Приехал лифт. Я и еще несколько человек вошли внутрь. С отчаяньем, я смотрела как створки медленно закрылись. Алексей так и не появился. На душе заскребли кошки. Пришло четкое осознание того, что между нами все кончено. Он вот так просто отказался от меня, словно наши отношения ничего не стоили. До этого момента мне казалось между нами есть связь и взаимные чувства, но его поступки говорили сами за себя.
Тихо постучав в дверь, я вошла внутрь. Иннокентий Сигизмундович был уже на месте. За несколько дней, что я отсутствовала в обиталище старого антиквара постепенно стал возвращаться хаос. Полученные посылки и посылки на отправку вперемешку стояли около двери. На стеллажах, стоящих ближе всего к рабочему столу антиквара образовался беспорядок.
— Доброе утро, Иннокентий Сигизмундович. Я пришла за своими документами.
— Доброе, Ксюшенька, доброе, — он подскочил со стула и пачка незаполненных сертификатов подлинности полетела на пол.
Я с жалость подумала, что без помощи старик пропадет под грудой бумаг и старинных вещей.
— Я подготовил ваши документы, но сначала хотел бы обсудить то, что произошло…
— Все в порядке, у меня нет никаких претензий и обид, — соврала я, претензии и обиды были, но не к Иннокентию Сигизмундовичу, — пусть это останется на совести Алексея.
— Ксюшенька, пожалуйста, сядьте, — взмолился старик и ему невозможно было отказать.
Я села на краешек свободного стула. Точнее он единственный был свободен настолько, чтобы я смогла на нем поместиться. Спина уперлась в стопку книг. Иннокентий Сигизмундович выглядел расстроенным и старательно подбирал нужные слова.
— Алексей никогда не отличался доверчивостью к людям. Мы знакомы уже большую часть моей жизни, но даже я не знал, что игла в сейфе не настоящая. Сейчас же я понимаю, насколько в его стиле было устроить своеобразную проверку на верность. Веришь или нет, но я хранил этот бесполезный кусочек металла без малого сорок лет.
Значит старый антиквар был в курсе секрета Алексея. Я не знала, что ответить на подобное откровение. Алексей мало кого к себе подпускал, а тех, кому все же удавалось пробиться, больно ранил.
— Это ужасно несправедливо, — сказала я.
— Да, но посмотри на все с его стороны. Долгая жизнь Алексея была полна предательств и расставаний. Женщины, которых он любил рано или поздно уходили. Я склонен полагать, что «навечно» все же слишком долгий срок и до сих пор не могу понять, как Алексей так долго держится.
— О чем вы? — не поняла я.
— Ксюшенька, вы еще молоды и вам не понять тяжесть прожитых лет. Необходимость идти в ногу со временем и оставаться в курсе событий, которые склонны повторяться. Разочаровываться в человечестве и заставлять себя снова в него поверить. Но я ухожу от темы, — Иннокентий Сигизмундович встал, чтобы налить себе стакан воды, — Алексей никак не может понять одну простую вещь, простите за высокопарность, он не может поверить в то, что достоин любви.
Старик залпом выпил содержимое стакана и не спеша вернулся за свой стол. Я продолжала неподвижно сидеть на краешке стула и думала о том, что Иннокентий Сигизмундович мне рассказал.
— Как бы то ни было, Алексей уже все для себя решил. Надеюсь, он еще встретит девушку, способную растопить лед в его душе, — я встала, полная решимости уйти.
— А вы для себя тоже все решили? — не унимался Иннокентий Сигизмундович.
— Дело ведь не во мне, — теряя терпение и едва сдерживая слезы ответила я, — Алексей так легко отбросил наши отношения, словно они гроша ломаного не стоили! Я не уверена, что тут можно что-то еще сделать.
— Почему вы так решили?
— Для начала, после тех гнусных обвинений он даже не подумал со мной связаться и…
— Видите ли, Ксюшенька, — Иннокентий Сигизмундович понизил голос, — я склонен полагать, что Алексея похитили.
Я на автомате опустилась обратно на стул. Сердце бешено заколотилось в груди, отдавая ударами в ушах.
— Постойте, вы точно в этом уверены? — решила уточнить я, прежде чем умереть от сердечного приступа.
