виновата, я фактически вытащила из нее информацию.
Массивные часы, висевшие в кабинете Мэтью, пробили полночь. Уже двадцать девятое декабря. Наступил день рождения Мэтью.
— Мэтью, — я осторожно взяла его за руку и погладила. — С Днем рождения тебя. Конечно, мы планировали провести этот день не так, но мы по крайней мере вместе.
Мэтью невесело усмехнулся.
— Спасибо. Но если быть совсем честным, я не люблю этот день и не отмечал бы его, если бы мог.
— Почему? — с искренним недоумением спросила я.
— Ну, это ведь не только день моего рождения, но и день смерти моих отца и матери, и в обеих этих смертях виноват я.
Я сидела словно громом пораженная. Да, я знала, что мать Мэтью умерла при родах, и Вайолет винила его в этом все их детство, но думать так было слишком несправедливо.
— Мэтью, ты не виноват. С мамой уж точно нет. А что произошло с твоим отцом? Ты никогда не говорил мне об этом.
— Не говорил, потому что ты можешь возненавидеть меня, когда узнаешь правду, — тихо сказал Мэтью, наливая себе еще выпить.
— Нет ничего, что заставило бы меня тебя ненавидеть, — возразила я, чувствуя нарастающее волнение.
— Видишь ли, Мэри, я сам убил своего отца в свой двадцать первый день рождения.
Несколько секунд я внимательно смотрела на Мэтью, пытаясь переварить услышанное. Мне не было страшно и это откровение уж точно не изменило мое отношение к мужу. Если Мэтью так поступил, значит, у него были на то причины.
— Просто расскажи мне все, — я придвинулась поближе к нему и взяла за руку.
Мэтью сделал большой глоток из стакана и слегка сжал мои пальцы.
— Ты уверена, что хочешь узнать мою темную сторону?
Я нетерпеливо кивнула.
— У всех нас есть темные стороны и в каждой новой жизни нам приходилось делать разные вещи, и далеко не всегда они были хорошими. Порой мы сами не осознаем в полной мере значение наших поступков, иногда жалеем значительно позже. И все же я хочу знать о тебе все.
Мэтью еще немного помолчал, но потом все же начал рассказ:
— Это произошло равно одиннадцать лет назад, Мэри, но, если честно, я все спланировал заранее, за несколько месяцев до, так что, поверь, это не было случайностью или необдуманным поступком. Я отлично осознавал, что, как и зачем делаю. Я был осторожным и расчетливым и мне хватило хладнокровия дождаться своего окончательного совершеннолетия, ведь только в этом случае после смерти отца я становился лордом и получал свободу.
— Но для чего было это все?
— Если честно, все началось еще летом. Нашей Вайолет неожиданно заинтересовался герцог Берген, на тот момент он уже был дважды вдовцом и скал молодую жену…
— Герцог Берген? — ошарашенно переспросила я. — Та самая важная шишка из парламента? Но ему же лет сто!
Мэтью слегка усмехнулся.
— Ему чуть за шестьдесят, Мэри, а тогда было на одиннадцать лет меньше, да и дело не в этом. Вайолет было почти тридцать, у нее никогда не было толпы женихов, и она отчаянно хотела выйти замуж и вырваться из-под опеки отца, поверь, он не был простым и приятным в общении человеком… В общем, Вайолет льстило внимание герцога, и она была бы рада стать его женой. Осенью герцог был приглашен в наш дом на ужин, и все ожидали, что в тот вечер он попросит руки Вайолет, но этого не произошло. На ужине он увидел Маргарет, и захотел жениться только на ней и ни на ком больше. Маргарет едва исполнилось двадцать три, она всегда была красивее и добрее Вайолет, так что я отчасти могу понять Бергена. Но проблема в том, что у Маргарет уже был жених, Патрик Майерс, наш кузен. Отец не был в восторге от перспективы этого брака, но все же дал согласие, Патрик и Маргарет любили друг друга с детства. Единственным условием отца было, чтобы сначала замуж вышла Вайолет, а потом уже Маргарет, так что об ее помолвке с Патриком так и не было объявлено, но никто не придавал этому значения. Ожидалось, что зимой выйдет замуж Вайолет, а весной или летом Маргарет… Но этого не случилось. В тот самый вечер герцог неожиданно попросил у отца руки Маргарет, которую видел впервые в жизни. Если честно, я до последнего надеялся, что у отца осталась хотя бы капля здравого смысла и он откажет Бергену, но, неожиданно отец дал согласие. Желание породниться с влиятельным герцогом победило в нем любовь к дочерям.
После того, как герцог уехал, Вайолет, рыдая, заперлась в своей комнате на несколько дней, но за нее я особо не переживал. А вот Маргарет… Она даже не плакала, просто пыталась достучаться до отца, умоляла не выдавать ее за Бергена и оставить в силе ее помолвку с Патриком, но все было бесполезно. Я тоже был с ней в ту ночь в кабинете отца и пытался убедить его, но он даже не стал слушать. Когда отец выставил нас, и мы остались наедине, то Маргарет сказала, что лучше она бросится с Восточной башни и не достанется никому, чем выйдет замуж за этого старика. Я слишком хорошо знал сестру и не сомневался, что так и будет, вот только отец бы никогда этого не понял.
— Но зачем? — тихо спросила я, впервые за весь рассказ подав голос. — Почему ей было просто не сбежать с Патриком?
— Маргарет не ты, Мэри, — покачал головой Мэтью. — Я знаю, что ты бы сбежала со мной в подобной ситуации и тебе было бы все равно, кто и что скажет, вспомни хотя бы историю с Томом, ты не боишься подобных вещей… Но Маргарет воспитывали в огромном страхе перед осуждением, она хорошо знала, что хочет, а чего нет. Она бы скорее умерла, чем согласилась быть опозорена.
Я кивнула, понимая, о чем говорит Мэтью. Общественное мнение сгубило очень много судеб.
— Через несколько дней мы узнали, что о помолвке Маргарет и Бергена будет объявлено сразу после Нового года. Услышав эту новость, она вообще перестала выходить из своей комнаты и, кажется, вставать с постели. Окончательно Маргарет добили слова Вайолет о том, что она увела ее жениха. Вайолет поклялась не разговаривать с Маргарет до конца жизни и с тех пор не сказала ей ни слова. Я пытался достучаться до Вайолет, но ты же ее знаешь… — Мэтью тяжело вздохнул. — Когда Маргарет совсем отчаялась, мне в голову и пришла эта идея. Существуют яды, не оставляющие следов, и
