— Слушайте, — сказал Ник. — Я не хочу показаться мудаком…
Он постарался понизить голос.
Он также попытался говорить не так резко.
— …но говорю вам, то, что они якобы изобрели — это нереально, — добавил Ник. — Просто нереально. По той простой причине, что это абсолютно невозможно.
В ответ на затянувшееся молчание человека Ник прочистил горло.
Он вежливо показал рукой в сторону застывшего Риксона.
— Слушайте, нет ничего постыдного в том, что вас обманули, — произнёс Ник. — Ну то есть, чёрт возьми. Откуда вам было знать? Откуда Гордону было знать? Он же системный инженер, так? Не генетик. Он понятия не имеет, как устроена физиология вампиров.
Поморщившись от собственных слов, Ник добавил:
— Поверьте, я понимаю. Эта концепция кажется изумительной. Коммерческие перспективы были бы просто фантастическими, если бы такая штука была достижимой. Проблема в том, что она недостижима. Тут никак мягче не скажешь — любой, кто хоть немного понимает вампирскую физиологию, поймёт, что утверждения Бурмана — это чистый бред. Это совершенно невозможно. Он лжёт. Может, он вообще не генетик…
— Нет, — Алан покачал головой. — Вы ошибаетесь.
— Не ошибаюсь.
— Ошибаетесь, — Алан повернулся к нему, и его глаза смотрели холодно. — Вы не видели то, что видел я. Есть доказательства. Гордон продемонстрировал мне доказательства, что это работает. У них имелись записи. Образцы крови. Они провели множество часов научных тестов…
Ник перебил его как можно более мягко.
— Слушайте. Я не хочу с вами спорить, — сказал он. — Но если честно, это не обсуждается. Я пытаюсь объяснить, что это должна быть какая-то фальсификация. То, что якобы изобрёл Бурман, невозможно. Нет никакого мыслимого способа провернуть подобное. Поверьте мне.
— Если что-то никогда прежде не делалось… — голос Алана сделался чуточку более высоким и надменным. — …это ещё не значит, что это нельзя сделать в принципе.
Ник усмехнулся.
— За исключением тех случаев, когда это чушь собачья, — вежливо продолжил Ник. — Gaos. Мне жаль, что вам приходится слышать это от меня… правда жаль. Но кто-то продал вашему мужу знатный мешок дерьма. Эта афера с вампирской кровью для бессмертия — одна из самых старых. Это эквивалент мешка с волшебными бобами… или покупки документов, подтверждающих ваше единоличное владение Бруклинским мостом. Они никак не могли изобрести «модифицированный» яд, оказывающий такое воздействие.
— Почему нет, чёрт возьми? Почему это не может быть правдой?
Теперь Алан выглядел сконфуженным, но явно прислушивался к тому, что ему говорят.
Из-за этого Ник пустился в объяснения.
— Чтобы получить те вещи, которые вы перечислили — бессмертие, вечную молодость, способности к исцелению, улучшенную сенсорную чувствительность, улучшенную силу и рефлексы… чтобы получить что-либо из этого, вашему человеческому телу надо умереть, — бесстрастно сказал Ник.
Уинтер вздрогнула.
Ник глянул на неё, затем обратно на Риксона.
Он поднял одну из своих белых как мел ладоней, показывая пальцы.
— Эта плоть, эти кости… — Ник поворачивал свою руку перед лицом человека. — …Формально они уже вовсе не человеческие. Формально это не плоть. Формально это не кости. Они состоят вообще не из того же материала, что человеческое тело.
Увидев, как лицо человека исказилось в сердито-хмурой гримасе, Ник вздохнул.
Опустив ладонь на колени, он стал объяснять терпеливым тоном.
— Слушайте. Генетика вампиров — это всё ещё неясная область. В ней до сих пор существуют довольно большие загадки, нераскрытые факты, которые непонятны даже учёным-вампирам. Но кое-что мы знаем. Например, мы знаем, что у вампиров вообще нет генов, ДНК, крови, клеток или плоти.
Его тон сделался ещё более будничным.
