за ворот рубашки двумя руками, — Я тебе говорила, что вырву твою печень, я скормлю её не фестралам, я сама её сожру!!!
Она принялась трясти Драко за рубаху, отчего с неё с треском посыпались пуговицы.
Поттер почувствовал, что запахло жареным и оттащил свою обезумевшую жену за талию, оторвав её от Малфоя.
— Джинни, успокойся уже, в самом деле! — вздыхал Поттер, крепко стиснув в объятиях рыжую, — Если разбираться, то он не обязан был хранить Гермионе верность, они же расстались уже давно…
— Нет, обязан! — Джинни перестала биться в истерике и посмотрела на Малфоя ненавидящим взглядом, — Ты же любишь её, Малфой? Скажи хоть раз правду за этот ёбаный вечер!
За воротами раздался громогласный рык и звон разбивающегося стекла. Наверное Хагрид разбил себе об голову бутылку на спор. Громко орала музыка, гости хохотали и веселились. Ночной полумрак окутывал окрестности, а яркая круглая луна над головой говорила о том, что время уже глубоко перевалило за полночь.
— Почему я должен отвечать тебе? — устало спросил Малфой, оглядывая свою рубашку, все пуговицы отсутствовали, да и хрен с ними.
— Потому что если ты мне не ответишь честно, — угрожающе произнесла рыжая, сузив глаза, — Я перестану тебе помогать. Ты очень многого не знаешь, Малфой. И если тебе есть какое-то дело до Гермионы, а оно есть, ведь ты до сих пор здесь, то ответишь мне. Или пойдёшь отсюда на хрен и навсегда забудешь дорогу к нашему дому.
Малфой с минуту помолчал, вглядываясь в светло-карие глаза, метавшие в него молнии. Даже Поттер выжидательно уставился на него и почти не моргал. Очкастый крепко стискивал в объятиях Джинни, боясь, что она снова бросится драться, и оба смотрели на Драко, ожидая ответ.
Малфой прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Да, я люблю её. И не переставал любить никогда.
— Можешь меня отпустить, Гарри, — спокойным тоном произнесла рыжая, — Всё в порядке, я в норме.
Поттер отпустил Уизли и она сразу подошла к Малфою и скрестила руки на груди.
— Последний вопрос, Малфой.
Драко сглотнул. Ну что ещё? Он и так чувствовал себя виновным в самых тяжких преступлениях и словно находился в суде. А Уизли возглавляла его, издеваясь, унижая и задавая самые неудобные вопросы. Был бы это кто-то другой, давно уже бы послал на хуй, развернулся и ушёл. Но уходить нельзя и перед ним не кто-то, а лучшая подруга Грейнджер.
— Ты хочешь быть с Гермионой?
Конечно хочет. Вот только хочет ли этого Грейнджер после всего того, что случилось?
Не было уже никаких сил сопротивляться и что-либо выдумывать. Уизли выжала из него все соки. Сначала орала безостановочно, потом стала докапываться с неудобными вопросами. Немного радовало, что Поттер слегка поддерживал его, но видимо он боялся свою жену и в основном предпочитал помалкивать.
— Да, хочу.
— Где твоя любовница? — вдруг резко спросила Уизли.
— Там, наверное, — Драко махнул рукой в сторону двора, откуда доносились женские визги, — А что?
— А то! Идёшь сейчас к ней и обрываешь с ней все связи, — протянула рыжая, — А я буду при этом присутствовать.
Малфою казалось, что это никогда не кончится. Было как-то даже стыдно перед собой, что на данный момент им управляла эта несносная девчонка, диктуя, что ему делать. Но он уже ступил на эту позорную дорожку и отступать было поздно.
— Пошли, — буркнул Малфой, сунул руки в карманы брюк и направился в сторону ворот. Сзади послышался еле слышный звук шагов.
Малфой встал возле ворот и круто развернулся, отчего рыжая впечаталась в него с разбегу.
— Уизли, это мой ребёнок? — спросил тихо, даже сам не знал, зачем спросил, ведь он и так знал ответ.
Джинни отошла от него, потирая нос, и раздражённо пробурчала:
— А зачем ты сейчас соглашаешься на все мои условия, раз задаёшь такой вопрос? Принял бы Гермиону с чужим ребёнком? Прекрати задавать тупые вопросы и иди, куда шёл!
Малфой принял бы Грейнджер, даже если бы это был ребёнок не от него. Драко бы спокойно принял этот факт, потому что понимал, — слишком много было сделано не правильно с его стороны. А вот примет ли Грейнджер Малфоя, — вот это уже отдельный вопрос.
Малфою тяжело было поверить в тот факт, что скоро родится его с Грейнджер ребёнок. Просто как-то никогда не задумывался всерьёз о том, что когда-то станет отцом. А тут получалось, что за один день, даже часы, он узнаёт о том, что его любимая девушка беременна, а спустя несколько минут уже рожает ребёнка. И самое поганое в этой ситуации, это то, что он имел ничтожно мало прав на новорождённого малыша. И на то существовало несколько причин.
— Малфой! — рявкнула рыжая.
Драко отмер и прошёл через распахнутые ворота.
Глазу открылся сущий кошмар. Сразу видно, хозяев нет и гости решили немного расслабиться.
К вечеру домовики установили огромный шатёр на случай дождя, но сейчас от него торчали одни палки, потому что Хагрид решил, что это ему приготовили одеяло, сам он валялся в бывшем озере, плотно укутавшись в непромокаемую ткань от шатра и громко храпел. Малфой всё это время, пока стоял за воротами, думал, что это басы от музыки разносятся по округе, но теперь всё стало понятно.
Макгонагалл спала за столиком, уронив голову на руки, Дин с Симусом шатались на танцполе вместе с Лавандой. Большая половина гостей разошлись по домам и остались только самые крепкие. Семейства Уизли тоже нигде не было видно, Тео куда-то пропал, зато бабка Долгопупса бодрая и весёлая шарилась возле столов. А вот Блейз за их столиком сидит в компании Арри и о чем-то увлечённо беседует. Малфой был бы даже не против, если бы друг забрал её себе.
— Ёптвою мать… — покачала головой рыжая, споткнувшись о груду бутылок, — Весь двор разнесли к чертям! А я говорила Гарри, что не нужно было приглашать на свадьбу всех подряд. А где вся посуда?
Малфой хотел ей сказать, где она могла бы поискать свою посуду, но не стал сдавать бабку. Мисс Долгопупс она была явно нужнее, чем Поттерам.
— Домовики наверное убрали, — почесала затылок Джинни, — Чё стоишь? Вон твоя пассия сидит, идём!
Они двинулись между столиков, пробираясь к парочке.
Арри, увидев подходящего к ней Малфоя, вскочила со стула и бросилась ему в объятия.
— Где ты был, я тебя потеряла! Мы с Блейзом обсуждали прздник, здесь столько всего интересного произошло, пока тебя не было…
Малфой отодвинул её от себя и тяжело вздохнул. На душе стало мерзко, но он понимал, что и так уже слишком
