— Ты приносишь мне такие прекрасные подарки, Охотник. Что тебе надо?
— Сегодня в одиннадцать к северу от города пришвартуется невольничий корабль. Они ожидают, что на борт поднимется команда рабов и работорговцев, — сказал Ричард.
Пэррис наклонился вперед, его глаза внезапно стали хищными.
— Они отвезут их на Рынок.
— Да. Одна маленькая проблема: команда работорговцев мертва, и им не удалось захватить ни одного раба. Если бы кто-то командовал такой командой, то этот кто-то мог бы занять их место.
Криминальный авторитет улыбнулся. Это была леденящая душу улыбка.
— Знать бы такого человека с такой командой!
Ричард пожал плечами.
— Он может оказаться ценным человеком. Он станет довольно богатым, но, что более важно, он станет человеком, который разграбит Рынок.
Пэррис поднял бровь.
— Безопасность на острове направлена на борьбу с беглыми рабами и разгневанными клиентами. Они не ожидают нападения пары десятков вооруженных бойцов. Это возможность получить деньги от работорговли, барыши агентов покупателей и шанс отомстить.
— Рискованно, — сказал Пэррис. — Мы не знаем, насколько хорошо охраняется это место. Я был полумертв, когда меня притащили на него, но я помню охранников.
— Нет мужества, нет славы, — процитировал Ричард.
Рискованно — это еще мягко сказано, подумала Шарлотта. Этот план, который вынашивал Ричард, заставил закоренелого преступника задуматься, а он даже не упомянул о нем заранее. Одно дело «беспрекословное повиновение», и совсем другое «не использовать весь свой потенциал». Ей придется указать ему на это, когда они останутся одни.
— Какую долю ты хочешь? — спросил Пэррис.
— Никакую. Мне нужен бухгалтер, и он нужен мне живым.
Криминальный авторитет задумался. Она чувствовала, что Пэррис колеблется. Им нужно было предложить ему что-то, что склонит чашу весов в их пользу. Что они могут ему предложить? Что могло заинтересовать криминального авторитета? Деньги, конечно, но даже если бы она могла получить доступ к своим финансам, она сомневалась, что только деньги заставят его рисковать своей жизнью и своими людьми.
Ее взгляд остановился на его лице. Шрам выделялся на его коже, как клеймо. Наверное, из-за него было трудно смотреть в зеркало каждое утро.
— Как ты получил свой шрам? — спросила Шарлотта.
Пэррис повернулся к ней.
— Подарок от Вошака. Я вырвался из грузового отсека. Мы собирались искупаться, но план провалился, и Вошак приказал своим ребятам прижать меня к корабельному отопительному агрегату. Пытался преподать мне урок. — Он сверкнул искрометной улыбкой. — Я усердный ученик.
— Хочешь, я его уберу? — спросила она.
Пэррис поднял брови.
— Ты можешь это сделать?
— Да. — Кожа была самой легкой из всех тканей тела, которую можно было вылечить.
Пэррис на мгновение задумался.
— Спасибо, но я, пожалуй, оставлю его себе. Теперь это часть меня.
Мико наклонилась к нему и что-то прошептала.
Джейсон нахмурился.
— Да, но тебе придется сделать так, чтобы он выглядел старым.
Мико снова что-то зашептала.
Пэррис задумался.
— Если она вылечит меня, и я получу всю прибыль от разграбления Рынка, то я в деле.
— Прежде чем что-то предпринять, ей нужно отдохнуть и поесть, — сказал Ричард.
Они говорили о ней так, словно ее вообще не было в комнате.
Пэррис уставился на него.
— Я что, похож на «Холидей Инн»?
— Восемь часов непрерывного отдыха за крепкой дверью, свежая смена одежды, еда и чистая вода для мытья, — сказал Ричард. — Таковы наши условия.
Пэррис вздохнул.
— Прекрасно. Но если к полудню мое лицо не будет исправлено, ты будешь лежать на глубине шести футов гораздо дольше, чем восемь часов.
