— Ты ничего не знаешь
— Тогда почему?! Расскажи, трус!
— Хочешь знать, почему?..
— Я клянусь…
— Чтобы ты убил её!
Ответ Люцифера подобен ведру ледяной воды, и Легион замирает, но кулаки остаются крепко сжатыми.
— Что ты сказал?
В глазах Люцифера разгорается электрическая буря. Он проводит рукой по волосам и изрыгает проклятие.
— Я призвал Иден… чтобы ты убил её. Точно так же, как я манипулировал тобой, чтобы ты впал в немилость, прежде чем наши братья убили тебя. Чтобы защитить и спасти тебя. Все мои действия были ради тебя. Иден создана стать оружием, но не таким, как вы думаете. Она была создана, чтобы сделать тебя слабым… отвлечь тебя. И именно это, она и сделала. Я надеялся, почувствуй ты моё влияние на неё, выследил бы прежде, чем она смогла бы выполнить предназначение, но этого не произошло. Ты попал прямо в ловушку Уриэля, поэтому я снова попытался спасти твою задницу, и призвал Иден. Но ты ведь уже это знал. Просто не хотел в это верить… Не хотел верить, что можешь пасть жертвой, казалось бы, беспомощной девушки. Поэтому я сделал то, что нужно было. — Люцифер смотрит в пол, на свежую трещину в мраморе — единственное свидетельство многовекового гнева. Когда он снова поднимает глаза, выражение его лица мрачное, опасное. — Удивлён? Неужели тебе так трудно в это поверить, брат? — Он выплёвывает последнее слово, будто оно отравлено ядом. — Что, несмотря на предательство, когда бросил меня, я смог найти в себе силы заботиться о тебе.
Гнетущая тишина накрывает фойе, будто всё — звук, цвет, даже мои эмоции — приглушили. Я… я не знаю, что чувствовать, или даже как чувствовать. Люцифер не хотел использовать меня. Он даже не хотел меня соблазнять.
Хотел уничтожить.
Ради спасения того, кого любил больше всего на свете — своего брата. И это самое человеческое, что мне доводилось слышать.
Даже сейчас, пока я стою здесь, он не замечает моего присутствия, будто моя жизнь всегда ничего для него не значила. Может, я недостойна его внимания. Или, может, просто напоминание о его неудаче.
Тишина разливается, как бесконечное море. Не говоря ни слова, Легион разворачивается и выходит из комнаты. Сем7ёрка следует за ним, держась поблизости.
Здесь мне больше нечего делать.
— Давайте сделаем перерыв и соберёмся снова…
Айрин ещё не успевает закончить фразу, а я уже направляюсь в противоположный коридор. Я чувствую, что Николай и Крисиз следуют за мной по пятам, но не замедляюсь. Просто не могу. Если я увижу сочувствие на их лицах, больше не смогу сдерживаться. Я разобьюсь на миллион осколков и покажу, насколько безвозвратно сломлена на самом деле.
Как сильно я страдала с момента, как меня вырезали из чрева матери. Таких сломленных и повреждённых обычно выкидывают. Неважно, сколько и как ты пытаешься чинить таких созданий, с ними всегда будет что-то не так. Их нельзя починить.
Подойдя к двери своей спальни, я проскальзываю внутрь, закрываю и запираю её, прежде чем любой другой успевает переступить порог. А потом разваливаюсь на части, разрешая мраморным, бесформенным кусочкам себя упасть на пол.
Я была так сильно уверена, что он не монстр, каким его считал весь мир.
И оказалась права.
Глава 14
Айрин даёт нам пару часов, чтобы остыть и перегруппироваться, прежде чем потребовать нашего присутствия у себя в кабинете. Меня так и подмывает сказать всем, чтобы они шли на хер, но, по правде говоря, любопытно узнать, почему Люцифер осмелился показаться именно здесь. И если знал обо мне — если Легион знал обо мне — тогда зачем держать меня здесь? Почему бы просто не отдать Уриэлю и не спастись? Если меня создали для того, чтобы просто отвлекать внимание, почему бы не устранить проблему?
Полная бессмыслица. Будто они выжидают своего часа, когда знают, что, пока я буду обузой, всё кончится плохо. Но какой у меня есть выбор, кроме как сидеть и ждать?
Здесь о моей сестре заботятся. Я не могу бросить её. А если бы ушла, что бы это значило для её выживания?
