выступила в суде. Его хотят обвинить в измене.
Он сел напротив, взял с невысокого столика чашечку кофе.
– И вы написали этот донос?
– Нет, – я покачала головой. – Я смогла потянуть время до вечера, пообещала, что к утру все будет готово. Но ночью сбежала.
– И как же вы сбежали, ваша светлость?
– Вылезла в окно, – сказала я.
Прескотт задумчиво потер подбородок. Оглянулся, словно надеясь увидеть там какое-то подтверждение.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно, – сказала я. – Человек, который разговаривал со мной, – мистер Фармер. Имени я не знаю. Он очень хотел решить все как можно быстрее, насколько я поняла, положение весьма шаткое. Я пришла к вам, мистер Прескотт, потому что лорд Харелт говорил, что я могу обращаться к вам, если понадобится. Думаю, должна что-то сделать теперь, это нельзя так оставить.
– Безусловно, – он внимательно разглядывал меня. – Вы правильно поступили, что пришли ко мне. Лорд Харелт оставил мне некоторые инструкции. У меня есть письма Джона Торренса к лорду Кеннету… личного свойства, весьма скандального. Мистер Торренс пишет о своей сестре и о том, как лорд Кеннтет обошелся с ней. Требует компенсации. Копия есть у самого лорда Кеннета, а эти мы перекупили у самого Торренса. У меня есть указания передать письма в газеты, если с вами что-то случится. Но когда вас похитили, от лорда Харелта пришла записка, в которой он просил подождать, потому что вам грозили расправой. А теперь, полагаю, вам ничего не угрожает. Условия соглашения о молчании уже нарушены, так что письма стоит предать огласке.
Я чуть выдохнула с облегчением.
Хорошо, когда есть план действий. Спокойнее. Начать хоть с чего-то.
Значит, ко всему прочему, они пытались еще шантажировать Хэла?
– Вы ведь можете послать лорду Харелту известие, что со мной все в порядке.
Прескотт улыбнулся чуть самодовольно.
– У меня есть свои надежные каналы.
– Хорошо, – согласилась я. – А эти письма, полагаю, сильно навредят репутации лорда Кеннета?
Прескотт отпил глоточек кофе из чашечки, поставил, откинулся на спинку дивана.
– Дело даже не в репутации. Хотя навредят, без сомнений. Но когда об этом узнает лорд Хэмиш Огилви, он будет страшно недоволен. Лорд Хэмиш очень любит свою племянницу, принцессу Анну, и не потерпит столь вопиюще-неподобающего поведения ее мужа. Полагаю, он его в порошок сотрет.
На лице Прескотта мелькнула хищная улыбка.
Что-то мне подсказывает, у него с лордом Кеннетом свои счеты.
Мы посидели еще немного, поговорили. Я рассказала, как все было в подробностях, мистер Прескотт слушал внимательно, с легкой долей недоверия, но я могу его понять. «Простите, – сказал он, – просто вы не производите впечатления женщины, способной на такое». Думаю, это как раз и сыграло мне на руку, Фармер тоже не мог предположить. Если бы производила – меня охраняли бы более тщательно.
Мистер Прескотт сказал, что немедленно напишет письмо лорду Хэмишу Огилви, изложит все произошедшее, а так же приложит интересные сведения про лорда Кеннета.
И очень советует мне самой встретиться с ним. Написать подробно о своем похищении, передать ему. Вероятно, лорд Хэмиш сможет мне помочь, у него для этого достаточно связей.
Я уже собиралась уходить, встала, когда Прескотту принесли записку.
Он только глянул…
– Подождите, леди Каррингтон, – сказал поспешно. – Одну минуту.
– Что-то случилось?
Он хмыкнул, задумчиво потер подбородок снова. Судя по его виду – все не так уж плохо, но особой радости я не видела. Что-то произошло.
Еще наверно минута Прескотту понадобилась, чтобы переварить информацию.
– Леди Каррингтон… Мне сейчас сообщили, что корабли лорда Малькольма подошли к нашим берегам. Его войска высадились за Биоррой. Мы ждали этого, и все же… Сейчас сложно предугадать, как будут развиваться события. Но, насколько мне известно, армия не очень-то поддерживает лорда Кеннета, кое-кто говорил даже, что если придется выбирать между Кеннетом и Малькольмом, то выберут скорее второго. Думаю вам, леди Каррингтон, сейчас следует быть особенно осторожной. Я сделаю все, что в моих силах.
* * *
Вернувшись от Пресскота, я как раз успела к свадьбе.
Роуз время не теряла, ее целеустремленность неизменно поражала меня. Даже когда все вокруг против, она не отступит от своего, не станет тянуть. Задумала – сделает.
Священника пригласили прямо в дом, так спокойнее. В саду есть небольшая часовенка, все решили провести там. Особых торжеств никто не планировал, все тихо, скромно. Даже платье Роуз выбрала обычное. Для нее главным было – получить статус законной жены, остальное в любом случае планировали сделать в тайне.
Со всеми своими делами я почти и забыла об этом.
Когда вернулась, эти двое встречали меня на пороге.
– Мама, все уже готово, идем скорее!
Роуз едва не прыгала от нетерпения.
Совсем не так я представляла ее свадьбу. Но так – лучше. Моя роскошная свадьба с Грэгом не принесла мне счастья. Роскошь вообще не приносила счастья никогда и никому. Не в ней дело. Только любовь. Я бы с радостью променяла ту, свою, на такую вот, даже еще проще, но… с Хэлом. Если бы только я могла изменить…
Моя мать, конечно, будет в ужасе, когда узнает, она ведь даже уже подыскивала Роуз женихов, кому-то писала… Может быть даже у нее прихватит сердце на самом деле… хотя сомневаюсь. Здоровье леди Лилиан лошадиное, несмотря на возраст постоянные жалобы, она еще всех переживет.
– Ты все правильно делаешь, – я обняла Роуз. – Не сомневайся.
И этого рыжего тоже обняла, потрепала по волосам. Что ж, с сегодняшнего дня он – моя семья.
* * *
– Прибыл лорд Хэмиш, ваша светлость!
Брат королевы.
А ведь я помню его. Не могу сказать, что хорошо знаю, но видела. Еще тогда, в юности. Его отец часто бывал при дворе, и он сам, время от времени, бывал тоже. Он изменился. Такой солидный крупный мужчина, с седыми висками и залысинами, не старый еще, но и не мальчик уже давно. На лице, в уголках губ, в складке между бровей – застыло брезгливости презрения ко всему.
– Леди Маргарет, – он небрежно кивнул мне, делая знак садиться, словно не он, а я пришла к нему на прием. – Мне сообщили о том, что случилось с вами. Хочу сказать сразу, у меня нет ни малейшего желания помогать лорду Харелту и уж тем более вам, но в сложившихся обстоятельствах я предпочту меньшее из зол. Как бы я ни относился к Харелту лично, но его политика всегда была продуманной и взвешенной. До недавнего времени я считал его разумным человеком. Поэтому его признания особенно прискорбны.
На
