сползла по стене на задницу.
– Такой страшный? – снисходительно вздернул он брови и тут же поморщился. – Как же от тебя прет волчатиной…
Он подошел ближе и опустился на корточки рядом, чтобы смотреть мне в глаза. А я с трудом заставляла себя думать.
Оборотень! Он тоже оборотень!
– …Ты мне вот что скажи, – сузил он глаза на моем лице, – ты ничего никому еще не сболтнула?
– Ты ничего не говорил такого, чтобы я могла сболтнуть, – прошептала.
– Ну да, – кивнул он. – Просто этот волчара, с которым ты связалась, уж очень въедливый тип. А тебя ну так и хочется от всех спасти. Даже мне. – И он издевательски усмехнулся. – Зря ты. Я как раз присматривал тебе самца поинтереснее, чтобы заботился и обеспечил. Работать на меня сложно и страшно, я же понимаю. Но тебя обижать никто не собирался.
– И что теперь? – Вышло даже тверже, чем хотелось бы.
– Хороший вопрос, – пожал он плечами. – Эти ищейки Высших жмут меня со всех сторон. А узнают про тебя, и ничем хорошим это ни для кого не закончится. Ты же меня знаешь. Да?..
Я кивнула.
– …Ну так в твоих интересах разрулить без лишних жертв. Скажешь хоть что-то, и я сдеру шкуру с твоего волка живьем…
Стоило представить, и у меня внутренности свернулись в комок.
– …Вот же дерьмо, – презрительно хмыкнул он. – Ты и правда в него влюбилась.
– Я ничего не скажу, – взяла я себя в руки. – Не трогай Тахира.
– Я буду это ценить, – поднялся он.
– Что дальше? – посмотрела я на него снизу, сжимаясь в комок.
– Будем узнавать друг друга лучше. Я уже и так много интересного о тебе узнал… – оскалился и вдруг кивнул на спальню. – А казалась такой невинной овечкой.
– Не твое это собачье дело, – процедила я, поднимаясь перед ним.
А когда он вдруг рыкнул и схватил за горло, вцепилась в его лапу двумя руками.
– Я – медведь, идиотка, – прорычал хрипло мне на ухо. – Мне твои защитники – на один зуб. Будешь на меня скалиться – буду воспитывать. И прекращай трахаться со своим волком, а то долго отмывать придется от вони.
Он выпустил и вышел из комнаты.
* * *
День прошел тяжело.
Но дочь Карины мы спасли, и уже к концу дня она была с мамой. Приняла ли Карина мою исповедь так, как хотелось бы? Нет. Она слушала мои объяснения, паниковала и отказывалась верить, но дочь хотела вернуть слишком сильно. Скажи ей, что я сам Люцифер – она бы и в это поверила, пообещай я вытащить ее ребенка у безумного бывшего мужа.
Но для системы этого стало достаточно. Я наврал себе на высшую меру наказания – что Карина все знает и что выйдет замуж за Эльдара, – но делать было нечего. В конце концов, не одному мне суетиться. Эльдар, конечно, нарычал на меня и обещал убить. Но разве меня этим напугать? Пусть теперь живет эту взрослую жизнь с людьми как умеет. Я знал – быстро адаптируется, хоть и поскулит некоторое время. В конце концов, лично прослежу за этим. А пока у него впереди недели реабилитации и раздумий в тишине, а у меня – время на решение личных проблем.
Я несся к Марине, зло сжимая руль. Демьяном с его «делаю все возможное» надо заняться в первую очередь. Завтра. Сегодня – только Марина.
Только когда я толкнул двери квартиры, на меня обрушилась едкое сочетание запаха дыма и хлорки. Пройдя в комнату, я застал Марину с сигаретой в руке. Балкон открыт настежь.
– Привет! – улыбнулась она.
Сидела все так же за работой над картиной, и в другой раз я бы залип на то, как невероятно мастерски она оживила ее за день. Но сейчас меня продирало холодом от быстрых и точных выводов, стрелявших в голове, как пули…
Сигареты. Хлорка. Фальшивая радость. Открытое окно. Полы блестят…
– Что-то случилось? – спросила она, но таким голосом… что меня едва не завело от злости и не сорвало в пропасть.
– И когда я тебе дал повод думать, что я настолько идиот? – глухо потребовал я.
Ее взгляд дрогнул. Марина прерывисто вздохнула и затушила сигарету, опустив взгляд на пепельницу. Стало интересно, что она скажет дальше…
– Прости… От тебя ничего не скрыть.
Неплохо.
– Так зачем пробовать? – злился я.
Понимал, что не ее это вина. Знал – напугана. Даже сквозь едкую какофонию вони чувствовал и ее запах.
И его.
– Это тот твой наниматель приходил? – обошел я медленно вокруг стола.
– Тахир, я… – начала блеять она, но я не выдержал.
– Отвечай на вопрос, – прорычал.
– Да. Но ты…
– Не трать время, – приказал, отворачиваясь.
Как же все это было паршиво. Сейчас я получу разрешение, спущусь в офис к охране, просмотрю камеры и пойму, что этот ублюдок – тоже оборотень. А это значит, что искал я его не в той базе данных. И что все это время Марина была в еще большей опасности, чем я думал. Вопрос «как его пустили» имел второстепенное значение. Он пришел, напугал мою женщину до полусмерти, угрожал ей расправиться со мной и приказал делать все, как он скажет… Наглый, самоуверенный безнаказанный подонок.
– Не надо так со мной, – потребовала тихо Марина.
И я не выдержал. Обернулся к ней и уже через вдох прижал к себе:
– Не надо ему верить, – прошептал горячо ей на ухо, а она вцепилась в меня мертвой хваткой и заплакала.
– Ты не знаешь его, не знаешь… – скулила в ответ.
– Ты знала, что он оборотень?
– Нет, – замотала головой.
– Ладно. Разберемся…
Я так и не выпустил ее из рук. Сделал несколько звонков, получил разрешение на расследование и зафиксировал правонарушение.
– Тахир Муратович, а вас тут босс требует…
И в трубке послышался голос Демьяна:
– Что там у тебя?
– Видимо, ничего такого, что было бы для тебя основанием вмешаться, – съязвил я.
– Тахир, – недовольно проворчал он, – есть новости по твоей самке.
– И? – напряженно потребовал я.
– Давай встретимся. С глазу на глаз, – устало вздохнул Демьян. – Через час.
Все это не нравилось.
– Тогда я Гену твоего приставлю к Марине. Парень все равно там мается.
Плевать. Теперь – точно. Он не расскажет мне ни черта хорошего. И я тоже не собирался его радовать покладистостью.
– Что у тебя случилось? – с нажимом переспросил Демьян.
– К ней пропустили мудака, от которого она сбежала. Представляешь, какой умелец?
Демьян только гневно засопел в трубку:
– Твою ж мать! Все по инструкции? Следователей вызвал?
– Да.
– Ладно, бери Гену для охраны. И жду тебя через