* * *
ШАРЛОТТА последовала за Ричардом и женщиной, вооруженной мечом, вверх по лестнице. Они вошли в еще один узкий коридор, женщина остановилась у двери и распахнула ее. Ричард вошел внутрь, и Шарлотта с собакой последовали за ним в небольшой номер. Идеально чистый, с бледными, почти золотыми деревянными панелями на стенах и большими окнами, обрамленными зелеными занавесками, номер мог бы принадлежать любому из лучших отелей. Большая кровать возвышалась над полом, постельное белье и покрывало были манящего светло-желтого цвета. На кровати лежали две стопки одежды. Справа еще одна дверь вела в маленькую ванную.
Односпальная кровать в одноместном номере. Джейсон предположил, что они были парой.
Собака плюхнулась на ковер и обнюхала пол. Ричард закрыл дверь, запер ее и опустил на место тяжелый деревянный засов, заперев дверь так, словно это был вход в старый замок.
Его кожа стала желтоватой, лицо было покрыто грязью. От его одежды исходило отвратительное зловоние. Ему пришлось выжимать последние капли энергии из измученного тела, чтобы держаться на ногах.
— Я не против пойти второй в душ, — сказала она.
Он слегка наклонил голову.
— И я тоже.
Она скрестила руки на груди.
— Ты согласилась выполнять мои приказы, — сказал он.
— Порядок принятия душа не имеет никакого отношения к нашему делу.
— Шарлотта, — сказал он усталым голосом. — Я не собираюсь принимать душ раньше тебя.
Услышав свое имя, она вздрогнула. Что-то в том, как он это сказал, пробудило в ней тот же женский трепет, который она почувствовала, когда он назвал ее прекрасной. Это было очень странное чувство, смесь тревоги, удивления и удовольствия, пропитанного возбуждением. Но в этом не было никакого смысла. Она была вся в крови и грязи. Мало того, что он недавно видел, как она убивала людей, а потом рылась в их карманах. К романтике это никак не должно было располагать, ни его, и уж в последнюю очередь ее.
— Ричард, — сказала она твердым голосом. — Ты ужасно пахнешь. Пожалуйста, смилуйся над моим носом.
— Ты заслуживаешь первой попасть в ванную. Предложение поправить ему лицо было гениальным ходом.
— Спасибо, но я с удовольствием подожду.
Ричард уставился на нее. Они оказались в тупике.
— Раз я привлекла твое внимание, — сказала Шарлотта, — я была бы признательна, если бы в будущем, когда ты придумаешь план, который заставит задуматься закоренелого преступника, не мог бы ты, по крайней мере, изложить мне его суть заранее. Ну так, широкими мазками. Хотя у меня нет твоего опыта в борьбе с преступным подпольем, я женщина с незаурядным интеллектом, и плохо реагирую, когда удивляюсь. Я понимаю, что ты привык быть одиноким стрелком, но я обещаю тебе, что смогу быть полезной на стадии планирования и смогу помочь тебе еще больше, если буду знать, что ты собираешься делать. Используй меня как… что там за выражение в Сломанном? Белого кролика?
— Подопытного кролика, — сказал он сухим голосом.
— Точно.
На лице Ричарда появилось странное выражение. Наполовину раздражение, одна четвертая шока и три четвертых вежливости, которое настолько укоренилось в нем, что сдерживало остальные его эмоции.
— Что-нибудь еще, миледи?
— Да и еще. Мне доставило бы большое удовольствие, если бы, когда мы оба присутствуем во время разговора, ты мог бы иногда признавать мое присутствие и позволять мне говорить за себя, вместо того чтобы обращаться ко мне в третьем лице.
Ричард стиснул зубы. Она терпеливо ждала, не взорвется ли он.
— В следующий раз, когда нам придется общаться с жестоким психопатом, я постараюсь иметь это в виду, — сказал он.
В следующий раз, когда ты этого не сделаешь, я не буду стоять и молчать.
— Спасибо, что потакаешь мне.
— Всегда пожалуйста.
Он склонил голову, сумев вложить в этот поклон столько раздражения, что хватило бы на заправку небольшого корабля для путешествия через океан. Очень хорошо. Она сделала реверанс. Усилие согнуть ноги едва не сбило ее с ног.
Они выпрямились.
— У нас все еще остались разногласия по поводу душа, — сказала она.
Он сунул руку в карман и вытащил серебряный дублон.
