— Так бывает, когда действуешь, не подумав, — отмахнулась я. Сообразила, что это не самое подходящее движение во время танца, и возвратила руку принцу на плечо. — А вы, как я погляжу, неплохо поднаторели в науке отражений.
— Моя прабабушка была зеркальным магом. И, хотя у самого меня способности никогда не проявлялись, я немного интересовался этой темой.
— Понятно. Хотите дружеский совет? — Гнев сам собой сменился на милость. — Не развивайте в себе привычку видеть в людях хорошее. Это раздражает.
— Я далеко не во всех вижу хорошее, — возразил он.
В этих словах мне послышался намёк на поднимавшуюся недавно тему.
— Да зря вы взъелись на Итана. — Я устало распрямила спину. Скорей бы музыка заканчивалась. — Он совершенно нормально поступил. Разумно и естественно.
— Вот уж где ничего естественного не вижу, — отрезал Орвин с той жёсткостью, какая, помнится, проявлялась в его отношении ко мне при самой первой встрече.
— А что, по-вашему, ему было делать? Хранить мне верность до конца своих дней? Не жениться, не встречаться с женщинами, не иметь детей? Меня ведь, напомню, осудили пожизненно. Он, во всяком случае, поступил честно.
Темп замедлился, танец подходил к концу.
— Грош цена такой честности. Согласен, бывают случаи, когда мы ничего не можем сделать для близких людей. Неправда, будто любовь побеждает всё. Мы часто оказываемся бессильны. Перед смертельной болезнью, перед человеческой жестокостью, перед превратностями судьбы. И тогда нам остаётся только одно — поддержать. Хотя бы на миг отогнать уныние. Сделать жизнь на каплю не такой чёрной. Перед вашим женихом стояла исключительно эта задача. И он с ней не справился.
— Нам были запрещены свидания, — сообщила я, на случай, если он был не в курсе. — И писем в тюрьму не доставляли.
— Зато бумаги о расторжении помолвки обязаны были доставить. — Я вынужденно кивнула, и он заключил: — Вот и я о том же.
Музыка доиграла, и мы застыли во взаимном поклоне. Простояли так чуть дольше, чем было необходимо. И разошлись в разные стороны.
Я поспешила прочь из танцевального зала, пока кто-нибудь ещё не успел перехватить меня и пригласить на очередной вальс или менуэт. То ли утомилась с непривычки, то ли пришла пора на личном примере познать истину о том, что старость — не радость. Впрочем, с последним я предпочитала не спешить. А вот прогуляться безусловно стоило. Либо поностальгировать, бродя по мало изменившимся коридорам и галереям дворца, либо подышать свежим воздухом в ухоженном парке.
Определиться с планами я так и не успела. Буквально у дверей меня перехватил лакей. Он умудрился, не прикасаясь ко мне и не окликая, привлечь к себе внимание, своевременно оказавшись в поле моего зрения и поклонившись. Затем протянул серебряный поднос, какие обычно использовались для почты. И действительно передо мной лежал один-единственный конверт, зато более ценный, чем десятки иных писем. Ибо на нём красовался герб Эльмирры и вензель королевской семьи.
Я приняла послание, вскрыла конверт при помощи лежавшего на том же подносе ножа для бумаг и извлекла письмо, вернее сказать, записку. Лакей вновь поклонился и ушёл, а я развернула сложенный вчетверо лист и прочитала послание. Всего несколько строк.
«Необходимо срочно поговорить. Есть подозрение, что пропал ещё один артефакт. Дело не терпит отлагательств. Приходите на первый этаж западного крыла, в синюю гостиную. Это место достаточно удалено от бального зала, и никто не помешает нашей беседе».
Далее шла подпись — Эдбальд Четвёртый — и оттиск королевской печати.
Я обвела взглядом зал. Короля нигде не было видно, Орвина, кстати, тоже. В отличие от старшего принца (тот был здесь и явно получал удовольствие от дамского общества) и виновницы торжества, танцевавшей с очередным кавалером. Что ж, самое время и мне исчезнуть. Праздника мне более чем хватило, пора и поработать.
Дорогу в западное крыло я знала хорошо, так что расспрашивать никого не пришлось. Пройти насквозь анфиладу комнат, пересечь музыкальный зал, миновать узкий коридор и выйти к…зеркальной гостиной?!
