неё будет сын. Чувствовала. Маленький мальчик с… серыми глазами и платиновыми волосами?
Охх, Малфой.
Ну зачем она о нём вспомнила. Разве мало страданий из-за него перенесла?
Так он ещё услужливо добавил новую порцию.
Да так, что пришлось родить раньше времени. Если с ребёнком будет что-то не так, она убьёт Малфоя. Разорвёт на маленькие кусочки, уничтожит.
Злость стучалась в дверь и молила впустить её. Хотела зайти в комнату, окутать с ног до головы Гермиону, что бы та с остервенением стала накручивать себе ещё больше негатива и взращивать ярость. Что бы пелена застилала глаза и рассудок покинул её. Но Гермиона повесила большой тяжелый замок — не сейчас.
В комнате находится её маленький сын, который не должен чувствовать злость от матери.
— Мистер Коутс, можно я схожу в ванную? — Гермиона приподнялась в кровати и поняла, что вполне может пойти сполоснуться, — Я хорошо себя чувствую!
— Да, да, конечно, идите. У Вас всё в полном порядке, плюс я немного поколдовал, так что Вы не должны почувствовать никакого дискомфорта.
Гермиона медленно встала с кровати и почувствовала лёгкость во всём теле. Впервые оглядела комнату, большая кровать стояла у открытого окна, вся в измятых простынях, но совершенно чистых, наверное мистер Коутс убрал все следы, оставшиеся от родов. Довольно просторная комната, даже с учётом того, что почти половину пространства разделяла ширма, где лекарь занимался ребёнком.
Увидев дверь недалеко от кровати, Гермиона сразу направилась к ней, осторожно ступая по полу босыми ногами. Довольно непривычно ощущалось тело без тяжёлого груза. Волосы сильно растрепались и она молилась, что бы в ванной не оказалось зеркала, слишком страшно было увидеть себя в таком ужасном виде.
Гермиона быстро скинула с себя ночнушку и, глубоко вздохнув, взглянула на свой живот.
Ну…могло быть и хуже.
Нужно будет разузнать какое-нибудь утягивающее заклинание. А с другой стороны, чего она ожидала увидеть? Идеально плоский живот? Так не бывает, даже у волшебников. Но поправить это дело с помощью магии вполне возможно. Нужно будет спросить у лекаря, он наверняка знает, как утянуть живот.
Гермиона повернула кран и сразу залезла в холодную ванну, наблюдая за тем, как тёплая вода постепенно поднимается, окутывая бледные ноги.
За время беременности она ничуть даже не поправилась, но при всём при этом придерживалась правильного питания и много гуляла по Лондону. В последние месяцы стало слишком сложно находиться на работе в полный рабочий день, по этому мистер Бэрч почти всё взвалил на себя, при чём даже не спрашивая Гермиону. Он давно говорил, что нечего ей делать на работе, даже когда живот был не таким уж и большим. Но Гермионе одной дома было одиноко и она всё равно каждый день приходила в магазин, даже хотя бы для того, что бы принести Реджинальду еду и поболтать.
Гермиона с самого утра чувствовала себя не важно, по этому отправила сообщение Джинни, что задержится. К вечеру стало получше и она отправилась прямиком через камин на свадьбу лучших друзей.
Джинни пообещала сделать ей сюрприз, но у неё не вышло. Вернее, — вышло, но сюрприз оказался глубоко отрицательным.
Перед глазами до сих пор представала картина, как Малфой сидит в объятиях шатенки и у всех на виду целуется с ней.
В тот момент ей показалось, что земля уходит из-под ног и рушится мир. Черкнули спичкой и пламя вспыхнуло. И сразу же раздался взрыв. Оглушительный, разносящий в щепки всю грудную клетку, опаляя, оставляя неизлечимые ожоги.
И они до сих пор саднили.
Отступила боль физическая и приветственно помахала рукой душевная. Она никуда не уходила, притаилась в уголке и замерла в ожидании, когда, наконец, сможет уже показаться. И вот она пришла. И привела с собой подругу. Кажется, душевная боль представила её. Ах, да, точно. Её зовут ревность.
Гермиона опустилась под воду, позволяя той забрать себя полностью. Звуки пропали и она прислушалась к себе.
Почему ей так больно? Почему её сердце болит?
А душа разрывается. Она слышит этот треск. Потому что окружающие звуки остались на поверхности.
Давно пора забыть, вычеркнуть из жизни, закопать, сжечь, уничтожить…нооо. Она этого не сделала.
Может ей нравится страдать? Как ещё объяснить тот факт, что она не выкинула из своей головы Драко Малфоя?
Гермиона резко вынырнула и рвано задышала, хватая ртом воздух.
Она послушала себя и ничего толком не услышала. Если Гермиона надеялась найти ответы внутри своей души, то она их не нашла. Потому что все ответы в голове. А голова отказывалась ей их выдавать. Там выстроился барьер, за которым хранились все самые тёплые воспоминания о Малфое. И как бы Гермиона не хотела, она не смогла бы его разрушить. Потому что…просто — потому что.
— Мисс Грейнджер! — послышался стук в дверь, — Не хочу торопить, но малыш хочет кушать.
Гермиона услышала детский плач. Тихий, жалобный.
Душевную боль запинали ногами и выкинули прочь, потому что Гермиона почувствовала, как грудь заполняет бесконечная нежность и желание подержать своего сына на руках. Покормить, прижать к себе.
И бесконечно любить.
***
— Я не уверена, что тебе нужно здесь быть, Малфой, — покачала головой Уизли, устало подперев стену плечом, — Снова начнёт нервничать, а там маленький ребёнок…
— Это мой ребёнок, Уизли, — Малфой злился, рыжая уже третий раз говорила о том, что лучше бы ему прийти утром, — И я хочу с ней поговорить. И ты избавишься от меня только силой. Я не уйду, точка.
Поттер присел на корточки с устало протёр глаза, приподняв очки, и пробормотал:
— Джинни, хватит уже. Я устал обсуждать Малфоя, или присутствовать при этих разговорах. Пусть сами между собой разбираются.
— Они уже наразбирались между собой, — огрызнулась Уизли, бросив злой взгляд на мужа, — И что из этого вышло? Ты посмотри что вообще творится! У них ребёнок родился, а они между собой разобраться не могут! Малфой вообще умудрился сделать ещё хуже, чем было…ой я не могу, какой же ты идиот.
Джинни качала головой и тяжело вздыхала.
Малфой закатил глаза и отвернулся от неё. Задолбала, сил уже нет. Как будто он и сам этого всего не понимает.
Он просто хотел увидеть их. Попробовать поговорить с ней. Если она скажет уйти ему прочь, он придёт утром. Если снова отошлет, придёт позже. И будет приходить бесконечное количество раз, пока они не поговорят.
— Мистер Бэрч должен прибыть с минуты на минуту, — буркнула Джинни, — Пойду в гостиную подожду его.
Когда стих звук удаляющихся шагов, Малфой повернулся к Поттеру, который так же сидел возле стены:
