Гун, к счастью или сожалению, смотрела на это иначе.
— Моя родня не посмеет навредить им напрямую, — продолжила Ири. — Особенно учитывая твой новый статус. Возможно, почтенный Старейшина или матушка Рои могут создать некоторые сложности. Но, повторюсь, ты достаточно сделала для продвижения семьи; я считаю, что сейчас тебе следует больше думать о себе.
— Я не могу игнорировать эти письма, — сказала Гун честно. — Прости.
Ири покачала головой.
— Твоё решение. Хотя в такие секунды я и жалею, что больше не могу тебе приказывать: это один из тех редких случаев, когда такая возможность пригодилась бы.
Гун слегка улыбнулась. Это был один из несомненных плюсов её положения: она, мать будущего знатного дракона, сама приобретала тот же статус и больше не могла считаться чьей-либо компаньонкой. Она немного опасалась того, как Ири к этому отнесётся, но та, кажется, даже обрадовалась... преимущественно.
— Как говорится, никогда не знаешь, какая удача таит неудачу, — сказала Гун чуть насмешливо, распечатывая свиток от госпожи Рои. — В любом случае...
Тут она умолкла. Призрачное пламя заплясало вокруг неё, вспыхивая прямо в воздухе.
— Что случилось?! — Ири вскочила на ноги и тут же оказалась рядом. — Что произошло?
Гун моргнула, всё ещё не вполне веря в то, что прочла.
— Они ждут меня в Предгорье, — сказала она в итоге. — И чем быстрее, тем лучше.
* * *
— Категорически — нет, — отрезала Ири. — Это вне дискуссий. Ты никуда не поедешь.
— Ири...
— Ещё раз — нет, — Алая драконица прошлась туда-сюда по комнате, как разбушевавшийся огненный вихрь. — Повторяю: ты никуда не поедешь! И если для этого я должна взять тебя в заложницы — так и быть. Можешь официально считать себя моей пленницей.
Гун ощутила, как в душе разливается благодарное тепло. Она не знала — и, возможно, не узнает никогда — была ли Ири так к ней привязана лишь из-за воспоминаний о погибшей сестре, или в этом было что-то ещё. Но факт оставался фактом: Ири, Властелин Чу, была чуть ли не единственным существом в жизни Гун, которое бы ставило её личные интересы выше многого, если не почти всего.
— Спасибо, — отозвалась Гун мягко. — Спасибо тебе за всё. И всегда.
— Я просто слышу звучащее в твоём голосе звонкое "но", — пробормотала Ири.
— Но, — криво усмехнулась Гун. — На свитке не только печать матушки Рои; это также личная просьба Призрачного Старейшины.
Брови Ири удивлённо приподнялись.
— Вот как?..
— Если я верно поняла полунамёки, у Старейшины есть идеи касаемо того, как освободить всех прапра- (или сколько там этих "пра" в данном случае)-внуков от стихийных клятв, данных лорду Лаари.
Ири нахмурилась.
— Да, Ижэ упоминал, что связан стихийными клятвами. Но... их невозможно нарушить, не так ли? Если однажды пообещал, например, повиноваться — будешь вынужден делать это и впредь.
— Я тоже полагаю, что так оно и есть, — отозвалась Гун. — Но Призрачному Старейшине около десяти тысяч лет, он — один из старейших ныне живущих знатных драконов. Опять же, божественная кровь в нём не так уж разбавлена. Возможно, он нашёл способ.
Ири присела в кресло и задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику.
— Какое отношение имеешь к этому ты? — уточнила она. — Тебе нужно будет участвовать в некоем таинственном ритуале?
— Нет, это точно нет. Я должна стать гарантией того, что Ижэ сделает правильный выбор.
— Правда? — Ири покачала головой. — А какой выбор — правильный?
Гун грустно, понимающе улыбнулась. Да, этот вопрос действительно был самым тяжёлым и неприятным в данной ситуации.
— Ижэ должен будет перейти на сторону Предгорья и присягнуть Князю, — отозвалась она. — И тогда...
— А ты действительно уверена, что это лучший выбор? — алые глаза Ири мерцали множеством искр. — Это прозвучит, как прозвучит, но Ижэ не показался мне драконом, который захочет жить в Предгорье, легко примет законы Неба и будет им следовать.
