Он никак не реагирует на мои слова. Молча плывём ещё несколько минут, а потом он сворачивает вправо.
— Посмотри, как красиво, — обращается ко мне, взглядом кивая вперёд.
Я следую за ним, оборачиваюсь назад и застываю. Весь пруд усыпан кувшинками. Я с восторгом смотрю на красоту, открывавшуюся передо мной. Итан сбавляет скорость и медленно плывет в сторону берега. Я вопросительно смотрю на него, но не могу ничего спросить. Теряю дар речи от увиденного. Он останавливается у куста, растущего на берегу, тянется рукой к нему и срывает фиолетовый цветок. Тянется ко мне с ним в руке и вплетает его в мои волосы.
— Не устану повторять, что ты прекрасна, — расплывается в улыбке, а я в смущении. — Всего один кадр, Марианна, — настаивает он.
— А если он будет неудачным?
— У меня? С тобой? — самодовольно вскидывает брови вверх. — Я спокоен.
Закусив нижнюю губу, смотрю на разноцветные цветы, плывущие по воде. Аромат в воздухе стоит неимоверный. Я вдыхаю его полной грудью и, выдыхая, чувствую прилив энергии. Никогда раньше я не видела такой красоты. И я хочу, чтобы Итан запечатлел меня среди неё.
Я даю ему добро на один снимок. Он просит посмотреть в камеру, и я смотрю, не имея представления, как нужно позировать. Как и обещал, он делает один кадр и смотрит на экран. Довольно улыбается и протягивает фотоаппарат мне. Я беру его, а сама волнуюсь. Так хочется увидеть нечто приятное на снимке. Я ведь давно не фотографировалась, и уже успела забыть, какого это — позировать и выглядеть хорошо. Но когда я вижу себя среди невероятной природы, всё моё волнение растворяется в воздухе. Мне так нравится кадр. Нравлюсь я. Нравится мой взгляд, цветок в волосах. Нравится всё то, что вокруг меня. Я поднимаю взгляд на Итана и благодарю его. Мне кажется, только что, я увидела себя его глазами. И это какое-то необъяснимое чувство, которое колышет всё внутри меня.
Мы плаваем на этом пруду ещё минут тридцать. После, Итан приглашает меня пообедать и обещает сюрприз на вечер. Мне кажется, что сегодня уже ничего не сможет впечатлить меня сильнее этой прогулки. Но когда вечером, возвращаясь к его машине, он достаёт из её багажника корзину и пледы, я начинаю сомневаться в своём убеждении.
— Помнишь, я хотел показать тебе одно место, откуда открывается красивый вид на звёзды? — спрашивает он, когда мы возвращаемся обратно в заповедник. — Решил, что сегодня отличный день для этого.
Я смотрю на него радостным взглядом, давая понять, что его идея замечательная. Мы доходим до опушки леса, он стелет плед на траву и приглашает сесть. Я осматриваю вокруг. Таких, как мы, ещё десяток людей. Каждый увлечён друг другом. И мне вдруг становится на миг так грустно. Почему мы с Лукасом никогда не проводили так время? Почему в основном сидели дома? Разве такой отдых, как сегодня, утомляет? Мне кажется, наоборот, он придаёт больше сил и дарит незабываемые ощущения, которые сближают ещё сильнее.
— Достать еду или ты ещё не голодна? — спрашивает Итан, отвлекая меня от мыслей.
Майер, верно, шутит. Ведь только недавно он заставил меня съесть три блюда в ресторане.
— Очень смешно. Мне плохо только от одного её упоминания.
Он садится рядом, смотрит на меня изучающе и улыбается.
— Спасибо, — вдруг неожиданно произносит он.
Я поворачиваю голову в его сторону и смотрю удивлённо.
— Ты меня благодаришь? — усмехаюсь. — За что?
— Что доверилась мне.
Его тихий, бархатный голос доносится до моего сердца. Его слова вроде кажутся обычными, но они затрагивают меня. Наверное, это потому, что я чувствую, что он говорит искренне. Чувствую, что ему ценно моё доверие. А это значит, что он его не предаст.