Слишком много вопросов и недостаточно ответов, поэтому я неохотно выхожу из комнаты и направляюсь по длинному коридору, мимо огромного пространства, где Айрин любит развлекаться, и попадаю в противоположное крыло, где мы проводили наши встречи с тех пор, как прибыли сюда. Клянусь, между комнатой отдыха Айрин и тренажёрным залом у меня не так уж много жизни.
Я не удивлена, увидев Люцифера рядом с Айрин, вальяжно и небрежно болтающего, но всё же задумываюсь. Отказываясь смотреть на них, я устраиваюсь в своём обычном углу, который сейчас кажется намного меньше, чем несколько часов назад.
Пока пришёл только Нико, и я замечаю, что он едва смотрит в мою сторону. Похоже, снова разыгрывает роль холодного плейбоя. И я не могу его за это винить. Люцифер — его босс во всех смыслах. Проявление любого признака уязвимости или нежности ко мне неизбежно будет использовано против него. И теперь я понимаю, почему Нико хотел уберечь свою семью.
Сказать, что атмосфера неуютная — преуменьшение века, и мне кажется, что я сижу на раскалённых углях, пока мы ждём остальных. Когда Адриэль влетает и садится с другой стороны от Айрин, меня тошнит.
Все чувства, которые я ожидала пережить, при виде Легиона и Сем7ёрки, меркнут по сравнению с печалью и страхом, которые скручиваются внутри, стоит им войти в комнату.
— Какого хрена он здесь делает? — выплёвывает Легион, останавливаясь у входа. Остальные следуют его примеру.
— Люцифер — гость, — отвечает Айрин, нисколько не обеспокоенная реакцией Легиона. — Я попросила его присутствовать.
— Дело не имеет к нему никакого отношения.
— Вообще-то, — вмешивается Люк, — возможно, ты захочешь выслушать меня, брат. И это не повредит, учитывая плачевное состояние вашего дела.
— И поскольку это мой дом, ты будешь соблюдать мои правила, — добавляет Айрин. — Садись. Нам многое нужно обсудить.
Легион долго и с яростью смотрит на Люцифера, прежде чем неохотно перейти на другую сторону секции. Однако не садится. Маленький акт бунта.
— Маскарад пройдёт, как и планировалось, — начинает Айрин, несмотря на отсутствие Крисиза. — Легион, ты со своими ребятами в полной мере используешь службы наблюдения и безопасности.
— Спасибо, Айрин, — отвечает Феникс. — Мы ценим твоё гостеприимство.
— Да, Айрин, как всегда, очень гостеприимна, — насмешливо ухмыляется Люцифер. Мудак. Я думаю, какая бы искренность ни проявилась в нём, уже давно стёрта. — Но тут возникает вопрос… с учётом того, что судьба человеческого мира висит на волоске, с какой стати вечеринка будет уместной?
Сем7ёрка не отвечает. И я уверена, что не стану давать любую информацию этому ублюдку-манипулятору.
— Они решили, что, раз уж Искупитель в руках Серафимов, — отвечает Айрин, — то вечеринка потенциально привлечёт их сюда, раскрыв численность. Это план юной Иден.
Я знаю, что Люцифер поворачивается ко мне, потому что чувствую, как его взгляд падает на меня, блуждая по всему телу. Я продолжаю смотреть прямо перед собой, ни на что конкретно не смотря.
— Интересно. И благородно, — отмечает он. — Но какой в ней смысл?
— Ну, учитывая, что Серафимы хотят Искупителем убить нас, чтобы осуществить какую-то фантазию о мести, — огрызается Лилит, — вероятно, хорошая идея знать, с чем мы столкнулись.
— Убить вас? — Люцифер бесцеремонно хохочет, заставляя Сем7ёрку смотреть на него с презрением. — Боже, слава Всемогущему, что я прибыл вовремя.
— И какого хрена это значит? — спрашивает Кейн с мрачным выражением лица и стиснутыми кулаками.
— Это значит, что вы совершенно невежественны, хотя неудивительно. Серафимы хотят вашей смерти, но это лишь верхушка айсберга. Честно говоря, желание отомстить — всего лишь дополнение.
— И чего же они хотят? — спрашивает Феникс.
Люцифер подаётся вперёд, уперев локти в колени, а его фиолетовые глаза сверкают обсидианом.
— Уничтожить всех. Чикаго — только начало, а убить вас, — он изящно обводит рукой Сем7ёрку, — лишь уничтожение лежачего полицейского. И как только вы перестанете быть препятствием, они отправятся в каждый крупный город мира. Нью-Йорк. Лос-Анджелес. Майами. Лондон. Гонконг. Париж. Загнобить и уничтожить — вот чего они хотят.
