замер, словно изваяние. Стоял так будто вечность, но на деле прошла лишь секунда. Потом — он снова ударил по решетке, навалившись на нее так, будто собирался вынести. Его темные глаза полыхали ненавистью и презрением.
— Ты ведь знаешь, что ты делаешь, — видел меня насквозь он, — ты пытаешься искупить вину. Загладить ее, чтобы потом, когда я выберусь отсюда, я тебя не уничтожил. Ты пытаешься выжить…
Насмешка на его лице была идеальным росчерком превосходства, он медленно и с особым наслаждением скользил по мне взглядом, подвергая сомнению каждый сантиметр моего существования. Но я была слишком опустошена, чтобы поддаваться на эту призрачную угрозу. Вздохнула и просто ответила:
— Ты тоже.
Чуть сморщившись, он снова заглянул мне в глаза. Не знаю, появилась ли между нами какая-то связь, но что-то было в этом взгляде. Что-то за гранью понимания, на уровне ощущений, интуиции. Может быть, это невозможно, может быть, это все только в моей голове. Но это стало для меня успокоением.
Медленно развернувшись, я направилась к выходу. Сердце больше не колотилось, но мурашки все еще бежали по телу от прожигающего взгляда, направленного мне в спину. Я шла не быстро и не медленно, но очень тихо. Возможно поэтому при подходе к выходу успела заметить темную фигуру.
Мгновение — я не знаю, как так вышло, но вот передо мной уже его лицо. Чэн! Сначала я испугалась, но воин быстро исчез в проеме. Не знаю, сделал ли он это специально, или просто не услышал моего приближения. Но по дороге к себе я больше его не видела. Спрятался? Убежал? Он продолжал за мной следить. И если завтра Сеор осудит меня, если предъявит претензии, или хотя бы заикнется о том, что случилось… значит, одна из моих теорий была правильной.
Глава 7
Выспаться не давала совесть. Я просто не могла смириться с тем, что делала. Может, кому-то и все равно, может, кто-то бы воспринял это совершенно нормально. Но не я. Да пусть он хоть тысячу раз убийца и преступник — ну и что?! Не хочу и не могу заставлять его. И не буду.
Что они мне сделают? Убьют? Может быть. Но, а другие варианты вообще разве были?
На следующее утро меня снова навести Уэра. Так она напряженно улыбалась, что даже мне стало не по себе. Она нервничала и это было по ней заметно. Обычно она выглядела идеально, но сегодня ее темные круги под глазами говорили о многом.
— Как ты себя чувствуешь? — Тем не менее, сохраняя ровный тон голоса и свою фальшивую по всем фронтам улыбку, спросила меня Уэра.
Я даже не задумывалась, сразу же выпалила ей в ответ:
— А ты?
И вот не то чтобы мы перешли на «ты» официально, только с Королем, Уэра была здесь не причем. Ей сколько? Лет сорок? Выглядела она хорошо, но все-таки. Я ведь не зазнавалась или что-то, просто выпалила первое, что сорвалось с языка. И Уэра… улыбка сползла с ее лица, она отвела взгляд, и я не поняла, виноватым он был или нервным. Подождала немного.
— Это все Дэвлин… — призналась она глухо, принявшись ковырять спинку ближайшего к ней кресла, — я просто вспомнила все.
Уэру начало трясти, я осторожно подошла поближе, заметив, как в ее глазах встали слезы.
— Пострадала моя дочь… — скрипнул ее голос, и она разревелась.
Не зная, что еще сделать, я шагнула к ней ближе и обняла. И несмотря на то, что мы были совершенно чужими, да и общались не так, чтобы плотно, она просто уткнулась мне в плечо и разревелась. Плакала она очень тихо, приглушенно, как будто изо всех сил старалась сдерживаться. Но слезы все текли, а я не знала, как ее успокоить.
Пострадала. После этого слова вообще-то не так чтобы понятно, что именно случилось с ее дочерью. Но не спросишь же подробности. Было неудобно, хоть и интересно. Нет-нет, я не живодерка, я просто хотела знать, было ли с ней все в порядке теперь, или же… не будем о грустном.
Так мы Уэрой простояли некоторое время. Она, кажется, сама не ожидала, что даст такую слабину, потому что, когда слезы кончились и она отстранилась, я увидела на ее лице неподдельный ужас. Как будто за подобное ее должны были казнить.
— Прости меня, — извинилась она, а я протянула ей платок.
Кивнув в знак благодарности, она принялась стирать слезы с лица. Их было очень много. Оно и понятно, ведь пострадала ее дочь… толька бы она была жива! Даже если… ладно, не буду нагнетать и углубляться в это.
— Тебе не за что извиняться, — ободряюще сжала ее плечо я.
Уэра все еще корила себя за вольность, иногда поглядывала на меня с опаской, будто я могла записать ее слезы на камеру. Могла, телефон все еще работал (я его выключила, потому что сигнала все равно не было, смысл держать его включенным?), но Уэра этого не знает.
— Не знаю, что на меня нашло, — скрыла смущение за нервной улыбкой она. — Больше этого не повторится, обещаю.
— Уэра, не давай таких обещаний, — попросила я, а волшебница взглянула на меня и замерла в нерешительности. — Нам всем иногда нужно чье-то плечо. И ты можешь выговориться мне. Или выплакаться, все в порядке.
Уэра приняла мои слова, кивнула и сделала глубокий вздох.
— Благодарю, — довольно официально почти поклонилась мне она, снова взяла себя в руки. — Именно… именно поэтому нам всем очень нужно поскорее найти источник. Чтобы больше никто не пострадал.
Уэра посмотрела на меня проникновенно, почти умоляя, я же кисло улыбнулась ей в ответ, мол, «да-да, я понимаю». Но все же это вот вообще никак не вязалось с моим решением больше не заставлять и не принуждать Дэвлина.
Завтракала я у себя и вообще не планировала выходить. Если только Король заставит идти к Дэвлину… но так — нет, спасибо, я в печали. Однако Король все-таки заставил. Точнее — пожелал. Так сказала служанка, заглянувшая ко мне ближе к обеду.
— Король желает видеть Вас, — сообщила мне она.
Если честно, хотелось ей ответить «а я не
