Была у нас такая в приюте. Редкая гадина, на самом деле. Вечно меня обижала.
Так мистер Беон нашел замену беременной женщине в моем лице и выделил мне комнату еще меньше той, которую я сняла на ночь. Провел по зданию и показал, что где лежит. Вручил график уборки, и мы пожали руки. К обязанностям я приступлю уже завтра, а сегодня у меня еще осталось время насладиться вкусной едой и отдохнуть.
Наевшись до отвала и вдоволь напившись, я поднялась в комнату и свернулась калачиком на кровати. Думала, стоит только прикрыть веки, как провалюсь в сон, но жестоко ошиблась. Подсознание тут же выдало образ желтоглазого чудовища. В ушах эхом отдавалась колыбельная, а вокруг пустота. Нет сильных теплых рук и их тесных объятий. Нет уютного травяного запаха, и ни чье сердце рядом не стучит. В этой пропасти забвения не было места простому человеческому сну. В мыслях я кричала до хрипоты и била кулачками в мощную грудь Сая. Я требовала не выгонять меня, отказывалась уходить, но он отталкивал. Безжалостно оставлял меня одну в темноте со слезами на глазах.
Уткнувшись лицом в подушку, я выпустила боль тем самым жутким криком, что застрял в горле. А легче не стало. Лишь наволочка от слез намокла.
— Как мне дальше жить? — еле зашевелила губами, и уставший от истерики организм сдался в неравной схватке. Наконец, пришел лечебный сон.
Спала как убитая до самого утра рабочего дня. В суете и переезде из одной в комнаты в другую, немного отвлеклась. Улыбчивая разносчица Палетта очень любила поболтать, и эта ее особенность спасла меня от нового приступа плача по утерянному чудовищу. Было интересно слушать о жизни города во время влажной уборки пока еще пустого зала.
— Люди судачат, что в Темном лесу поселилась черная ведьма, которая приносит мужчин в жертву и управляет дикими животными и страшным чудищем, — у меня тряпка так и выпала из рук при упоминании леса.
— Не слышала, — сделала вид, что ничего не знаю, а сама навострила уши.
— Наши мужики перестали ходить на охоту. Боятся. Подали прошение в инквизицию, чтобы искоренили это зло, — я заскрежетала зубами, а потом взяла себя в руки и невинно пожала плечами.
— И что же инквизиция?
— А бездна их знает, — отмахнулась Палетта, продолжая полировать стойку. — Но поговаривают, что Люций Ретбоун целый штурм Темного леса готовит. Скорее бы сожгли эту скверну! Хоть по грибы да по ягоды ходить сможем. Раньше мы с девками любили к реке бегать. Костры разводили, прыгали через огонь. Венки красивые плели и в воду запускали. С красавцами городскими хороводы водили. Весело было, — она мечтательно улыбнулась и тоскливо вздохнула. — Хвала главному инквизитору! Все на него молимся! Весь Валаам в порядке держит. А красавец какой! Ух! И не женат, — взбудоражено запрыгала девушка за стойкой.
М-да-а-а! Красота обманчива. Лучше бы чертом с рогами был, но с душой чистой.
— Не видела я вашего Люция, — опустилась я под стол, чтобы стереть пыль с ножек.
— В нашу таверну он никогда не заходил, но я всякий раз бегаю на площадь не столько на сожжение очередной скверны глянуть, сколько полюбоваться инквизитором.
Хотела привстать и забыла, что крышка стола слишком близко. Стукнулась макушкой о дерево и зашипела, потерла ушибленное место и вынырнула.
Разговоры о Люцие откровенно раздражали, но истинных чувств я не выказывала. Все больше кивала болванчиком.
— Печальная у него судьба. Совсем один остался без родных. Представляю, как ему тоскливо в большом и пустом поместье.
О! Деточка, ты сильно ошибаешься! Люций ни минуты не скучает и наслаждается жизнью на всю катушку. В нем пороков на целое поколение Ретбоунов хватит.
— Жаль его, — ответила нарочито сочувственно, а сама мысленно воззвала ко всем потусторонним силам с просьбой избавить мир от этого подлого козла! Особенно учитывая то, что он задумал кровожадный штурм. Сай оказался прав, что в покое они Темный лес не оставят. Слухи на ровном месте не рождаются, а потому следует опасаться набега инквизиторов на хижину. Хорошо бы как-то предупредить Сая, но я точно не знала, когда планируется вылазка. Даже представить страшно, что со мной будет, если эти твари убьют чудовище. Надо тщательно все обдумать и принять правильное решение. Острый кинжал все еще со мной, как и первый опыт убийства. Вряд ли теперь моя занесенная над Люциейм рука, дрогнет. Но нельзя сломя голову нестись в поместье, чтобы вершить свою месть.
— Ой, да. Жену бы ему хорошую, — заалели щечки Палетты. Не мудрено догадаться, что она прочила в жены себя. Вот только не дожить этому гаду до свадьбы!
Отвернувшись к стене, я коварно улыбнулась. Снова мою душу грела месть. И это не удивительно, ведь кроме нее у меня ничего не осталось.
Прижала руку к груди, физически ощущая сердечную боль. А на шею, будто лассо накинули и тянут в сторону леса. Невыносимо бороться с диким чувством тоски! Поэтому, после грандиозной уборки, высосавшей из меня все силы, я покинула таверну, чтобы прогуляться.
Вновь бесцельно бродила по рынку, обходя стороной лавку со сладостями. Купила кулек тонко нарезанного вяленого мяса и отправилась к знакомому тракту. Главный вопрос: зачем? Но мне самой себе не было нужды на него отвечать. Я вошла в чащу и села на мягкую траву, опустив ноги в овражек. Дорога всего в нескольких шагах за спиной. Как только услышу посторонние звуки, будет не трудно убежать. А надо ли? Может, плюнуть на все, сорваться с места и понестись по лесу прямо к хижине? Запрыгнуть на огромную мохнатую гору, вцепиться в чудище руками и ногами и…
Не могла я так с ним поступить. Он решил. Ему вернее знать, как лучше.
Прикусив губу, тяжело задышала и не сразу поняла, что это вовсе не я так шумно дышу, а кто-то рядом. С опаской повернула голову и увидела застывшего возле меня волка. Того самого, что привел стаю, чтобы защитить меня от инквизитора.
Сначала обомлела от страха, наблюдая за тем, как хищник медленно подкрадывается и садится рядом. Облизав пасть, он ткнулся носом в мою руку, что сжимала кулек.
— Здравствуй, дружок, — произнесла дрожащим голосом и протянула кусочек вяленого мяса.
Волк слопал угощение за долю секунды и ткнулся снова.
— Как там мой Сай? Видел ты его? — говорила с животным, медленно скармливая ему мясо. — А Эгри хоть чуть полегче? — он не мог ответить,
