Середина ночи, и я решаю, что на сегодня достаточно посмотрела телевизор. Зевнув, я выключаю телевизор пультом, устраиваюсь на подушках и переворачиваюсь на бок. Том толкает меня носом, словно поправляет одеяло, а затем пару раз крутится, прежде чем плюхнуться на ковер рядом со мной.
— Спокойной ночи, мой пушистый друг, — говорю я, когда он смотрит на меня.
Я смеюсь и выключаю лампу на столике рядом с кроватью, закрываю глаза и засыпаю.
И тут я слышу их — шаги. Они звучат тяжело и будто прямо за моим окном. Точно так же, как шаги, которые я услышала в ту ночь у Венди.
Я тут же открываю глаза и прислушиваюсь, просто чтобы убедиться, что звук мне не кажется. Но нет. Я слышу, как кто — то ходит туда — сюда за окном моей спальни, шаги эхом разносятся на деревянном крыльце.
Том, видимо, тоже слыша человека, встает и подходит к окну, нюхая воздух. Он вскакивает, его лапы царапают опущенные жалюзи, полностью закрывающие вид снаружи.
Я сажусь, когда Том начинает лаять. Кто бы там ни был, он напугался, потому что я слышу, как вдалеке затихают тяжелые шаги.
Я встаю, мое сердце колотится.
Кто мог быть там? И был ли это тот же человек, который был возле дома Венди?
Если так, это будет означать, что он последовал за мной сюда… в мой новый дом. Но почему? И как?
Может… это Каллен? Пока я задаюсь вопросом, меня одолевает дурное чувство.
Нет, думаю я. Это невозможно. Каллен понятия не имеет, где я, и он никогда не был на земле. Кроме того, он никогда не покинет свое королевство, чтобы преследовать меня.
Или покинул бы?
Глава пятнадцатая
Следующий день прекрасен, ярко светит солнце. Сегодня суббота, и, поскольку Венди не работает, она приходит после обеда, чтобы дать мне урок вождения, в чем я очень нуждаюсь. Да, я могла бы пойти на курсы, но ближайшие в двадцати милях от Шелл — Харбора, и у меня нет возможности туда добраться. Кроме того, я бы предпочла, чтобы друг учил меня. По правде говоря, я бы предпочла, чтобы Сойер учил меня, но он был занят в магазине, так что я не могла выбирать. Значит, Венди.
Я рада ее видеть, потому что с тех пор, как я переехала в этот дом, я скучаю времени с ней. Хотя я ценю свое свободное время, бывают моменты, когда мне становится одиноко, и после вчерашней ночи с жуткими шагами за окном я счастлива, что она здесь.
Что касается шагов, я не знаю, что с ними делать. Половина меня думает, что я просто вообразила их, но потом я вспоминаю лай Тома, что заставляет меня задуматься.
Как бы то ни было, я не хочу волновать Венди, поэтому ничего ей не говорю. Вместо этого я решаю поговорить с Сойером о возможной установке снаружи камер, если я заплачу за них. По крайней мере, тогда я бы точно знала, действительно ли шаги — это всего лишь шутки моего разума…
* * *
Попрактиковавшись в вождении «Хонды» в течение трех часов, я чувствую себя за рулем намного комфортнее. Венди — терпеливая учительница, и она говорит, что я быстро учусь.
После того, как день закончился, я чувствую себя довольно комфортно, двигаясь вперед, задним ходом, используя поворотники, чтобы подать сигнал, когда я хочу повернуть и припарковать машину. Венди говорит, что наш следующий урок будет включать в себя параллельную парковку, что, по ее словам, будет сложнее.
Когда Венди уходит, солнце только садится. Я кормлю Тома ужином, а потом решаю принять ванну и часа два или около того валяюсь в ней, читая книгу, которую мне подсказала Венди. Она называет ее «любовным романом», и книга полна напряженности между мужскими и женскими персонажами. Как только я дохожу до сцен размножения, я понимаю, что не могу оторваться от книги, поэтому провожу более двух часов в ванне.
Книга многому учит меня о «сексе», как его называют, и о том, как люди совершают этот акт. Меня увлекает эта тема, и, конечно же, я представляю, на что был бы похож этот «секс» с Сойером.
