— Эк даар, Нуала, — повернулся ко мне мужчина.
— Простите, что прерываю вас, но завтрак готов, и ждёт на столе.
— Замечательно, — улыбнулся он. — Сейчас придём.
Я повернулась было уйти, но он поймал меня за руку.
— А мне поцелуя не полагается?
Как я могла забыть!
— Конечно.
Однако Йан не дал чмокнуть себя в щёку. Он шутливо потерся носом о мой нос.
— У медведей это называется «шалут» — прикосновение нежности.
Я широко улыбнулась в ответ и поспешила отойти, чтобы не мешать им мыться. Хотелось обнять Йана, ощутить его тепло и силу, однако больше в этот день мы друг друга не касались. После завтрака мужья повели меня к дальним загонам подбирать лошадь, и я уже не так нервничала, успевая замечать самые интересные подробности замка и окрестностей.
Крепость волков была воистину неприступна, но, в отличие от замка в Мэрре, городе, где я жила с дедом, Драгнур не выглядел мрачно и бесформенно. Помимо безопасности в нём была красота, и он прочно сросся с ландшафтом, пустив в лоно горы мощные корни. Я всё пыталась представить, как красиво становится вокруг, когда всё зеленеет, и предвкушала весеннее и летнее любование природой с высокой башни. А уж как здорово здесь будет гулять! Никаких тебе сплетниц, или дерзких воинов, охочих до приставаний, и той тревоги, что всегда жила во мне с момента гибели дедушки. На Зальмите я чувствовала себя защищённой. Мне нравилось, как течёт здесь время, и определённо нравились зальмы. Ни единого недоверчивого взгляда не было брошено в мою сторону, ни один волк не был холоден или груб. Я старалась с каждым поздороваться, и напрягала память, запоминая имена, порой длинные и труднопроизносимые.
— Мы с Ульфом подобрали нескольких лошадей, чтобы ты могла выбрать, — сказал Йан.
— Мнения разделились, — сказал Ульф. — Йан предлагал одного, я другого. Поэтому ты примешь решение самостоятельно.
— Хорошо.
В загоне было всего пять лошадей: бурая, вороная, светло-серая, и две гнедых. Я с минуту рассматривала их, а потом спросила:
— Можно мне зайти внутрь?
На Вороне, опасаясь реакции супруга, я никогда свои способности не пробовала. Конь тянулся ко мне сам, и наверняка потому, что от всех летов исходила светлая магия. Даже от тех, кого прокляли тьмой — родовые силы не сотрёшь.
Настала пора проявить себя. Должна же супруга вожаков уметь что-то особенное! Ульф открыл для меня ворота, и я медленно пошла к лошадям. Я не могла их напугать, и знала прекрасно, что не ошибусь с выбором. Зверословом нельзя было стать, ими рождались.
— Ко мне, — сказала я на родном языке, которым не пользовалась уже много лет, и кони встрепенулись.
Первым подбежал бурый, за ним следом светло-серый. Два гнедых красавца принялись обнюхивать мою руку, и только вороная кобыла с крошечной звездой на лбу внимательно наблюдала издалека.
— Шеба-шеба, — улыбнулась я, погладив каждого по очереди. Потом посмотрела на вороную и сказала спокойно и тихо: — Иди сюда, умный зверь. Иди скорее, я дам тебе летнего тепла и света.
Лошадь послушалась, подошла и ткнулась губами мне прямо в лицо. Я протянула руку и кончиками пальцев коснулась её лба:
— Шеба, — прошептала я. — Ты можешь доверять мне. Тебе не нужно бояться. Вниз, милая. Ложись…
Вороная медленно подогнула копыта, опускаясь на прогретую солнцем сухую землю, а затем легла на спину, позволив мне сесть на неё, словно на лавку, и почесать широкую сильную грудь и живот.
— Замечательный зверь. Умница. Я выбрала! — сообщила я с улыбкой.
Мужчины зашли в загон, и я заметила, как они переглянулись. Я поднялась с тёплого бока, и лошадь тотчас встала, внимательно и выжидающе на меня глядя.