Гун склонила голову. Она это знала, и знала хорошо. Как и то, что война каждый день уносит всё больше и больше жизней.
— Это условие, на котором Призрачных согласны оставить в живых, договор между Домами, — отозвалась она. — Возможность остановить войну, если хочешь. Но они опасаются, что, с клятвами или без, Ижэ не проявит должной лояльности, если меня там не будет. Матушка Рои в своём письме настаивает на том, что я должна признать Ижэ и заставить его сделать то же самое в ответ как можно скорее. Это позволит... уладить трудности.
Ири задумчиво посмотрела на неё, но ничего не сказала. Гун, впрочем, понимала и сама: всё это дурно пахло. И было классическим примером политики Алого Дома, который привык использовать парность в качестве оружия. Романтический ореол, возвышенность, судьба... такие ассоциации посещали лирически настроенных людей, когда те слышали об истинных парах. Продолжение рода, база для шантажа и манипуляций, изменение расклада — так на парность смотрели знатные драконы.
По крайней мере, большинство из них.
— Мне не кажется, что это — правильное решение, — сказала Ири после нескольких минут молчания. — Ты знаешь, что случилось с моей сестрой. Её использовали в качестве оружия, чтобы манипулировать парой — и чем это кончилось? Опять же, я и сама уважаю интересы Предгорья, но всему есть предел. Тебе есть о ком думать и помимо них, не так ли? Это путешествие опасно — по сотне причин.
— Мне гарантируют максимальную безопасность в пути.
— Максимальная безопасность — на военных дорогах, в нынешнем небе? Если это такая шутка, то я не вполне понимаю, в каком именно месте нужно смеяться. И это я не упоминаю о том, что в Предгорье тебя ждёт неизвестность. Мне ли рассказывать тебе, сколь жестоки порой бывают интриги старших Домов?
"Нет, не тебе," — подумала Гун. — "Но ты наивна, если думаешь, что это не затронет мою семью. Да, быть может, их, учитывая новый статус, не убьют открыто. Но кто сказал, что они не умрут в бою на следующий же день после того, как я откажусь прилететь? Матушка Рои совершенно прозрачно намекнула на это. Да и шанс прекратить войну... За него я могу заплатить любую цену. Или... почти любую."
— Ты, разумеется, права, — сказала она вслух. — Я не знаю наверняка, что меня ждёт. Потому-то и попрошу тебя подобрать мне какой-нибудь подвал и помочь с энергетическим куполом. Я... собираюсь провести ритуал.
Ири нахмурилась.
— Ты решила...
— Да, — Гун чуть повела плечами. — Они хотят, чтобы новый Призрачный... чтобы мой ребёнок тоже оказался в Предгорье. Но я не позволю этому случиться. Не уверена, что наши планы насчёт него — или неё — совпадают. Знаю, ещё рановато для того, чтобы откладывать яйцо. Но, если ты мне поможешь с энергией...
Ири смотрела на неё. Гун знала, Алой есть что сказать; много чего, на самом деле.
Что на таком сроке сил и магии потребуется очень много. Что Ири, случись что, придётся что-то делать с Призрачным драконёнком — как будто ей и так мало головной боли. Что какая-то Жрица пожертвовала жизнью, чтобы Гун была в безопасности — и теперь это обесценивается.
Ири могла бы, но понимала — Гун и так это всё знает. И иногда близкие должны просто подставить плечо, без лишних вопросов и комментариев.
— Хорошо, — только и сказала Ири. — Мне одной может не хватить сил. Я свяжусь с Этом, уточню, не сможет ли господин Ото прибыть сюда. Также вовлечём Чо. Когда ты должна отправиться?
— Завтра.
— Значит, превращайся и готовься. И не переживай: мы успеем.
Гун ощутила, как непрошенные слёзы встали в горле.
— Спасибо, — сказала она едва слышно. — Ты...
— Я на твоей стороне, — отозвалась Ири просто. — Что бы там ни было.
* * *
Когда за Лимори закрылась дверь её — очередной — импровизированной тюрьмы, она села на кровать и невидяще уставилась в пустоту. Разговор, состоявшийся у неё с лордом Жакрамом, снова и снова проносился в мыслях.