— Мы также знаем, что «кирпичики», из которых состоит вампирское тело, совершенно несовместимы с насыщенными кислородом клетками, которые нужны людям для жизни. Мы не генерируем кровь. Формально мы даже не являемся мужскими или женскими особями, несмотря на наши половые органы. Мы не потеем. У нас не сменяется кожа или волосяной покров. Как всем известно, мы не дышим и не имеем пульса, но эти вещи — симптомы более фундаментальных отличий. Отличий в самой природе разумного вида, который мы представляем.
Ник чувствовал, что теперь и Уинтер внимательно слушает его.
Он посмотрел в глаза Риксона и продолжил прямолинейным тоном.
— Никакое количество «дизайнерского» яда не сможет поддерживать жизнь в человеке, как только кучка вампирских клеток начнёт распространяться в теле носителя, Алан. Вампиры как форма жизни, по сути, являются паразитами. Их органическое вещество чертовски смертоносно для человеческих существ на молекулярном уровне. После введения яда для человеческого носителя остаются возможными лишь два исхода: либо человек умирает и больше никогда не просыпается, либо человек умирает и просыпается вампиром. Когда происходит второе, каждая человеческая клетка в его теле заменяется вампирской «клеткой»… которая вообще не клетка, а нечто иное. Нечто, для чего у нас даже нет нормального названия, Алан… хотя несколько вариантов всё же бродит, прикрепившись к той или иной гипотезе. В любом случае, мы не достаточно хорошо разобрались в «кирпичиках», из которых состоят вампиры, чтобы иметь возможность манипулировать их формой как человеческим геномом.
Всё ещё изучая лицо Риксона, Ник продолжил тем же прямым тоном.
— Если заражённый вампирским ядом человек очнётся после смерти, он просыпается в совершенно ином теле, которое лишь относительно основано на исходном человеческом теле. В нём не остаётся измеримой порции изначального органического материала, составлявшего то человеческое тело. Конечно, кое-что сохраняется. Есть несколько очень приметных и очень важных исключений. Как я и сказал, во всём процессе остаются настоящие загадки… самая большая из них — то, как тело носителя сохраняет воспоминания и характер человека.
Глянув на Уинтер в этот раз, Ник заметил, что она смотрит на него.
Жар в её глазах заставил его слегка улыбнуться, пусть он и не понимал этого полностью.
Он посмотрел обратно на Риксона.
Вскинув руки, Ник продолжил тем же почти профессорским тоном.
— На этот счёт есть несколько конкурирующих теорий, Алан, — сказал он спокойно. — Но господствующая — та, которую в данный момент поддерживает большинство вампирских учёных — сводится к тому, что паразитирующая вампирская форма жизни, sapien vampiricus, ни капли не заинтересована в высших функциях разума, так что оставляет эту часть человека в покое.
Ник снова пожал плечами, откинувшись на садовое кресло.
— По сути, вампир — это животное, которому не надо трахаться для размножения… так что всё сводится к еде, Алан. Всё сводится к питанию. Можно думать какие угодно мысли, чувствовать те чувства, что угодны твоему маленькому сердечку, и вампирскому организму наплевать. Но если попытаться перестать кормить животное тем, что ему нужно для выживания, оно точно найдёт способ покормиться. Поверьте мне.
Когда Ник сосредоточился на Алане Риксоне на сей раз, человек побледнел.
— То есть, вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что это невозможно, Алан. Кто-то продал Гордону целую кучу чистого, неразбавленного дерьма. Это звучит как весьма замысловатая чушь с кучей разных наворотов, но суть от этого не меняется. Чего бы Бурман и остальные ни пытались добиться в конечном счёте, это афера. Чрезвычайно глупая и опасная афера, учитывая то, в какую сферу они решили залезть… но всё равно афера. Афера эпичных масштабов, честно.
Алан продолжал хмуриться.
Ник видел, как он обдумывает всё, что сейчас услышал.
Он также видел, что Алан Риксон не полностью убеждён.
Или он не хотел убеждаться.