Прежде здесь такой не было, это точно. Я помнила обстановку довольно неплохо. Мебель была светло-бежевая, портьеры, наоборот, тёмные, тяжёлые, со старомодными оборками. В дальнем левом углу застыла статуя девушки, держащей на плече кувшин. Старший дворецкий как-то раз отчаянно спорил с офицером охраны о её происхождении. Первый с пеной у рта доказывал, что изваянию добрая тысяча лет, второй ухмылялся в пышные усы и утверждал, что это всего лишь умелая подделка. Дело чуть не дошло до драки. Точно, дворецкий тогда опустил поднос с корреспонденцией на низкий буковый столик, которого сейчас в совершенно пустом помещении не было. Как и прочих предметов обстановки. Зато зеркала… Быть может, их не так уж и много, но они столь умело расставлены, что кажется, будто комната вот-вот взорвётся от обилия моих отражений.
Это выглядело, как…ловушка. И я собиралась развернуться и уйти (плевать на мнимую позорность бегства: сражаться лучше на своей территории или хотя бы по своим правилам), но спустя мгновение поняла: слишком поздно. Дверь, ещё недавно такую доступную, теперь преграждало очередное зеркало. А мне в спину уже летел крупный огненный шар. Я разбежалась и прыгнула, с лёгкостью преодолевая ближайший стеклянный барьер.
С трудом устояла на ногах и, чертыхнувшись, скинула туфли. Что-то подсказывало: придётся побегать, а делать это на каблуках крайне нежелательно. Есть шанс поранить ноги, но это меньшее из зол. Я снова чертыхнулась, оценив окружающую обстановку. Зеркальный лабиринт простирался и здесь. Со всех сторон на меня смотрело собственное лицо, скопированное бесконечное количество раз в уходящих вдаль отражениях. И огненных шаров тоже было много: попробуй угадай, который из них настоящий, и с какой именно стороны он прилетит. Вернее, будь у меня время, я бы, конечно, разобралась, но смертоносное средоточие пламени уже приближалось…
Тем не менее, одно преимущество по сравнению с простым обывателем у меня всё-таки имелось. Мне не пришлось отчаянно тыкаться в стеклянные стены наподобие слепого котёнка, пытаясь найти проход. Вместо этого я просто бежала сквозь зеркала. Одно, другое, третье. Магу пришлось следовать за мной. Началась самая настоящая погоня, и, увы, роль охотника досталась отнюдь не мне.
Шары возникали из ниоткуда один за другим. Примерно так же я в своё время извлекла из зазеркального пространства инструмент, при помощи которого стёрла наколдованную ректором тучу. Но скорость, с которой работал мой враг, впечатляла. И в убойной силе его фантомного, казалось бы, оружия, я не сомневалась. Правда, задеть меня ему пока не удалось. Оно и не удивительно, учитывая, что я петляла, как заяц, к тому же перепрыгивая из одного подпространства в другое. Рассчитать траекторию полёта было нереально, и маг, вероятно, продолжал использовать шары для устрашения. А также не хотел давать мне время на ответный шаг.
Однако же я не собиралась бесцельно бегать до тех пор, пока не упаду от усталости. План у меня был, просто я не хотела выдавать его слишком быстро. Но постепенно, окольными путями, я приближалась к спуску. Соскользнула вниз, слегка оцарапав локоть, и оказалась на втором уровне. Ну что ж, теперь дело пойдёт веселее. Изображение в кривом зеркале, многократно отражённое другими, тоже кривыми, зеркалами. Тут не то что маг, сам чёрт не разберётся, что к чему. Окружающие предметы множились, расширялись, сужались, вытягивались, распадались на части, и, попетляв совсем немного, я со спокойной совестью прижалась спиной к одному из ответвлений высоченного кристаллического куста.
Лишь теперь пришло озарение: я — законченная тупица. Шары, которыми меня пытались поджарить, существовали исключительно в зазеркальном мире, и тот, самый первый, не был исключением. Преследователь напугал меняотражениемшара, а я купилась, метнулась сквозь стекло, тем самым загоняя себя в ловушку. А надо было всего лишь опрокинуть зеркало, перегородившее дверь. Либо благополучно бы скрылась, либо встретилась с недоброжелателем лицом к лицу. Оба варианта я предпочитала нынешнему, но — имеем то, что имеем.
