— Упустил дичь и бесишься? Охотничек. Улетела, птичка-то. И правильно, а то бы подохла в золотой твоей клетке, — видно решив перевести внимание озверевшего левого на себя, Тим цепляет за больное. Злость вспыхивает внутри кострищем, руки обволакивает жаром огненных языков. Оранжевые отблески голодного пламени бросают отсветы на полное ужаса лицо Василисы, обеспокоенную рожу Лиходеева, вздыбленную чёрную шерсть Яговского кота.
— Убью, — Тим в два прыжка выскальзывает из избы.Забыв про Василису и желание выгнать её из избы, где ею даже пахнуть не должно, несусь следом, опрокидывая на ходу стул и тумбу. Изба поспешно захлопывает дверь за нашими спинами. На их счастье Тим, хоть и Лихо, а отвёл на этот раз беду. Я ж бы спалил к Лешему и хату, и всех обитателей. Когда левый за царя в нашей голове, я ж дурак дураком и вообще себя не контролирую! Ничего нет внутри, кроме злобы, ненависти ко всему в этом мире и желания не оставить ни травинки на пепелище вокруг.
— В субботу заеду за тобой, Вася! — Уворачиваясь от огненных шаров, ещё успевает орать Тим.
Что-то мне подсказывает, что её теперь и силком на аркане в “Кости” не затащишь. Вот и познакомились.
Слева загорается от огненного плевка дерево. Тим ныряет в машину, чтобы тут же высунувшись из окна вспороть испуганный птичий щебет выстрелом.В голове что-то щёлкает. Плечо опаляет болью, и мир затапливает чёрным.
— Слава, сука, Кир вернётся, попрошу на цепь тебя посадить! Совсем нервы твои ни к Лешему. Вообще, уж житься никому нет с твоей биполяркой. Сослать бы тебя, ирода, в... Италию! А то птичка улетела, а мы расплачивайся, всем Навьим за чужие грехи.
Глава 19
Вася
– Вот тебе и чудеса в решете, – пробормотала вслух, в очередной раз вспоминая эпичное отступление Тимофея и преследующего его Горынева. Конечно, Изба и мои фамильяры все рассказали позже. Оказывается, в голове Светослава, как у того самого трёхглавого Змея Горыныча из сказок, в одной голове живёт как бы три личности, каждый со своим характером, привычками, и опасными предпочтениями. То, что мне удалось увидеть – правая и левая головы. Нет, это не множественные личности, тут больше о добре и зле, злости и веселье, экстремальным, невероятно быстрым перепадам настроения и поведения. От люблю до ненавижу разгон у Горынева за секунду!
Яким предупредил, что левая голова - самая опасная, появляется крайне редко, и в этот раз её прорыв спровоцирован воспоминаниями о подруге Ядвиги - Серафиме, которая жила в доме Бабы Яги до меня.
Очевидно, было между ними нечто такое, при воспоминании о чём, зверьё стыдливо отводило головы, а Изба, деловито кряхтя, начинала протирать стол и переставлять посуду уходя от прямого ответа. В итоге, как объяснил Вассесуарий, завершилось тем, что Сири уехала учиться в Италию аж на два года, а Горынев отпустил беспрепятственно, оставшись здесь. Хотя, всем в округе видно - зря. Как сам не свой после этого. Все видят, а он нет.
Будильник на смартфоне настойчиво напомнил, что пора бы выходить, Тимофей вот-вот должен подъехать. Он клятвенно обещал, что в “Костях” Светослав точно не потеряет контроль, там и магия Кирилла и его личная служит отличным блокатором. Было страшно, но и безумно интересно. К тому же, я очень и очень надеялась встретить там Яна. Прекрасно помня о договоре ребят, внутри теплилась надежда, что сегодня вечером мы могли бы встретиться в клубе и поговорить. Очень хотелось извиниться за свою грубость и всё же дать ему возможность объяснить свой поступок.
