Когда Риксон не продолжил, Ник помрачнел ещё сильнее.
— Зачем, во имя богов, им идти на такой риск? Они реально настолько отчаянно хотят получить новые оборонные контракты, что пытаются найти коммерческое применение чему-то подобному? Биологическому оружию, которое может стать концом человеческой цивилизации?
Алан Риксон уже качал головой.
— Нет, всё сводится вовсе не к этому, Ник, — произнёс он пренебрежительным тоном.
— Тогда к чему? — Ник нахмурился. — Вы нам скажете?
— Дело не в этом, — сказал Алан, и теперь в его голосе звучало лёгкое предупреждение. — То есть, вы правы относительно вампирского яда, который ныне продаётся на рынке… и насчёт проблем с законом, на которые они рисковали нарваться при введении новой технологии в фазу тестирования. Но их не интересовал контроль толпы или какое-либо применение в качестве оружия, детектив… против любой расы.
Выдохнув, Риксон провёл рукой по волосам и добавил:
— В начале Гордон работал с их ведущим генетическим дизайнером по машинам, пытаясь сделать формулу Бурмана пригодной для массового производства. Но это лишь малая часть того, что происходило. Другие люди работали над другими компонентами. В основном тестировали, чтобы убедиться, что субстанция будет работать так, как обещал Бурман. Несколько специалистов из Норолога занимались этой стороной вопроса, оттачивали органику и трудились над компонентами искусственной жизни, чтобы всё это было жизнеспособным…
— Джонс, — перебил Ник. — Келвин Джонс.
— Это был один из них, да. Полагаю, он возглавлял их команду по искусственной жизни.
— Норолог также базируется в Сан-Франциско?
— Да. У них офисы в Пресидио. Кажется, у них есть ещё один кампус в южном Сан-Франциско… и ещё один в Чикаго.
Тут Уинтер заговорила, заставив обоих мужчин повернуться.
Судя по лицу Риксона, он почти забыл об её присутствии.
Ник подозревал, что Уинтер как раз-таки хотела, чтобы он забыл.
И от этого было ещё страннее, когда её голос всё же раздался.
— Вам нужно объяснить ему, — она смотрела только на Риксона, и её тон был прямолинейным, взгляд — бескомпромиссным. — Вам нужно объяснить, что эта штука делает, Алан. Вам нужно объяснить, чего добился Бурман, по его словам… и зачем.
— Это ведь яд, верно? — Ник уставился на неё, затем перевёл взгляд на Риксона. — О чём она говорит, Алан? Что они сделали?
Алан вздохнул.
Откинувшись на спинку дивана, он поднёс кофейную чашку к губам и сделал большой глоток тёмной жидкости.
Ник впервые осознал, что они пили настоящий кофе.
Настоящий. Бл*дь. Кофе.
Он честно не помнил, когда в последний раз пил его или хоть чуял его запах.
Тот факт, что он даже не замечал этого до данного момента, лишь доказал, в какой странной временной петле пребывал его разум с тех пор, как он приехал в Сан-Франциско.
— Алан? — подтолкнул Ник.
— Слушайте, они не были заинтересованы в военном применении данного типа яда, — сказал Алан, выдохнув. — Бурман по сути исключил такие возможности из этого штамма. Это должен быть чисто коммерческий продукт. Он не для того, чтобы заставлять людей делать что-то… он не должен вводиться никому, кроме самих клиентов.
Ник нахмурился.
— Он же не для обращения людей, нет?
Алан поднял ладонь.
— Нет. Определённо нет, — он поставил чашку и блюдце обратно на журнальный столик, держа другую руку поднятой. — Нет, на самом деле, такой вероятности планировалось избегать. Это вещество должно оказывать эффект, противоположный обращению. После введения оно должно было защитить их от недобровольного обращения. При этом сохраняя для клиента большинство… если не все… ну, преимущества… этого изменённого состояния.
— Преимущества, — повторил Ник.
— Да. Ну, вы понимаете. Все хорошие бонусы от превращения в представителя вашего вида. С человеческой точки зрения, — добавил мужчина.
— Вы говорите о какой-то сыворотке молодости?
