Мой ответ заставляет его усмехнуться.
— Так вы были на похоронах? — переспрашиваю вновь, желая убедиться, что всё правильно поняла.
— Были, конечно.
— Значит, я была о вас худшего мнения, — улыбаюсь ему.
Он всматривается в моё лицо, мягко улыбается.
— Твой отец был такой же прямолинейный.
— Я называю это искренностью.
— Не хочешь прийти к нам в гости? — его вопрос застаёт меня врасплох.
За секунды, что я молчу, моё лицо, наверное, успевает сменить десятки эмоций. Я даже не знаю, как правильно реагировать на такое предложение.
— Простите, но мне будет крайне некомфортно.
— Я понимаю. Но мы с женой хотели бы попробовать наверстать упущенное. Можем собраться в привычной для тебя компании — с Итаном и Дианой.
— Возможно, — задумываюсь я. — Я поговорю с Итаном.
— Хорошо, — он переводит взгляд на памятники семьи.
Так странно. Я совсем не таким представляла этого человека. И всегда боялась столкнуться с ним с глазу на глаз в роли его внучки. А сейчас он сидит рядом и приглашает в гости. И тот факт, что они присутствовали на похоронах папы, смягчает меня.
Он спрашивает меня о моей жизни, как живу, где учусь и какие у меня планы на будущее. Я отвечаю коротко по существу, не до конца веря в искренность своего собеседника. Посидев с ним совсем немного, я решаю оставить его одного, поэтому, сославшись на работу, прощаюсь и уезжаю.
Съёмка проходит лучше, чем я могла себе представить. Стейси с Элой чувствуют друг друга и понимают, что я хочу от них получить. Их взгляды на фото смотрят в самую душу и рассказывают целую историю. И у каждого смотрящего эта история будет своей, особенной. Мы настолько проникаемся идеей и процессом её воссоздания, что на замечаем, как пролетает время.
После завершения, мы втроём идём перекусить в кафе. Обсуждаем съёмку, они помогают отобрать мне лучшие снимки. Стейси находится в полном восторге не только от работ, но и от новости, что я в скором времени буду работать на Итана. Эла в стороне не остаётся, рассказывает, как Майер всегда довозит меня до дома, и это будоражит воображение подруги не на шутку. Ближайший час она терроризирует меня своими возмущениями о нашей дружбе. Мол, женским законодательством запрещено дружить с такими мужчинами, как Итан Майер. Меня это забавляет, но я не придаю её словам никакого значения. Воспринимаю всё в шутку.
Позже, когда мы уже собираемся разъезжаться по домам, мне звонит Итан, говорит, что заберёт нас с миссис Лоран и отвезёт домой, и это пробуждает вторую волну эмоционального насилия от Стейси.
— Марианна, я не пойму, за тобой часто такие мужчины ухаживают? Ты почему воспринимаешь это так, — она запинается, подбирая слово. — Эм, так равнодушно?
— Я воспринимаю его заботу с большой благодарностью. Но не обязательно быть одарённой большим количеством внимания мужчин, чтобы не хотеть отношений с Итаном. Я просто люблю другого, и считаю оскорбительным и неправильным давать пустые надежды человеку, которого уважаю.
Мой ответ, наконец, успокаивает её, и больше она не поднимает тему Майера. Знала бы, что она так отреагирует, конечно же, расставила все точки над i намного раньше.
Вскоре, за нами заезжает мужчина. Увидев, что с нами Стейси, он предлагает довезти её. Мне приятно его поведение. Я знаю, как много времени у него уходит на работу, и мне льстит тот факт, что своё свободное время он тратит на меня и на то, чтобы просто куда-то отвезти/привезти ещё и близких мне людей.
Подруга с радостью соглашается и ближайшие полчаса проходят в очень хорошем настроении. Девушка не скрывает, что знает его, выражает ему своё восхищение и рассказывает, как когда-то давно пыталась попасть к нему на съёмку. Они находят общий язык и всю дорогу до её дома что-то обсуждают. А я, сама того не заметив, проваливаюсь в сон.
Когда мы доезжаем, Стейси будит меня, чтобы попрощаться. И миссис Лоран говорит, что тоже выйдет здесь, так как неподалёку живет её подруга и она хочет её навестить. Мы с Итаном прощаемся с ними и дальше едем уже вдвоём.