Он достаёт из корзины разные закуски, раскладывает перед нами. Я, сняв обувь и удобнее разложившись на пледе, принимаюсь ему помогать. Он рассказывает, как раньше Диана привозила их всей семьей сюда на пикники, и как такие дни любила Дженни. Разговор о сестре вдруг заставляет меня спросить у него о том, о чём я всегда стеснялась:
— Твоя сестра умерла два года назад? -
Одергиваю себя, понимая, что мой вопрос прозвучал грубее, чем мне казалось ранее. Хочу извиниться и попросить не отвечать на мой бестактный вопрос, но он опережает меня:
— Да, ровно два года назад, — отвечает спокойно.
Получается, через пару месяцев после нашей аварии. Так странно, тогда мне казалось, что жизнь поставлена на паузу, и во всём мире осталась только я одна со своей болью. Чувствовала себя преданной и брошенной жизнью. Была так обижена, не понимая, за что со мной так. И я правда думала, что во всём мире страдаю только я, забыв о том, что у людей вокруг своя трагедия.
— Пятнадцать минут. Представляешь, мне не хватило пятнадцати минут? — произносит он и, заметив мое замешательство, добавляет. — Она приехала ко мне на квартиру, знала, что никого не будет дома и наглоталась таблеток. Позже, врачи сказали, что если бы я нашёл её хотя бы на пятнадцать минут раньше, они бы успели её спасти.
У меня сердце сжимается от услышанного. Теперь многое в его поведении и словах становится для меня понятным. Но облегчение это совсем не приносит.
— Я так сожалею, — единственное, что мне удаётся сказать.
— Наверное, это было неизбежно, — говорит он, но сам не верит в сказанное. — Два раза она пыталась убить себя, и вот на третий ей это удалось. Хотя, нам казалось, что её депрессия отходит.
— Это ужасно, Итан, — сердце сжимается от услышанного.
Три попытки. На одну больше моей. И мне страшно представить масштаб её боли и катастрофы.
— Что у неё случилось, если не секрет?
— Неудачная любовь, — слышу нотки осуждения в его голосе.
После ужаса, который я пережила, я больше не осуждаю самоубийц. Знаю, что они чувствуют в последние минуты жизни. И им правда кажется, что выхода, кроме как этого, в жизни нет. Мне тоже так казалось. И порой, эти мысли до сих пор посещают мою голову.
— Не осуждай её и себя тоже не ругай.
— Мне сложно понять, как можно из-за какого-то ублюдка разбить сердце своей семье.
— Ты и не поймёшь. У каждого свой предел.
— Но тебя ведь понимаю, Марианна! Понимаю, почему ты пошла на это!
— Но кто-то не понимает. И это нормально. Здоровый человек не может прочувствовать боль заболевшего.
Он молчит, отворачивается от меня и о чём-то задумывается.
— А что случилось в её отношениях? Уверена, это было на простое расставание.
— Это был сущий ад для всей нашей семьи. Они встречались около полугода, может больше. Он изменял ей, тянул с неё деньги, бросал, а потом возвращался. Она постоянно рыдала, — он замолкает.
— И что стало её последней каплей?
— Он её бросил. Встретил другую, влюбился. Она впала в истерию и совершила первую попытку убить себя. Тогда-то мы и повели её к психотерапевту. Но она не успокаивалась. Звонила ему, умоляла встретиться. А когда узнала, что он обручился, совершила вторую попытку. И мама снова оказалась рядом.
У меня тело покрывается мурашками. Боюсь представить, какой ужас переживали Диана с Итаном. И что до сих пор чувствуют, вспоминая всё это.
— Дженни бежала к нему по первому его зову. А когда он получал всё, что от неё нужно, опять исчезал. Однажды эта глупая сбежала к нему домой. Мне позвонила его мама и попросила приехать и забрать её, так как сестра рыдала у неё на плече и умоляла повлиять на сына. Чтобы тот бросил невесту и был с ней. Это было моей последней каплей терпения. Я забрал её и улетел в другую страну, отобрал телефон и принялся за её лечение. Несколько месяцев нас не было в городе. Она успокоилась, и мы вернулись обратно. И вот однажды, я возвращаюсь домой и вижу её бездыханное тело, лежащее на диване. Я не сразу осознал, что случилось. Потом нашёл записку на столе, — он делает паузу, будто вспоминая всё, что там было написано. — Знаешь, моя сестра умудрилась за минуту разбить мне дважды сердце, — произносит с смешком в голосе. — До этого момента, я даже не знал, что подобное возможно.