— Её зовут Тишина, — сказал Йан. — И она ни с кем не была дружна. Удивительные вещи ты вытворяешь, супруга!
— Я лишь поговорила с ней чувствами, многие леты это умели. А кого вы сами для меня выбрали?
— А я — гнедого Ириса. Он надежен и добр.
Я улыбнулась своим мыслям. Кажется, брак с двумя мужчинами будет не страшен, а интересен… Но я тотчас себя одернула: нам ещё спать в одной постели.
— Это ничего, что мне по душе вороная?
— Мы рады, что она хоть к кому-то потянулась, — сказал Ульф. — Думаю, тебе необходимо наверстать упущенное. Йан сказал, ты неплохо держишься в седле, но и не сидишь достаточно крепко и уверенно.
— Я готова учиться, — кивнула я. — И языку тоже.
— Язык летов чем-то похож на наш, — задумчиво сказал Ульф.
— Да, есть такое, — согласился Йан. — Добро, с лошадью мы решили, теперь давай прогуляемся к деревне. Не беспокойся, — добавил он, видя, что я хочу подольше побыть с новой подругой, — теперь она будет стоять в конюшне, и ты сможешь брать её в любое удобное время.
Мне многое предстояло в этот день. Я не только постоянно запоминала имена, но и старалась не выглядеть равнодушно-вежливой по отношению к мужьям. Вряд ли люди хорошо примут меня, если поймут, что я с вожаками клана не в ладах… Пока что мне удавалось быть собой настоящей, и при этом не обидеть Ульфа. С Йаном проблем не возникало, я дорожила им и чувствовала между нами невыдуманную близость. А вот старший оказался человеком замкнутым и строгим, и я, как ни пыталась, разгадать мужчину не смогла.
Уже возвращаясь в замок к обеду, мы у ворот столкнулись с высоким мужчиной в длинном сером плаще. У него были непривычно короткие каштановые волосы и серые глаза, и он нес большую корзину.
— Гурфик! — обрадовался Йан.
— А, вернулся, брат! — отозвался мужчина с улыбкой. Его глаза на мгновение остановились на мне. — Наша новая госпожа?
— Да, это Нуала Лета. Нуала, это наш целитель и маг, Гурфик Рам.
Мужчина склонил голову, и я ответила ему лёгким поклоном.
— Рада знакомству. Говорят, вы ходили за травами?
— Верно, — с улыбкой отозвался он. — Некоторые из них уже можно найти в горах, несмотря на снег. Простите меня, друзья, но я должен как можно скорее всё это распределить…
— Увидимся за обедом, — кивнул Ульф. — И нам пора подкрепиться, потому что дел ещё полным полно…
Спустя неделю в комнате появилась новая кровать. Волки называли такие постели «траедр», то есть ложе для троих, и я вся извелась, ожидая, что ночью мужчины непременно захотят лечь со мной рядом. А тут ещё Жилль в своей обычной манере принялась рассуждать о радостях любви. Наверное, она хотела помочь и поддержать меня, но я только больше испугалась.
— Мы всё ещё спим отдельно, Жилль. Пока что я не могу следовать этому обычаю.
Мы вместе готовили ужин, запекая в горшочках ароматное рагу, и женщина с пониманием отнеслась к моей неопытности.
— Когда немного привыкнешь, вы сможете заниматься любовью втроём.
Я уронила пустой горшок прямо себе на ногу, и домоправительница рассмеялась.
— Ну что ты, Нуала! Не тревожься раньше времени. Всё отнюдь не так жутко, как тебе кажется. — И добавила с лукавой усмешкой: — Вардаркам подобные наслаждения и не снились, между прочим.
— А если я не хочу? — пробормотала я.
— О, не беспокойся. Зальмы знают толк в ласках. Ничего плохого они тебе не сделают. Разве Ульф и Йан не терпеливы? Разве тебе не нравится заниматься с каждым из них любовью?
Я покраснела. Признаться ей, что мы с Ульфом так друг друга и не коснулись? Нет. Жилль стала мне старшей подругой, но есть вещи, о которых никому говорить не следует. Она почему-то думала, что я тотчас свыкнусь с новой своей ролью, приму Ульфа и полюблю его.
