— Подумаешь! Зато геем тебя никто не считал бы!
— Ты меня не слышишь, что ли?! Это не работает! Когда девушка видит рядом с таким, как я, другую девушку, у нее внутри что-то щелкает: ага, соперница, мне брошен вызов! Сейчас я ее подвину и встану на ее место! И начинается! Ах, мистер Демидов, любите ли пение птиц? А оральный секс? Тогда давайте с вами пройдем вон в ту рощу и послушаем птичек!
— Какое… самомнение!
— Адекватное! Поверь, все так обычно и происходит!
— Не все девушки такие! Есть и хорошие!
— Я знаю! Вот только…
Демидов остановился у лестницы на мостик, помолчал, подбирая слова.
— Ну что? — не выдержала я.
— Не важно! Сэм, не злись. Я нормальный гетеросексуальный мужчина, — примирительным тоном проговорил Кир. — Мне просто нравится тебя дразнить.
— Ага! Ага! Вот оно! — я запрыгала на месте, тыча в него пальцем.
Микки, который все это время шел за нами, показал восторг на шкале эмоций.
— Ну что делать, если ты такой забавный? Ты так здорово умеешь перевоплощаться и вживаться в роль. Кстати, ковырять пальцем в носу за столом — это перебор.
— Я просто хотел, чтобы она от меня отстала!
— Так, не сработало, — Демидов опять прыснул в кулак и пошел наверх.
— Я не соглашался на такой… интим! — проорала я снизу.
— Ты согласился на все. Быть чьим-то любовником как бы предполагает демонстрацию близких отношений, — через плечо бросил Демидов.
— Надеюсь, в постель к тебе ложиться не понадобится?!
— Хм… еще не решил. Интересное предложение. Ты просто генератор идей, Сэм.
— Ах ты?! — Я бросилась за Киром.
— Не понимаю, чего ты так злишься, — миролюбиво продолжил Демидов на мостике, становясь внутрь уловителя поля.
— У меня ПМС. А что? Такими темпами скоро совсем в бабу превращусь!
— Очень смешно. Радоваться должен, что у тебя такая харизма. Да, да, приятель, признаюсь, мне нравится находиться с тобой рядом и провоцировать на разные шалости. Наверное, между нами и впрямь броманс. Заметь, за этим нет никакого сексуального подтекста.
— Просто обещай, что этого больше не повторится.
— Не строй из себя недотрогу. Уж на «Монмартре»-то, наверное…
— Что?! — снова вспылила я.
— То! И вообще, заткнись, Сэм! Я пытаюсь сконцентрироваться перед гиперпрыжком, — Демидов принялся водить пальцами по клавиатуре.
— А не боишься, что тебе к койку теперь полезут парни? — мрачно поинтересовалась я, борясь с тошнотой и желанием чесаться — мне казалось, что на мостике гиперпрыжок ощущается еще сильнее, сильнее с каждым разом.
— Парням можно вдарить между глаз, — рассеянно бросил Демидов, вглядываясь в цепочку спиралей на экране. — Девушкам — нет.
— Железная логика, — язвительно заметила я. Черт возьми, почему я и впрямь так злюсь? — А если парень говорит как девушка, ходит как девушка и…
— Помолчи, Сэм, — вдруг странным тоном сказал Кир.
— … и влюбится в тебя, не дай бог?
— Заткнись, Сэм! — рявкнул Демидов, глядя на экран.
Я замолчала, с тревогой всматриваясь туда же. По коже у меня забегали мурашки.
— Прости, Сэм, приятель, — тихо сказал Кир спустя бесконечные несколько секунд.
— Что случилось? — так же тихо спросила я.
Демидов не ответил. Он молчал, замерев, бегая взглядом по медленно разворачивающейся перед его глазами схеме сектора. Карта вышла за пределы голоэкрана, увеличилась, равномерно растягиваясь над пультом. Внутри меня зашевелились ужас и…. неверие в происходящее: на схеме не было ни одной спиральки торс-поля.
— Поле, — хрипло подтвердил Кир, поворачиваясь ко мне и кивая. — Да, Сэм. Мы потеряли поле.
…Конечно, в космофольклоре байки-страшилки о потерянном поле и застрявших в космосе путешественниках занимают лишь второе место. На первом месте встречи с Чужими. На третьем, насколько я знаю, одушевленные циклоны. Как-то не хочется мне становиться старым космическим волком, который придя в бар на какой-нибудь предпосадочной станции, хрипло прокашляется и скажет под хохот собутыльников:
— А мне, братцы, довелось изведать все.