— Хорошие сны снились? — улыбаясь, спрашивает Итан.
— Почему спрашиваешь? — удивляюсь.
— Улыбалась порой.
— А, — улыбаюсь краем губ, вспоминая, что вновь снился Лукас, и протираю глаза, чтобы проснуться. — Мне в последнее время всегда хорошие сны снятся.
— О чём они?
— В основном, о Лукасе, — отвечаю я, как ни в чём не бывало, но заметив, как меняется выражение лица Итана, решаю, что порой можно быть менее откровенной.
— Расскажи мне о нём, — он делается вновь невозмутимым, убрав тень с лица.
— Что тебе рассказать?
— Мне интересно узнать о мужчине, сумевшем завоевать тебя, — бросив на меня короткий взгляд, улыбается.
— Ты говоришь так, словно завоевать меня, было чем-то невообразимо сложным.
— Именно так я и думаю.
— Но это не так, Итан. Я простая девушка влюбилась в такого же простого парня.
— Ну что-то ведь тебя в нём зацепило? Или это была любовь с первого взгляда? — слышу в его голосе усмешку.
Очевидно, в подобное он не верит.
— Он мне сразу понравился. Меня зацепило его доброе сердце.
— Что-то мне подсказывает, что доброе сердце у тебя.
— Что ты имеешь ввиду? — прищурившись, смотрю на него.
— То и имею ввиду. Какие у вас были планы на будущее? — резко меняет тему. — Ты хочешь улететь отсюда. Это было вашей мечтой?
— Нет, я просто хотела сбежать от воспоминаний. У нас с Лукасом не было конкретных целей. Мы просто ждали дня, когда поженимся, будем жить вместе и строить семью.
— То есть, вы не жили вместе? — удивляется он.
— Нет, — от чего-то смущаюсь его, казалось бы, простому вопросу. — А почему ты думал, что жили?
— Год были вместе, дело шло к свадьбе. Я бы сошёл с ума жить раздельно. Если только он не спал у тебя под окнами.
Я отмалчиваюсь. Лукас много работал, чтобы обеспечить их с мамой. Умудрялся копить и покупать мне дорогие ювелирные украшения, которые я до сих пор бережно храню в шкатулке. Я не нуждалась и не требовала от него таких подарков. Для радости мне достаточно было подарить открытку или небольшой букет цветов. Ценность подарка для меня была не в её стоимости, а в том, сколько души в неё вложено. Но Лукас хотел радовать меня именно так. И я ценила это. Ценила его трудолюбие, выносливость и стремление делать меня и свою маму счастливой.
Но по этой же причине мы встречались с ним пару раз в неделю, а порой он работал без выходных, и мы не виделись вовсе. В какой-то момент я привыкла к такому распорядку, приняла это и с нетерпением ждала, когда мы станем мужем и женой. Ведь тогда мы будем видеться каждый день. Засыпать и просыпаться вместе.
Лукас предлагал мне съехаться до свадьбы, но я была против такой практики. Мне казалось, что если я перееду к нему, то мы никогда не сыграем свадьбу. Нет, я не мечтала о пышном торжестве, но я мечтала пройти в белом платье за руку с папой и дойти к Лукасу под венец. Я представляла этот миг самым волшебным. По этой причине и по причине какого-то внутреннего барьера внутри, я так и не дала согласие на совместное проживание.
— Ты не понимаешь, я схожу с ума без твоего присутствия рядом. Мне нужно чувствовать твоё дыхание на своей коже, — шептал он по ночам в трубку телефона.
Я таяла, но продолжала твёрдо стоять на своём.
Он не стеснялся, говорил, что хочет меня, что у него крыша едет от моего отсутствия. Что это физиология и он хочет чаще встречаться. Поэтому продолжал изо дня в день предлагать жить вместе.
— Иногда мне кажется, Лукас, что ещё немного моих отказов, и ты устанешь и изменишь мне, — сказала я ему как-то однажды.
— Не говори глупостей. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю.
— Но ты ведь сам говоришь — физиология. И тебе сносит крышу.
— Но я держу себя в руках. Тем более, после долгой разлуки, ты становишься ещё желаннее. Хотя, казалось бы, куда больше, — он смеялся и убеждал, что верен мне.