Нацепив единственное, что могло подойти для похода в клуб – джинсы и тонкую чёрную маечку на практически незаметных бретелях, я собрала волосы в высокий конский хвост, подвела глаза в стиле “смоки айс”, став визуально на несколько лет старше и уж точно смелее, чем была на самом деле. Интересно, понравлюсь ли я ему такая: яркая, смелая, в обтягивающих фигуру вещах. Ведь хороша-то, фигура и лицо. Не зря в универе Прекрасной называли… а вот он, интересно, оценит? А даже если не оценит и не встречу его сегодня, в таком виде ходить вместе Тимофеем не страшно. Мысль, робкой, испуганной мышкой, проскользнула в подсознании. Ну не женщина — вамп я точно, да и тусоваться особо никогда не любила, не было повода и хорошей, порядочной компании, с кем можно было по клубам ходить, без опаски для собственного здоровья и чести. Последнее я не то чтоб берегла, но и разменивать невинность на кого попало не собиралась. А там, в городских клубах, чего гляди, что-то в коктейль или даже воду подольют, не только не вспомнишь, где и с кем, а себя позабыть можно!
– Вася, готова? – голос Тима звучит взволнованно. Оно и понятно, ему следить за сегодняшней вечеринкой и надо бы не задерживаться, конечно.
Нацепив кеды, выскакиваю во двор, под одобрительный возглас:
– Ух, ну ничего себе!
– Нравится? – неожиданно приятно чувствовать к себе мужское внимание. Значит, Яну тоже понравится. Ведь так?
– Потрясно! – кивает он, пробегая оценивающим взглядом по моей фигуре. Мужской взгляд ласкает все изгибы тела, посылая россыпь мурашек. – Ну и как, скажи мне, работать, если за тобой глаз да глаз нужен!
– Я буду очень хорошо себя вести! – обещаю смеясь, усаживаюсь на переднее сиденье его автомобиля.
– В тебе-то я не сомневаюсь, а вот в гостях… Пожалуй, попрошу Ульриха приглядеть. Будешь сидеть у бара и отходить только разве что на потанцевать, идёт?
– Идёт.
– Чтоб ни с кем и никуда, Вась! Даже если будут просто подышать воздушком звать.
– Да кто там на меня позарится.
– Ой, чувствую вечер перестаёт быть томным, – ворчит Тимофей, заводя мотор и выруливая на дорогу к “Костям”. - Что ж вас, таких особенных, на наши головы всё посылает и посылает. Не тех Лихом прозвали, честное слово!
– Как старый дед бухтишь, – поддела я, – можно музыку погромче сделать? – киваю на радио.
– Валяй.
Повысив громкость, я счастливо улыбнулась себе в отражение. Главное, чтобы Ян пришёл. Я точно ему понравлюсь. Мы поговорим и помиримся, я узнаю его номер телефона и где он живёт и вообще… пожалуй, он первый мужчина, о котором я хотела бы узнать что-то большее.
“Кости” – это искушение на грани дозволенного или особая реальность между добром и злом? Приблизительно такие мысли блуждали в голове, пока Тим вёл меня через человеческую часть портала, рассказывая где и что находится. Портал, дозорная, таможня, назвать можно как угодно. С одной стороны “Костей” находится тот самый Навий лес с его обитателями, к которым и я, оказывается, отношусь. С другой – явь, где живут люди.
– И что же, – шепчу Тиму на ухо, – никто не знает, что вот это – волколак? – киваю на молодого, красивого парня, что как раз стоял у ресепшена и проходил процедуру заселения. Чудно, но я могу различить практически всех. Как будто вижу посетителей усадьбы каким-то особым, магическим зрением.
– Почему? Некоторые прекрасно осведомлены, кем может оказаться сосед по гамаку у бассейна или вот как сейчас, – Лихо кивает на столики у окна милого итальянского ресторана, который мы как раз проходим. Там, склонившись над какими-то бумагами, сидят два дельца. Один из них определённо человек, а второй… – упырь, – подсказывает Лиходеев.
– Вампир? – ахаю я, и тут же получаю пронзительный взгляд как будто бы фиолетовых глаз. Настолько необычно и... гипнотизирующее, что я на несколько долгих минут подвисаю, всматриваясь ответно.
– Кроме острого зрения у них ещё и отменный слух, Вася, – пробуждая от странного морока, ржёт Тимофей. – В Навьем их братию не жалуют и вход в лес им заказан. Нарушители строго караются. Поэтому, чтобы не терять магическую силу, они всегда где-то рядом, около силы и Мирового Древа.
– Почему не жалуют? – мы подошли к внушительной двери, сплошь испещрённой рунами. По бокам от неё стояло два богатыря! Ну правда! Вот как всамделишные Алёша Попович и Добрыня Никитич.