Но человек предполагает, а космос располагает. С одушевленным киборгом я уже встретилась. Теперь вот поле потеряли, осталось только… тьфу, не накаркать бы.
Демидов стоял у пульта. Он как будто постарел и осунулся прямо на глазах. До меня, наверное, еще не доходило, а до него дошло сразу.
— Как… потеряли? — мой вопрос прозвучал глупо, наивно. — Как такое может случиться?
Кир прикрыл глаза и сказал:
— Третий случай за два года. Район, в который мы шли, называют Бермудским не только из-за курорта на Бермуде.
— Что произошло?
— Цепочка полей прервалась. Такое бывает редко, но… бывает. Нас выкинуло в аномальную зону, подобные места иногда называют "пустырями"… Черт их знает, откуда они берутся, — Демидов проговаривал каждое слово так, словно шел босиком по стеклу. — Нужно уточнить наши координаты. Может, черная дыра поблизости, может, Чужие пошалили, — он издал хриплый смешок.
— Здесь совсем нет полей?
— Совсем.
— Мы можем вернуться к тому полю…?
— Камень не возвращается в пращу.
— И что… что нам делать?
Демидов повернулся и посмотрел мне прямо в глаза:
— Мы ничего не можем сделать. Надежда только на чудо.
— Но ведь наш двигатель цел.
— Он создает лишь первичный импульс. Далее движение происходит через каналы Васницкого- Пиллера… это такие… а, неважно. Мы висим, словно… в киселе.
— "Парус". Мы можем развернуть "зеркало" и идти дальше на нем?
— Можем, — Кир кивнул. — Мы так и сделаем. Сейчас система вычислит наши координаты. Важно узнать, какова величина «пустыря». Если его размеры таковы, как я предполагаю, путь до ближайшего поля под «парусом»…
Демидов посмотрел на экран, выдавший цифры под картой, усмехнулся одними глазами и сказал:
— Все немного сложнее. Нас выкинуло в секторе семь-одиннадцать за пределами Кластера. Здесь ступала нога человека, но очень давно. Этот «пустырь» — новообразование. Границы его еще не исследованы и потому неизвестны. С нашим «парусом» отсюда сто восемьдесят шесть лет пути до Арктики, крайней планеты в системе Мария. По дороге есть шанс встретить поле.
Он замолчал, согнувшись над пультом и опустив голову. Я тоже молчала, переваривая услышанное. Пара секунд, и жизнь изменилась. Все то, что казалось таким важным вчера, потеряло актуальность. Остались только космос и двое человек в маленьком кораблике. Трое. Трое человек, если быть точными. Один из них — условно-живой.
— Я опять убил тебя, Сэм, — еле слышно проговорил Кир.
— И, как тогда, я все еще жива, — упрямо сказала я. — У нас есть шанс, ты сам говорил.
Мы общались на англе, в которой нет родовых окончаний, на ней удобнее всего разговаривать, если дело касается терминологии, поэтому мой каминг-аут остался незамеченным. Однако Кир меня услышал, посмотрел с улыбкой сострадания:
— Ты просто очень молод и не понимаешь.
— Напротив, — холодно сказала я. — Я понимаю все. Нас ждет смерть? От голода, отсутствия воды и воздуха?
— Нет, — сказал Демидов, помедлив. — В ближайшее время не ждет. Генератор кислорода способен проработать несколько десятков лет, с водой сложнее, но запасы аквагеля велики, есть синтезатор пищи и оранжерея… Сэм, ты понимаешь, что нам предстоит состариться на "Каллиопе"?
— Вместе? — вырвалось у меня. — Тогда не так страшно. Я хотел сказать… хорошо, что не в одиночестве. Я люблю поболтать с киберами, но это не то.
— Шутник, — Кир слабо улыбнулся.
— У меня большая цифровая библиотека, много фильмов. Правда, они старые, ты, наверное, не захо…
— Сэм, иди сюда, — глухо произнес Демидов.
Я подошла. Он обнял меня, по-мужски сдержанно, похлопал по спине:
— Прости, приятель. Это не та жизнь, о которой ты мог мечтать.
Затем отстранился и буркнул себе под нос:
