Мое сына нашли быстро, в морге. Я увидев его изрезанное и растерзанное тело едва не лишилась чувств. Рядом был Шон и командир моего сына. Брат крепко обнял меня, так что у меня ребра хрустнули.
— Мы найдем кто это, — сказал командир — Эдгар давал большие надежды, был очень талантливым молодым магом. Кто был его отцом?
— Это так важно сейчас? Его отца убили еще когда он не родился. И мой мальчик от отца взял только цвет глаз.
— Эдгар пошел в нашего деда комплекцией, а лицом в мою сестру. Как он погиб? Вы говорили он был очень сильным и ловким.
— Судя по ранам противников было минимум трое. Оружие было отравленным, — сказал судмедэксперт.
— Когда его убили? — спросил Шон.
— Две недели назад. Но кто-то позаботился чтобы тело не разлагалось.
У меня внутри все похолодело. Точно так же было с Эдваном.
— Точно так же убили его отца, — сказал зло Шон.
— Кто-то вам мстит леди, — сказал командир сына.
Я только кивнула. Знать бы кто. А еще через пару лет, королевство в котором мы жили стало частью большой империи. Без кровно, без войны просто вошло в империю. Как говорят раньше думали объединиться вследствие родства через женитьбу наследников, но принц погиб. Для обычных людей ничего не изменилось. Правда за несколько лет до этого были волнения. Стали появляться активисты против действующей власти и состоятельных людей с лозунгами «власть народу» и тому подобное. Эти веяния затронули много людей. Кто-то велся на обещания и вступал в их ряды. Мне приходилось проводить разъяснительные беседы с людьми которые работали у меня на заводах и с детьми. Те кто работали с детьми очень просила не ввязываться ни во что и беречь детей.
Больше всего хлопот доставляли работники кирпичного завода. Меня попытались обвинить в том, что я богатая хапуга и наживаюсь на них. Не успела я ни чего сказать, за меня заступились ребята, что выросли в детском доме и теперь работали на заводе.
— Не смейте обвинять маму Алиту! — так большая часть выпускников детского дома меня называла. — Она очень много денег вкладывает в простых людей. Большинству плевать на сирот и брошенных детей, а она всех забирает с улицы и воспитывает так, что у некоторых в семьях нет такого достатка и тепла, что было у нас в детском доме. А главное она всем дала свою любовь, без корыстно.
— Легко любить, когда есть деньги.
— Что вы все зациклились на деньгах! — сказала я сердито — Деньги, деньги слишком многих волнуют только они. На столько, что они перестают замечать людей. Но деньги вам не вернут убитых любимых людей. Что с того что у меня всегда были деньги они не дали мне безопасности от первого супруга. Который запер меня на пятьдесят лет в поместье одну. Деньги не воскресят мне не мужа, ни любимого мужчину, ни моего сына. Так что не говорите мне что деньги могут все. Деньги это как эти станки, которыми вы создаете кирпичи и из которых потом стояться прекрасные дома. Деньги всего лишь инструмент. И важно на что он направлен. Если кто забыл, я направляю этот инструмент, чтобы у людей была работа и возможность обеспечивать свои семьи. Чтобы у людей было жилье. Чтобы у детей было будущее и было хорошее образование. И да я не поддерживаю этих людей, скандирующих, что мы против богатых. Потому что ни один из них не хочет сделать, чтобы не было бедных. Все кто скандируют, что они там против власть имущих, состоятельных просто сами хотят стать на их место, и банально отобрать все себе. А на сколько это будет законно это их не волнует.
— И что нам делать госпожа?
— Я бы посоветовала, не поддерживать их, а заняться работой. Если будет совсем опасно сидеть дома и не выходить на улицу. Потому что власти будут подавлять все эти бунты, и будут действовать жестоко. А я хочу, чтобы вы остались живы.
— Но если мы не будем выходить на работу, как же зарплата?
— Никуда она не денется, я ведь понимаю, что сейчас не простое время. Только прошу не рискуйте собой и не ввязывайтесь в эти авантюры. Подумайте о ваших семьях. Ведь если вас кто-то убьет, кто их будет обеспечивать и поддерживать?
По итогам, от моих работников на митингах были единицы. И они же погибли. Никто у кого были семьи, не выходил на улицу. Все беспорядки продлились месяц. И лишь на одну неделю завод почти остановился. Мои предположения оказались верны. Власть разгоняла хулиганов жестоко. Мне брат сообщил, когда это будет и я на это время приказала своим рабочим сидеть по домам и на улицу лишний раз не выходить. Сама это время провела в детском доме. Благо у нас был большой запас продуктов, на месяц в перед и даже больше.
Когда беспорядки были подавлены, ко мне приходили проверяли завод и общались, поддерживала ли я митингующих. Я ответила им тоже что говорили и своим людям. Меня оставили в покое. Когда стали частью империи на завод пришла новая проверка. Честно говоря, я переживала, что могут забрать заводы. Даже в спешном порядке с поверенным шерстили законы империи. Ни ничего такого не нашли. Но ведь могут и просто так забрать.
— Здравствуйте Алита Шоес, — сказал представительный мужчина в темносинем сюртуке и черных зауженных брюках.
— Здравствуйте, с кем имею честь говорить?
— Андрес, это пока то, что вам стоит знать. Как и то, что я работаю в тайном сыске.
Просто кивнула. Значит законник, надеюсь.
— Расскажите, как в столице прошли бунты еще до прихода империи. И какое вы к этому имели отношения.
— Я никакого отношения к бунту и тем беспорядкам что тут были не имею. И когда были митинги и беспорядки, старалась лишний раз на улицу не выходить, — он кивнул мол хорошо, продолжайте. — Своим работникам я провела разъяснительную беседу. И убедила не участвовать в этих беспорядках. Свою речь повторять не буду.
