— Зачем? — Все в комнате поворачиваются ко мне в ответ на мою вспышку гнева. Вот так ты изображаешь безразличие?
Взгляд Люцифер становится мягче. Даже тон голоса не такой резкий и насмешливый.
— Чтобы обеспечить причину гибели человечества.
— Чушь собачья, — рявкает Легион. Я благодарна, когда Люцифер поворачивается к нему, освобождая меня от неловкости. — У них нет такой силы.
— Но они делают ставку на то, что отец увидит эту самую причину. Если человечество обречено, почему бы не начать с чистого листа и не попробовать ещё раз? Так уже было однажды, когда он в неудачной попытке хотел стереть то, чего мы достигли, когда пали. Кто сказал, что он не попытается снова?
Легион чертыхается сквозь стиснутые зубы. В его застывших чертах лица видно, слова Люцифера имели смысл. Насилие, проституция, наркотики, коррупция, педофилия. Бедные становятся беднее, больные — больнее, а богатые — богаче. И это только в Чикаго. Даже если есть маяк надежды и света, кажется, что всё лишь становится хуже. Конечно, существуют причины желать дать человечеству новый старт. Но я вовсе не хочу, чтобы все, кого я знаю, и кто мне дорог умерли. Даже люди, которые причинили мне зло. Я бы никогда не пожелала им быть стёртыми с лица земли.
— Но ты можешь их остановить, — обращается Феникс к Люциферу. — Слабые демоны уничтожают город. Люди умирают, дети голодают. И что ты делаешь, чтобы резня и страдания, хотя бы, стали меньше?
Обвинение тяжело висит в воздухе, но Люцифер делает вид, что не замечает.
— Я мог бы закрыть Ад, чтобы больше никто не сбегал, но тогда я должен быть в нём.
— И почему это проблема? — уточняет Кейн с вызовом.
— Потому что я вам нужен. — Прежде чем я успеваю собраться с духом, Люцифер поворачивается и смотрит прямо на меня, его взгляд ужасает способностью заставлять внутренности разжижаться. — Всем вам.
— Уверен, многие из нас готовы оспорить это утверждение, — вставляет Феникс.
— Тогда вы все дураки, — огрызается Люцифер, поворачиваясь к нему. — Думаешь, Серафимы облегчат вам дело? У вас один сильный демон, стая тяжеловооруженных приспешников, немой ангел и два Нефилима, один из которых не дышала бы, не отошли я сюда колдуна. Так что да, я вам действительно нужен. Вы бы ещё гонялись за своими хвостами, пытаясь выяснить план Серафима — план, который я только что изложил. Так что посмотрим… Я пробыл здесь всего несколько часов, но уже сделал больше, чем хоть кто-то из вас за неделю. Жаль.
У всех возникают вопросы, но никто не оспаривает его утверждения. И, честно говоря, как бы ни было неприятно это признавать, он прав. У нас один демон, достаточно сильный, чтобы сразиться с Серафимами. Один. И никто не знает, скольких ангелов они привлекли к своему делу. Люцифер мог бы стать ценным союзником, но действительно ли он будет на нашей стороне? Есть ли в нём что-нибудь благородное и честное? Кроме любви и преданности, которые он питает к брату.
Так что, может, он говорит правду. Учитывая, что перед ним единственный человек, о котором он проявляет заботу. Не думаю, что он сделает что-то, чтобы поставить под угрозу существование Легиона.
А вот всех остальных…
— И что ты предлагаешь? — спрашивает Легион с выражением лица далёким от открытого.
Люцифер пожимает плечами.
— Устраивайте свою вечеринку. Но я хочу прийти. Хотя один совет… Ангела усадите на скамейку запасных.
— Почему? — Адриэль хмурится, демонстрируя первый признак неодобрения.
Люцифер полностью игнорирует её и обращается непосредственно к Легиону.
— Ну, если Серафимы каким-то образом обнаружат её и заберут, вы лишитесь страховки.
Клянусь, я слышу сверчков с улицы. Страховка? Как? И почему это никогда не приходило мне в голову?
— Ох. Она не знает, да? — Люцифер зло ухмыляется. — Виноват.
Адриэль смотрит на Легиона, и боль отражается в чертах её лица.
— О чём он говорит?
Легион с презрением смотрит на Люцифера, но обращается к Адриэль.
— Уриэль хочет тебя, а значит, что будет менее склонен нанести удар, зная, что ты с нами.