Я никогда не видела пенис человека, но, как он описан в книге, я думаю, что он должен быть очень похож на угря или миногу. И, откровенно говоря, мысль о том, что он мог войти в меня, мне не нравится. И, тем не менее, книга гласит, что это довольно приятно для женщины.
Мне придется спросить Венди, каков ее опыт с мужскими миногами, пытающимися войти в ее «горшочек с медом», как это называется тут.
Мои мысли прерываются, когда я слышу звук, доносящийся из гостиной. Что — то разбивается, и мне интересно, в какие неприятности попал Том. Я слышу, как он лает, поэтому вылезаю из ванны и вытираю хвост, наблюдая, как моя чешуя и плавники превращаются в человеческую кожу. Обернувшись полотенцем, я открываю дверь ванной и выхожу в коридор.
— Том, что ты сделал? — начинаю я, надеясь, что ущерб не слишком велик. Звучит так, будто собака опрокинула одну из ваз матери Сойера. Надеюсь, нет.
Когда я захожу в гостиную, я сразу же теряюсь. Мне требуется мгновение или два, чтобы просто поверить, что то, что я наблюдаю, реально. А потом мое сердце начинает колотиться в груди, и меня охватывает паника.
— Ева, ты думала, что сможешь избежать своего долга? — спрашивает Каллен, стоя в моей гостиной, одетый в человеческую одежду и с человеческими ногами. Окно за его спиной разбито, и осколки покрывают пол у его ног.
— Как… как ты меня нашел? — спрашиваю я, качая головой от осознания того, что он на самом деле здесь… что он пришел за мной.
Том стоит рядом со мной и рычит на Каллена, который почти не обращает на него внимания.
Глаза Каллена злые, прищуренные. Такие же, как они всегда.
— С того момента, как Мара покинула Эвермор, один из моих следовал за ней. Она привела его к тебе, а потом он выследил вас обеих до затонувшего корабля. После этого он выследил тебя до берега, и как только он выяснил, где ты живешь… с этой человеческой женщиной, он вернулся ко мне и все объяснил, — он делает вдох, и его гнев волнами исходит от него. Все его тело трясется от гнева или… ненависти. Возможно от всего сразу. — Представь мое удивление, когда я узнал, что моя невеста не только сбежала от своих обязанностей, но и ушла на берег… единственное место, которое я всегда звал запрещенным!
Том продолжает рычать и лаять, вставая между Калленом и мной.
— Почему ты здесь? — спрашиваю я ледяным тоном, потому что знаю, почему он здесь.
Он качает головой.
— Чтобы вернуть то, что принадлежит мне по праву.
— Я не твоя, — настаиваю я сквозь стиснутые зубы, плотнее оборачивая полотенце вокруг тела.
— Законы Корсики гласят, что ты — моя собственность, — настаивает он, его руки сжимаются в кулаки. Он все еще трясется от ярости, а выражение его лица пугает.
— Законы Корсики правят океаном, — отвечаю я ему, качая головой и надеясь, что смогу вразумить его. — Но мы больше не в океане, Каллен. А когда мы на суше, правят человеческие законы.
— Люди и их правила не имеют никакого значения для русалов. Мне плевать, что говорит человеческий закон.
— Я не вернусь с тобой.
Он делает шаг ко мне, и я делаю шаг назад, сглатывая. Мое сердце колотится, и я в ужасе от того, что он может сделать со мной. Каллен намного крупнее меня и физически сильнее. Не говоря уже о том, что он опытный боец, я не могу одолеть его. Он мог бы напасть на меня или сделать со мной всякие ужасные вещи, если бы захотел. Да, я могу драться с ним, но если дело дойдет до мускулов, я проиграю.
И если он заставит меня вернуться в океан, все будет кончено. Как только мы вернемся на Корсику, он будет иметь право делать со мной все, что захочет — заставить меня стать его женой или убить. Это не имеет значения.
Я не могу этого допустить.
Несмотря ни на что, мне нужно сразиться с ним — мне нужно найти что — то, чем можно вооружиться, но, оглядываясь вокруг, я понимаю, что поблизости ничего нет — ничего между нами двумя. Потом я вспоминаю свой мобильный телефон, который лежит у меня на кровати.
