— Ах, да. Мы обязательно покажем вам как можно больше.
Бреннан посмотрел вслед удаляющемуся доктору и затем повернулся, чтобы разыскать Тиернан, обратив свое внимание именно туда, где она стояла до этого, как будто она была маяком для его души, указывающим путь домой. В этом своем красном платье она светилась, словно драгоценный камень среди толпы черных вечерних нарядов. Один из мужчин, окружающих ее, что-то сказал, и Тиернан рассмеялась, откинув голову назад. Бренан смотрел на нее, снова и снова удивляясь силе страстного желания, что завладевало им.
Желание сделать ее своей.
На ночь, на год, на целую вечность.
Его.
Он направился к ней, но остановился, когда раздался отвратительно визгливый шум, а затем голос Литтона усиленный электронной акустической системой, забренчал по всей комнате.
— Эта штуковина включена?
Все засмеялись и повернулись к трибуне, а Тиернан стала пробираться сквозь толпу к Бреннану. Он почувствовал давление в груди и понял, что стоял, затаив дыхание, как если бы нуждался в ее присутствие даже для того, чтобы вдохнуть. Она, наконец, подошла, и он притянул ее к себе, отчаянно желая ощущать ее рядом с собой.
— Мне просто не нравится внешность этого человека. Знаю, что это глупо, но я научилась доверять своим инстинктам, — пробормотала она на ухо Бреннану. От этого штаны на известном месте натянулись значительно сильнее.
Сосредоточиться. Он должен сосредоточиться. На миссии, а не на изгибах ее тела. Она говорила о Литтоне.
— Согласен, — сказал он. — Будет интересно увидеть, как твой Дар реагирует на его речь.
Литтон поправил галстук, микрофон и отрегулировал стойку под свой рост.
— А теперь вы меня слышите?
После бессвязных смешков в большинстве своем опьяненной толпы, Литтон продолжил:
— Я знаю, что уже поздно, и нам всем надо отдохнуть перед завтрашним днем, заполненным заседаниями, но я хотел бы воспользоваться моментом, чтобы поприветствовать всех вас на первом ежегодном совещании Международной Ассоциации Сверхъестественной Нейробиологии.
Разрозненные приветственные восклицания раздались от ученых, которые потом выглядели несколько сконфуженными, будто их поймали за чем-то предосудительным.
— Полагаю, в нейробиологии обычно не слишком любят приветственные восклицания, — прошептала Тиернан с улыбкой, тронувшей уголки ее прекрасных губ.
Бреннана отвлекла мысль о дегустации ее рта, и он пропустил мимо ушей несколько предложений. Или минут. Когда он снова обратил внимания на ученых, Литтон завершил свои разглагольствования.
— Захватывающие достижения в области науки на сегодняшний день и на благо нашего будущего. Спасибо.
Все поприветствовали его одобрительными возгласами и зааплодировали, а лоб Литтона вспыхнул ярко-красным цветом, когда он купался в одобрении своих коллег.
— Это не ложь, — сказала Тиернан, хмуря брови. — Он считает, что все, что бы он ни собирался сотворить — захватывающее открытие.
— На благо нашего будущего? — язвительно спросил Бреннан.
— На благо будущего определенных людей. Возможно, одержимых жаждой власти вампиров, на которых он работает. — Она повернула голову, украдкой разглядывая комнату. — И если уж речь зашла об этом, я собираюсь пойти и найти кого-то, кто бы пригласил меня потанцевать. Посмотрим, что я сумею разузнать.
Бреннан услышал низкий рычащий звук и понял, что он шел из его горла.
— Я не могу позволить…
— Позволить? — мило переспросила она. — Извини?
Он проглотил осколки стекла, которые каким-то образом обосновались в его горле, и попытался снова.
— Если ты пойдешь, то это будет очень трудно для меня.
Сострадание смягчило ее лицо.
— Знаю. Проклятие. Но ты должен понимать, что ты не меня хочешь, это всего лишь иррациональная природа проклятия заставляет тебя так думать.
— Нет ничего случайного в Посейдоне или его проклятии, уверяю тебя. Но я сделаю все возможное, чтобы выполнить свою задачу в этой миссии.
Внезапно и совершенно неожиданно она положила руки ему на плечи, встала на цыпочки и легко поцеловала его в губы.
— Я знаю, что ты это сделаешь. Я тоже. А сейчас я иду танцевать. Почему бы тебе не пойти выпить?
— Я не пью, когда… — Он проследил за направлением ее взгляда и увидел в баре Грейс, разливающую напитки. — Решено, я пойду пить, а ты — танцевать с вампиром.
— Захвати стаканчик для меня тоже, ладно? Думаю, мне он не помешает, — сказала она мрачно, прежде чем приклеить на лицо нечто вроде рассеянной улыбки, которая, как он полагал, служила маскировкой.
Бреннан сделал еще один длинный, успокаивающий вдох, прежде чем направиться в сторону бара. У Грейс, должно быть, есть новости. Важные новости. Что-нибудь способное отвлечь его от мысли о Тиернан, танцующей с вампиром.
Тиернан побрела сквозь толпу, даря улыбку и кокетливый взгляд то здесь, то там, стараясь не слушать разговоры между людьми, поскольку это отвлекало. Слишком много позерства, обмана и откровенной лжи сильно действовали ей на нервы, она чувствовала себя так, словно могла спятить, особенно от огромного усилия, которое потребовалось, чтобы поддерживать иллюзию беззаботного спокойствия ради Бренана. Она чувствовала тяжесть его взгляда на себе даже сейчас и надеялась, что Грейс налила ему двойную порцию. Тиернан не рискнула смотреть на него. Он был великолепен в этом смокинге, и она была счастлива уже от того, что не пускает на него слюнки и не падает в объятия, как какая-нибудь грохающаяся в обморок барышня из одного из тех веков, которые он пережил. Он был невероятно сексуальным мужчиной, и этот налет опасности только добавлял ему привлекательности.
Власть, облаченная в вечерние наряды.
Она прислушивалась к разговорам, проходя мимо различных групп людей, стоявших по двое и по трое. Здесь она была не в состоянии заткнуть уши пальцами, независимо от того, насколько сильно ей не хотелось слышать их ложь, поэтому она стиснула зубы и улыбнулась сквозь боль, задевавшую за живое.
Так много лжи.
— А потом он сказал, что моя статья — лучшая из того, что он читал за последние несколько лет, и обязательно будет опубликована.
Ложь.
— У нас с женой очень открытый брак…
Ложь. Большая ложь.
— Литтон гений, но он ненормальный, если вам интересно мое мнение. Я слышал…
Ах. Ну, наконец-то истина. Итак, у хорошего доктора была определенная репутация даже среди своих коллег. Интересно, что они бы о нем подумали, если бы узнали, что он ведет работы по порабощению человечества, которые тайно финансируются вампирами?