— И давайте не будем забывать о такой мелочи, как твоя кровь, — добавляет Люцифер. Его улыбка такая широкая, что он похож на грёбаного Джокера.
Легион издаёт тихое предупреждающее рычание, но подтверждает заявление Люцифера, вгоняя дальше, вонзённый в сердце Адриэль, нож.
— Есть основания полагать, что кровь ангела можно использовать для исцеления раны от Искупителя. Феникс работал над способом синтеза, поэтому твоё присутствие здесь необходимо.
— Другими словами, дорогуша, им нужно всё прямо из-под крана. — Люцифер-дьявол. Я знаю, что у них есть история, но, чёрт возьми, это нападение кажется личным.
Я вижу боль на лице Адриэль, и мне немного жаль её. Да, я ещё ненавижу её, но не могу представить, о чём она сейчас думает. Она здесь только для того, чтобы действовать как рычаг давления, к тому же им нужна её кровь. Так что, может… может быть, Легион держит её рядом, не потому что ещё переживает чувства к ней. Может, её присутствие просто необходимо для выживания.
— Ну, раз всё выложено на стол, — говорит Люцифер, поворачиваясь, чтобы взять одну из миниатюрных рук Наблюдателя, — Айрин, хочу поблагодарить тебя за приглашение. Если что надо, сообщи. — Он подносит её руку к губам и целует костяшки пальцев.
— Всегда, пожалуйста, Люк. Пока ведёшь себя прилично, будет забавно. Она отдёргивает руку и щелкает пальцами. Появляется Кайро, выглядя раскрасневшимся и взволнованным. — Кайро покажет твою комнату. Мои сотрудники в твоём распоряжении. Наслаждайся.
Кайро кланяется, затем смотрит на Люцифера из-под длинных чёрных ресниц, с соблазнительной улыбкой на губах. Теперь я понимаю, почему он так раскраснелся. Он хочет Люцифера. И, судя по тому, как Люцифер смотрит в ответ, думаю, он не против того, чтобы Кайро согревал его постель, пока он тут.
И от этого мне становится… жарко. Удушающе жарко. Никогда не думала, что Люцифер может быть с мужчинами, но теперь мне более чем любопытно узнать, на что это может быть похоже. Будет ли он груб с Кайро или нежен? Будет ли доставлять удовольствие ему или потребует, чтобы Кайро посвятил себя почитанию своего тела? Дерьмо. Лишь мысль о двух красивых мужчинах вместе, о том, как простыни запутаются в их ногах, а обнажённые тела сплетаются в экстазе… Я не понимаю, как могу сосредоточиться на чём-то другом до конца ночи.
Сем7ёрка начинает расходиться, но Легион, кажется, не решается уйти. Сначала смотрит на меня, а затем на Люцифера. Он переживает, но я не уверена насчёт чего. Кота уже достали из мешка, и я всё знаю. Легион ничего не говорил, солгал мне. И хотя то, как это сделал Люцифер, в десять раз хуже, если бы не он, я, возможно, никогда не узнала бы правды. Он мудак, но, по крайней мере, в какой-то степени честный мудак.
— Иден. — Люцифер внезапно оказывается передо мной, протягивая руку, чтобы помочь подняться.
Я быстро бросаю взгляд на Легиона, который беззастенчиво смотрит на меня. Я открыла ему сердце и тело, и он знал обо мне то, что не собирался говорить. Он не хотел верить, что пребывание со мной повлияет на его суждения, потому что, возможно, ему плевать или он думал, что я значима. Я не глупа и не думаю, что Люцифер лучше, но то, что мы с Легионом разделили… Я думала, что это что-то особенное, что это по-настоящему.
Теперь понимаю, что всё это было ложью. Меня буквально создали, быть его игрушкой, чем-то, что он мог бы трахать и ласкать, вместо того чтобы сосредоточиться на реальной угрозе — моём отце. Это отвратительно и унизительно, но я позволила этому случиться. Более того, я жаждала этой болезни. Пала на колени и умоляла, чтобы меня унижали снова и снова.
Я беру Люцифера за руку, игнорируя укол вины и стыда. Его прикосновение, точно такое, каким я запомнила, и дюжина воспоминаний о времени, проведённом с ним, всплывают на первый план в сознании. То, как он наблюдал за мной поверх бокала с вином на многочисленных изысканных обедах. Как я проснулась и обнаружила, что он наблюдает за мной. Как он не побоялся проявить чувство юмора, когда мы завтракали в его комнате. И то, что я чувствовала в его объятиях, когда он кружил меня по бальному залу…
