головы лишние мысли и дать выход злости, но получилось только второе. Он поднял руку и почесал своего друга за ухом. И после этого нехотя произнес:
— Ладно. Будь по-твоему. Разрешаю тебе приглядывать за ней.
Радость пса была такой яркой, что Вестейн поморщился. Всего несколько ночей назад случилось невероятное. Свейт первый раз в жизни удрал из загона без спроса. Крылатых псов внутри держала не сила или магия, а связь со своим хозяином. Байлангу захотелось проведать Анну.
Вовремя — та как раз скатилась в магическое истощение. И вместо того, чтобы лежать в комнате, отправилась в сугроб. Уму непостижимо! Эта девушка везде находит неприятности. Но в своей беспомощности она была так очаровательна…
Теперь еще и волосы! Для стражей это был плевок в лицо. Не только его ученице, но и всему отряду. Ему лично! Во всяком случае, Вестейн старательно убеждал себя в том, что дело именно в этом, а не в том, что магическая синь досталась именно Анне. Но терять голову нельзя. Крон, Багрейн и герцог Найгерд только этого и ждут.
Свейт толкнул хозяина носом в плечо, пытаясь утешить. И снова предложил самый верный способ отомстить их врагам — растерзание. Вестейн вздохнул и предупредил:
— Старайся, чтобы она тебя не увидела.
Байланг согласно тявкнул и распахнул крылья. Провожая взглядом друга, Вестейн старался отогнать воспоминания. При мысли об Анне Скау снова начало нестерпимо жечь под повязкой. Сквозь зубы он процедил:
— Это всего лишь легенда. И досадная случайность. Никто об этом не узнает, и все будет хорошо.
Но в этот момент магия внутри собралась в тугой комок, и по телу пробежала неприятная дрожь. Вестейн недоверчиво оглянулся на гору. Кто-то проник туда? Неужели все-таки Чейн?
Анна
Стена отошла в сторону ровно настолько, чтобы в щель сбоку мог пройти один человек. Несколько мгновений я недоверчиво смотрела в темный проем. Меч, который пытался меня остановить, сам открыл мне проход? Серьезно?
Мистивир на этом не остановился. Клинок неспешно поплыл к входу. Когда я не сдвинулась с места, он укоризненно задребезжал. Как будто спрашивал: «Ты там скоро?»
И я сдалась. Перестала искать в его действиях подвох и поспешила к проему, чтобы удовлетворить свое любопытство.
Стоило мне переступить порог нового помещения, как по углам вспыхнули лампы. Сначала я увидела еще одну ванную, а затем… На противоположной стене был широкий проход, завешенный лентами ткани. Проход в тот самый двор.
Я тут же забыла про все остальное и подошла к нему. Но стоило мне протянуть руку к занавескам, как Мистивир возник передо мной. Гладкая рукоять оттолкнула мою руку.
— Ты же сам открыл мне дорогу! — возмутилась я.
Но меч укоризненно задребезжал и не сдвинулся с места.
— То есть сюда мне можно, а туда нет? — догадалась я.
Волна согласия была такой отчетливой, что я кивнула:
— Хорошо. Но посмотреть-то можно?
Клинок не возражал, и я заглянула в щель между лентами. Сначала я не поверила своим глазам. Даже ущипнула себя на всякий случай. Потому что во дворе не было снега. Вместо него сразу за стеной начиналась короткая трава. Каменная дорожка вела к небольшому пруду, от которого поднимался пар. И в этой воде жила магия… Магический горячий источник?
Я чувствовала внутри непонятный зуд. Взгляд то и дело возвращался к воде.
От созерцания источника меня оторвал тяжелый вздох за спиной. Я подпрыгнула на месте и обернулась.
Ледяной стоял в проходе, небрежно облокотившись на стену, и обреченно смотрел на меня. Упс. Я снова попалась.
— Как ты вошла сюда? — спросил куратор.
— Через проход, — осторожно сказала я.
— И как ты его нашла? А самое главное — с чего ты решила, будто он здесь есть?
Поколебавшись, я призналась:
— Когда смывала синь, почувствовала это.
Я указала на источник.
— И как же ты сюда попала? — продолжал допрос Ледяной.
Тут следовало быть осторожнее. Но следы были налицо. И мне не осталось ничего, кроме как сообщить потупившись:
— Сварила «желе распознавания». А дальше мне помог Мистивир.
Куратор бесстрастно произнес:
— Желе распознавания проходят на пятом курсе.
Я неопределенно пожала плечами в ответ. Ну да, на пятом. Что ж теперь, не варить его из-за этого?
Ледяной приблизился ко мне. Я настороженно наблюдала за куратором. Ждала, что меня сейчас вытолкают взашей и назначат очередное наказание. Даже пальцы заболели при мысли о новых бдениях в библиотеке. Но вместо этого он откинул полог и внимательно оглядел двор.
Я посмотрела наверх и поняла, почему меч не позволил мне взлететь над забором. Это было совершенно бесполезно. Двор накрывал магический купол, который в быту называли «зеркалом». Снизу он был прозрачным, а сверху отражал небо. Так что заглянуть можно было только изнутри. И я это сделала! Осталось понять, что мне за это будет…
— Чейн искал это? — прямо спросила я, когда Ледяной опустил полог.
— Ищет вход сюда, — поправил меня он. — О существовании источника ему известно.
Вопросы роились в моей голове, но я задала самый важный:
— А почему вы прячете его?
— Не важно, — отмахнулся куратор.
Точнее, взмахнул рукой и поймал мой меч. Клинок жалобно задребезжал в его руке. А Куратор угрожающе произнес:
— Подожди меня за дверью, Анна. Мне надо поговорить с одной упрямой железкой.
— Вы и с оружием разговариваете, не только с собаками? — невинно спросила я.
Но в ответ Ледяной одарил меня таким взглядом, что я поспешила покинуть ванную. А после этого приложила ухо к двери. Куратор ругался довольно громко:
— В смысле, у нее сродство? Я знаю про сродство магии! Но это не повод пускать ее сюда. Ей нельзя. Я виноват? А кто в каждое мое посещение фамильной усыпальницы ныл, что ему скучно здесь лежать и перевелись достойные воины в нашем роду? Теперь веселье тебе обеспечено. Хватит жаловаться! Присматривай, чтобы она не наделала новых глупостей…
Это он так шутит, да? И никаких глупостей я не делаю. Интересно, что он подразумевает под сродством?
За дверью послышались шаги, и я отпрянула. Ледяной вышел в коридор и вручил мне меч. Я прижала его к груди и попыталась ретироваться со словами:
— Что ж, спокойной ночи.
— Погоди, — остановил меня холодный голос куратора. — Ты снова нарушила правила.
Я скрипнула зубами и спросила:
— Что, снова лестница и библиотека?
— Нет, — качнул он головой в ответ. — На этот раз я придумал для тебя кое-что получше.
По лицу куратора невозможно было ничего понять, и с ответом он медлил. Я попыталась изобразить раскаяние