Выражение лица Алана слегка расслабилось.
— В некотором роде да. Нечто большее, но да.
— То есть, какая-то сыворотка гиперживучести и молодости? Сыворотка молодости с кучей добавочных эффектов?
— Да, — Алан рьяно закивал. — Именно об этом я и говорю.
Ник посмотрел на Уинтер, та приподняла бровь.
Ник взглянул обратно на Алана Риксона.
— Итак, позвольте убедиться, что я вас правильно понимаю, — Ник опёрся руками на бёдра, сжав свои призрачно-бледные ладони. — Вы говорите о всех физических преимуществах вампиров… получаемых предположительно через этот специфический, особенный тип модифицированного и сгенерированного яда, изобретённого Бурманом, по его словам… но при этом без зависимости от крови, без смерти, без действительного превращения в вампира. Верно?
— Да, — Алан Риксон закивал с ещё большим рвением. — Да. Именно так. Именно это сказали Гордону.
— То есть, бессмертие, но возможность по-прежнему есть человеческую еду и чувствовать вкус, ходить под открытым небом в солнечный день…
— Верно. Всё это. Совершенно верно, — подтвердил Алан. — Все преимущества. Никаких недостатков. Именно такой продукт Гордон должен был помочь произвести.
Губы Ника дёрнулись.
Он не сумел сдержаться.
Но ему удалось сохранить нейтральное выражение лица.
— Что насчёт обострённых органов чувств и рефлексов? — легко поинтересовался он. — Слух? Обоняние?
— Да, — Алан кивнул. — Это тоже.
— Физическая скорость? Способности к исцелению? На это как-то повлияет?
— Насколько я понимаю, да, те, кто пройдёт курс лечения ядом, занимающий от двух до четырёх месяцев, под конец получат все эти преимущества. Более-менее на том же уровне, что и у настоящих вампиров.
— Оставаясь при этом человеком?
— Да.
— Без зависимости от крови, — повторил Ник.
Он посмотрел на Уинтер. Она сохраняла нейтральную маску лучше, чем он.
Его взгляд вернулся к Алану Риксону.
— …Просто уточняю.
— Именно так. Без зависимости от крови. Без любых негативных аспектов вашего… — Риксон помедлил, как будто выбирая слова. Затем он показал в сторону Ника, и Ник ощутил тепло от кожи человека, когда тот покраснел. — …Ну, вы понимаете. Вашего состояния. Вашей формы существования.
Ник посмотрел на Уинтер.
И снова она даже бровью не повела.
Её взгляд не отрывался от Алана Риксона, губы поджались, но Ник даже не мог понять, читает ли она его. Возможно, она думала о чём-то совершенно другом.
Посмотрев на самого Риксона, Ник сделал глоток кофе.
Он испытал мимолётный проблеск сожаления из-за того, что не мог полностью оценить его на языке или даже ощутить вкус самого настоящего кофе, который подал им хозяин.
Он даже не мог по-настоящему ощутить запах.
Не в точном соответствии с реальностью.
Но с этим ничего не поделать. Теперь Ник переключился на вампирскую гамму вкусов и запахов.
Это случилось двести с лишним лет назад.
Он мог уловить разницу между тысячами, десятками тысяч, сотнями тысяч вариаций вкуса и запаха крови. Он мог уловить из этих запахов детальную информацию, используя миллион сведений, полученных за его очень долгую жизнь.
Но Ник не мог полностью ощутить вкус чашечки мелко молотого и обжаренного кофе.
Даже настоящего кофе.
Даже в такой чашке, в которой он стоил бы больше ста долларов, если бы подавался в ресторане.
Аккуратно, чтобы не пролить ни капли, Ник поставил блюдце и чашку на антикварный журнальный столик. Он откинулся на спинку кресла, отчего корпус из настоящего дерева скрипнул под его вампирским весом, который наверняка был в два-три раза тяжелее человека с такими же габаритами.
Он посмотрел Алану Риксону в глаза.
— Чушь собачья, — просто ответил он.
Он не выражал изумление.
Он не пытался спорить.
Он даже ни капельки не оправдывался.
Он просто сообщал правду.
Глава 15. Волшебные бобы
