только задан он был отнюдь не невинным тоном.
–– Кажется, ей и в самом деле жарко. – Ещё один голос. Туманный какой-то…
Голоса… лица… всё сливается в одно… плывёт… танцует даже.
Только писк Ломтика удерживает в реальности и весьма относительной трезвости. Причём писк его доносится откуда-то снизу, а ведь только что сидел на моём плече…
–– Тебе жарко, Туули. – снова этот вкрадчивый, проникающий прямо в кровь голос. – Тебе очень-очень жарко…
Снорхи! И правда, жарко… Да так, что не продохнуть.
Руки сами собой зашарили по груди – форменный пиджак явно лишний, но вместо жёстких краёв отворота пальцы почему-то нащупывают мягкую ткань рубашки…
А где пиджак?
Вот же он! Какой-то размытый… нечёткий… смятый… и почему-то на полу валяется. Рядом со сброшенным ботинком и какой-то тряпочкой. Чулком, кажется…
Стоп! Я что, чулок сняла?! Сама?
Когда только успела, спрашивается…
Но некроманты, ровно, как и их соулы не двигались с места. И, похоже, жарко было не только мне.
Что-то вдруг пощекотало обнажённую кожу. Я стыдливо одёрнула юбку.
–– Пых. – Раздалось тихое у щиколотки и поплывшие от непродыхаемой жары мозги резко встали на место.
Точно помню, что отследила момент «исчезновения» Дедушки, то есть его перехода в небольшое туманное облачко – ещё подумала, что это он на чужих так отреагировал. Даже порадовалась этой прозорливости и осторожности – как-никак, Пых пока на испытательном сроке…
Но как же вовремя он решил снова появиться!
И как вовремя изрёк своё короткое «пых»!
Обнажённую щиколотку облизало ледяное дыхание.
Внезапно в воздухе проступил силуэт Дедушки – чёткий, в отличие от плывущего пространства. С всклокоченными волосами и раздутыми от усердия щеками. Дедушка дул и его ледяное дыхание медленно, но верно приближалось к некромантам и их соулам.
–– Жарко. – Встряхнувшись и подхватив с пола попискивающего от возмущения (но настроенного самым решительным образом!) дракошку, согласилась я с некромантами. – А вам – холодно.
Парни зло переглядывались. Ёжились. И больше не улыбались.
–– А вот это ты зря, Туули. – Стремительно синеющими губами проговорил Илон.
–– Уйми свою нечисть!
–– Отзови нечисть, слышала?!
–– Или ему сейчас не поздоровиться!
–– Пых! – С достоинством ответил Дедушка и… пустил ещё и позёмку.
И я не знаю, как это поняла, каким местом, да и поняла ли… Это слово решительно не подходило. Осознала, скорее, что прямо сейчас, в самый настоящий момент подпитываю Пыха своей силой. Силой света.
А Дедушка и рад был. Дул щёки только в путь. И сам раздулся, как мячик, как рыба фугу!!
Злые, как черти, парни, повскакивали со своих мест. Только приблизиться к нам с поднявшим целую метель Дедушкой не могли! Их соулы словно с ума сошли. И атаковали они не меня. Ломтика! А я за своим дракошкой – и в огонь, и в воду!
Я ощущала, как силы покидают меня, будто мы в Хаосе. Но стояла насмерть.
–– Ты сама нарвалась, светленькая! – злобно выплюнул Илон.
–– Есть из чужой кормушки дурной тон, конечно.
–– Но… ситуации бывают разными.
Они синхронно выбросили вперёд руки, выставляя перед собой ладони.
У ног некромантов заклубилась тьма. Жуткая. Чёрная. Зыбкая.
Мои силы схлынули, будто волной слизало. В голове зазвенело.
Запыхтел от натуги Дедушка. Заверещал Ломтик.
Перед глазами потемнело, а пол вдруг подпрыгнул и больно ударил по ладоням.
Я ошарашенно затрясла головой, пытаясь отогнать звон.
А потом вдруг раздался треск. Рокот. Гром.
С грохотом вынесло дверь.
Обломок косяка больно царапнул плечо и Дедушка накрыл его своей прохладной ладонью.
В проёме застыл чей-то силуэт.
Магистр Онни? Нет…
Это был Тиму Петтери.
–– Магический поединок. С нулевой. – Некромант чеканил каждое слово, приближаясь. Голос его дрожал от ярости. – Это делает вам честь.
Он остановился в двух шагах.
–– Цела?
Я кивнула.
–– Твоя кормушка охренела, Тим. – Подал голос кто-то из этих гадов. Но прозвучало обвинение как-то неуверенно.
Петтери резко обернулся.
–– Она такая. – Процедил он. – Ещё и дверь запечатала прежде, чем напасть на вас, так ведь?
На лицах некромантов проступило злое недоумение.
–– Не смеши, Петтери. – Процедил Илон, извлекая из центров ладоней клубы снежных искр.
–– Лучше уйди.
–– Или хочешь биться вместо своей светлой девки?
–– Ты не выстоишь против четверых, Петтери.
–– А я готов рискнуть.
Одним движением Тиму извлёк из ладоней язычки пламени. И… пошатнулся.
Снорхи! Я ведь понятия не имею, как ему помочь! Сама обессиленная, руки-ноги едва слушаются… К тому же не представляю, как светлые силой делятся!
–– Ну же? – подначивал Тиму. – Поединок? Давайте!
Соулы бросились первыми. Все. Разом.
Не на Тиму.
На нас с Ломтиком.
И отлетели, мяукая, как котята, отброшенные лапой полярной медведицы! Так вот что значит, перевёртыш…
Вот, что значит, сильнейший…
В считанные секунды занявшая добрую половину аудитории Йола, круша мебель и грозно рыча, оттеснила рысь и волка с гориллой к дальней стене. Попугай, конечно, мог бы перелететь через неё… теоретически… Но не стал рисковать ни одной из своих голов.
–– Ну что же вы?! – «Мой» некромант едва на ногах стоял, я видела, что пламя в его ладонях стало кроваво-алым и каким-то необъяснимым образом поняла, что это очень, просто очень нехороший знак…
–– Магические поединки запрещены, Илон. – Громко прошептал кто-то из этих гадов.
Блондин поморщился и стряхнул с ладоней снежные искры. Затем бросил на меня злой взгляд.
–– Что ж. Магические поединки и в самом деле под запретом. Считай, что твоя светлая девка получила отсрочку.
–– Убью!!!
Глаз не успел отследить скорость, с которой Тиму ринулся на Илона и его дружков.
И это была уже не магическая дуэль, а самый настоящий мордобой.
Я только моргать успевала и уворачиваться от обломков мебели.
–– Убью, твари!!! – раздавалось рычание, слабо напоминающее человеческое. – Хаосу живьём скормлю!!!
Я ошарашенно таращилась на того, кого всё это время считала мажором, этаким золотым мальчиком, которому папка покупает игрушки-кормушки или кто мы для них, тёмных…
Больше всего Петтери был похож на дикого зверя.
На всех диких зверей разом!
Сорвавшегося с цепи бешеного пса… озверевшую росомаху… лютого осатаневшего медведя!..
Он бил и крушил, он даже рвал противников зубами, разбрасывал их, будто щенков, прыгая через перевёрнутые парты от одного к другому! Будто торопился утолить некую совершенно дикую, первобытную жажду крови! Кувыркаясь, уходил от ударов… Перескакивал… нет, переносился через распростёртые тела. Нещадно бил и крушил снова. И снова. И снова.
–– Только… попробуй… мразь… – Доносилось до ошарашенных нас с Ломтиком.
Шквал сокрушительных ударов,