— Его телефон недоступен уже три дня. Какой-то молокосос утверждает, что он взял отпуск и улетел на Мальдивы! Полнейший нонсенс!
Кажется меня немного отпустило.
— Возможно ему захотелось сменить обстановку, — предположила я.
После расставания это было бы логичным.
— Но Алексей ненавидит жару! Это на него совершенно не похоже и опять же, отсутствие связи… Мне не нужно напоминать, что не так давно его собирались убить?
— Иннокентий Сигизмундович, именно поэтому его отъезд кажется мне обоснованным, — пыталась убедить старика я, — самым простым в подобной ситуации было бы забрать иглу и уехать туда, где никто не подумает искать.
— И сообщить об этом секретарю и всей фирме?! Ксюша, я слишком стар, чтобы заняться этим в одиночку. Умоляю, ради старого немощного старика, помогите найти Алексея. Я оплачу ваше время…
— Не говорите глупостей, — я перебила Иннокентия Сигизмундовича.
Выглядел он и вправду взволнованным.
— Хорошо, только ради вас, я попробую что-нибудь разузнать и как только этот бесчувственный чурбан выйдет на связь — умою свои руки, — согласилась я, — а пока успокойтесь. Уверена, все с Алексеем в порядке.
Но правда заключалась в том, что я не была уверена. Пообещав держать Иннкентия Сигизмундовича в курсе событий, я решила первым делом подняться наверх и поговорить с Святославом.
Молодого человека на месте не оказалось. Я проверила на кухне — тоже никого. Тогда я вернулась к его рабочему столу, чтобы подождать несколько минут и обратила внимание на листок, лежавший на клавиатуре. Заявление об уходе.
— Ксюша? — раздалось сзади.
— Здравствуй, Оля, — я не стала тратить силы на притворство и даже не улыбнулась.
— А ты к Алексею Юрьевичу? Так он в отпуске…
— Если честно, я к Святославу. Перед уходом, я забыла в столе свой любимый калькулятор и надеялась его вернуть.
— Он буквально два дня назад написал заявление и забрал документы. Получилось быстро, так как испытательный срок еще не закончился. Мы с девочками все гадали, что же ему у нас не понравилось. А у тебя как дела? Ты так неожиданно сменила место работы, — начала допытываться Оля.
— Все замечательно. Рада была увидеть, но мне уже пора бежать, — я помахала рукой и поспешила уйти.
На улице я достала телефон, убрала из черного списка номер Алексея. Он был недоступен. Похоже Иннокентий Сигизмундович был прав. Запихивая гордость в дальний ящик, я набрала смс: «Леша, Иннокентий Сигизмундович переживает из-за твоего неожиданного отъезда. Пожалуйста, выйди на связь. Ксюша.». Так же я продублировала сообщение письмом на почту. Вариантов действий у меня было немного и я решила подождать до завтрашнего дня. Вдруг Алексей все же объявится.
Всю ночь я плохо спала из-за кошмаров. Василиса, Алексей и иглы смешались в моем подсознании и оно рисовало все новые и новые сюжеты. Рано утром я первым делом проверила телефон и почту. Ни писем, ни сообщений о том, что абонент появился в сети. Я снова набрала — телефон недоступен.
Кое как собравшись и плохо представляя, что ей скажу, я отправилась к Василисе. Все же они с Алексеем встречались и она знает, где его можно найти. Или… Она скажет, где найти Илью. Последний вариант мне очень сильно не нравился, но выбора не было. Я должна была хоть что-то сделать, так как все больше и больше переживала за Алексея.
— Здравствуйте, я хотела бы увидеть Василису Москвину. Передайте, что это Ксения, — сказала я девушке на ресепшене, надеясь что она меня не забыла с прошлой недели.
— Добрый день, мне очень жаль, но ее время пребывания здесь закончилось.
— Она ничего об этом не говорила, — растерянно ответила я, — мне казалось, Василиса еще не готова вернуться к обычной жизни.
— Срок ее лечения подошел к концу. Не переживайте, она уехала не одна, за ней приезжали родители…
— Простите, я могу вам чем-то помочь? — нас прервал старший администратор и девушка тут же умолкла, понимая, что сболтнула лишнего.
